Сэр Евгений. Дилогия

‑ Я же говорил, нужно было их всех сразу резать!! ‑ выкрикнул гигант.

Сейчас он смотрел на меня бешеными глазами.

"Похоже, ты так просто не успокоишься, парень, ‑ с нарастающей во мне злостью подумал я, после чего сказал:

‑ А ты уверен, что у тебя это получиться?

‑ Живьем сожру, дворянчик! Голыми руками на куски порву!

‑ Знаешь, а мне это не раз уже говорили. До тебя. И почти такими же словами!

После чего я с кривой усмешкой я перевел на лезвие своего меча, а затем снова поднял глаза на лучника. Я думал тем самым вызвать в нем взрыв ярости и заставить броситься на меня, но просчитался. Гигант оказался умнее, чем я думал. Он понял, что против опытного бойца с мечом длиннее, чем его собственный клинок на целых десять дюймов, ему не простоять и нескольких минут.

‑ Если ты не трус, то будешь со мной драться со мной на кулаках! ‑ и он демонстративно вложил в ножны свой короткий меч.

‑ Драться?! С тобой? ‑ с презрительной усмешкой я оглядел лучника с ног до головы. ‑ Не многовато ли чести для такого жирного кабана?

Ответом мне было злобное сопение. Я снова усмехнулся, затем убрал меч в ножны и поднял с земли арбалет. После чего скомандовал:

‑ Оружие убрать!

Лук молодого лучника вернулся за спину, а меч ветерана ‑ в ножны. После чего на мне скрестились их озадаченные взгляды.

‑ Чжан!

После чего я сделал знакомый всем жест. Резко провел кончиками пальцев по горлу, а затем ткнул пальцем в сторону верзилы. Китаец ничем не выказал своих чувств. Просто подошел ко мне, и положил свой арбалет рядом со мной, после чего вышел на середину поляны и стал напротив лучника.

‑ Драться будешь с моим слугой. Если не побоишься.

‑ Да я вот этим самым кулаком три года подряд на ярмарках быка одним ударом убивал!!

‑ Я Чжану потом об этом скажу. Может ему не так обидно будет. Начали!

Двое лучников, после моих слов, с явным недоумением посмотрели на меня. По их взглядам было видно, что если бы сейчас брались ставки на то, кто победит в этой ставке, они бы не раздумывая, поставили все свои деньги на гиганта ‑ лучника. Верзила, похоже, был настолько уверен в своей победе, что после того, как пробежал взглядом по фигуре невысокого китайца, радостно загоготал, а, отсмеявшись, громко сказал: ‑ Как быка ‑ одним ударом! Гы‑гы‑ы!

После чего снял с плеча лук и вместе с мечом положил на землю. Выпрямился. Секунду стоял со сжатыми кулаками, а затем неожиданно бросился в атаку. В этот самый момент китаец начал двигаться. Он словно перетек из одного положения в другое ‑ и тут же последовал удар кулака правой руки, сломавший лучнику нос. На какое‑то мгновение боль парализовала мощное тело, но мастеру и этого мига оказалось достаточно. Быстрый и легкий шаг вперед вывел Чжана на дистанцию прямого удара ‑ затем последовало несколько молниеносных, но мощных, ударов по корпусу….

Могучее тело, распластанное на траве, содрогалось от боли и издавало нечеловеческие звуки ‑ какое‑то булькающее хрипение. Оно захлебывалось своей кровью. Глаза лучника молили о пощаде, но вернуть жизнь ему уже никто не мог. Ни слова не было сказано во время этой схватки, так же молча, лучники некоторое время смотрели на Чжана, ставшего с арбалетом возле меня, потом перевели взгляды на меня. Удивление и восторг, до этого читавшиеся на их лицах, теперь стерлись, а им на смену пришла мрачная настороженность. Их понять было нетрудно, ведь теперь их жизни были в моих руках, поэтому я сам решил прервать молчание:

‑ Вы, парни, из вольного отряда?

Мне ответил ветеран, с сединой на висках:

‑ Нет. Собирались вступить в какой‑нибудь из них, в Италии. Только вот не знаю, получиться ли у нас это теперь. Джона и Сэма он так же убил?

‑ Нет. Чжан не любит убивать людей, в отличие от вашего приятеля.

Я знал, что говорил. Как ни был жесток в бою Чжан, он никогда, без особого приказа, не убивал людей. Калечил ‑ да! Но убивал только в самом крайнем случае, правда, без сомнений и колебаний.

‑ Сэр, вы хотите сказать, что они живы? ‑ теперь не удержался от вопроса молодой лучник.

‑ А тебе что за забота? ‑ в свою очередь я поинтересовался у него. ‑ Они тебе кто? Родственники?

‑ Джонни его младший брат, ‑ сказал, как отрезал ветеран.

‑ Ясно. Продолжим разговор.

‑ А есть ли смысл в этом разговоре? ‑ спросил Уильям. ‑ Разве после всего….

‑ Я не собирался и не собираюсь вас убивать, если ты это имел в виду. Я даже хотел предложить вам больше. Если мы едем в одном направлении, так почему бы нам не проехать часть пути вместе? Если, конечно, ‑ я указал на труп лучника, лежавшего посредине поляны, ‑ он не станет препятствием.

‑ Питер Дженкинс, по кличке Боров, был скорее плохим человеком, чем хорошим. Но не людям судить, а Богу….

‑ Сэм, будь честным перед самим собой! Ты ведь прекрасно знаешь, что Боров не зря носил свою кличку!

‑ Стоп, парни! Так как вам мое предложение? Принимается? Или мы разбегаемся?

‑ Гм! Хуже не будет, сэр, если мы с вами поговорим.

Из разговора с командиром лучников, Сэмом Уилкинсом, я узнал, что их отряд является группой английских стрелков, отслуживших свой срок, но не поехавших на родину, а решивших податься на вольные хлеба. Отряд насчитывал около сорока человек. Они были наслышаны о подвигах отряда Джона Хоквуда, а также других англичан, удачно воевавших в Италии, и теперь хотели стать наемниками. Все они были опытными воинами, не раз пересекавшие залив и имевшие за плечами не одно сражение.

Три дня тому назад их группа остановились на ночевку на опушке этого леса. Пока остальные готовили лагерь, трое лучников отправились на охоту и больше не вернулись. Их ждали и искали двое суток, пока не обнаружили повешенными на крепостной стене замка графа де Брассье. И вот теперь уже второй день они буквально рыщут вокруг замка в надежде, что тот высунется из своего логова и получит то, что ему причитается. Несколько добрых английских стрел. Но буквально вчера от местных крестьян они узнали, что шайку Живодера кто‑то сильно на днях потрепал и тот теперь сидит безвылазно в своем змеином гнезде. Чувство мести несколько охладело за эти несколько дней, и лучники решили продолжить свой путь в Италию. И сейчас мы встретились только благодаря тому, что они, как и я отправились на охоту, чтобы запастись продовольствием перед дальней дорогой. Я, в свою очередь, рассказал им нашу историю, и когда лучники узнали, что мы именно те люди, кто потрепал отряд графа на дороге, недоверие и настороженность исчезли сами собой, и мы получили приглашение перебраться в их лагерь.

По прибытии к ним, я отдал пленного разбойника лучникам, чтобы показать им свою к ним расположенность и тем самым убрать малейшее недовольство между нами. Я не видел, что лучники делали с пленным, но его истошные крики еще минут пять стояли у меня в ушах, даже после того, как он замолчал навечно.