Королевство поющих ветров (СИ)

 Пообещав себе, что подумаю об этом в дороге, я позвонила в колокольчик и вызвала прислугу.

 Раскурив трубку, генерал Тира задумчиво склонил голову на бок и посмотрел в окно. Я скользнула взглядом по его светло-русой короткой бороде и улыбнулась: несмотря на характерные черты нашего рода, кровь Миссары, наличие которой он всю жизнь отрицал, в его жилах явно присутствовала. Хотя оба родителя являлись детьми Ведущей линии, среди родственников упорно ходили щекотливые слухи. И, похоже, не на пустом месте.

 -Этот человек, Шаддан… Что ты знаешь о нем? - выпуская колечко дыма, спросил Морлот.

 Поймав в стекле его внимательный взгляд, я перестала улыбаться и пожала плечами:

 -По сути ничего. Мы встретились по дороге в Пат, он исполнял приказ Кайла по моему устранению, но кто я - не знал. До этого у нас было краткое знакомство, и старик был мне кое-чем обязан. Насколько я успела его узнать, это человек чести. Кроме того, Шаддан принес присягу. Результат его трудов очевиден - Тир наш, а вы на свободе. По-моему, вполне убедительно.

 -Да, дела говорят сами за себя, но мотивы… Сколько он служил герцогу и почему так легко поменял господина?

 -Не знаю… Быть может, просто появился выбор? В любом случае, я ему верю.

 -Что ж, слово королевы – закон, - кивнул генерал, закрывая тему.

 Что-то тихо напевая, вошел Карл. Сев напротив, брат разложил на столе исчерченную красными линиями карту и, заметив мой взгляд, довольно заулыбался.

 -Проверь-ка Морлот, - попросил он, откидывая со лба надоедливые волосы.

 Отложив трубку, генерал несколько минут сосредоточенно всматривался в чертежи.

 -Хорошая работа, герцог, ваш вариант удачнее моего. Однако, смотрю, вы все-таки решили идти в обход Тонара?

 Я безразлично пожала плечами, а Карл решил пропустить вопрос мимо ушей. Город, где по приказу Кристиана, его когда-то задержали, был для брата не самым приятным местом. Я его понимала.

 -Попрошу сделать пару копий для стопников, - добавил Морлот и, свернув карту, убрал ее на край стола.

 Брат бросил на меня оценивающий взгляд и прищурился.

 -Я принял отчеты. Люди готовы выступать. Может, не стоит терять еще один день? До ночи мы могли бы отойти на пару десятков километров.

 Морлот вопросительно выгнул бровь.

 -Лирамель?

 -Сегодня так сегодня, - согласилась я. - Чем скорее все это закончится, тем лучше. За последний год я превратилась в кочевника.

 Карл скептически хмыкнул, намериваясь что-то ответить, но стук в дверь прервал его на полуслове.

 -Входите! - крикнул генерал. - А, это ты, Шаддан…

 Пожилой рыжеволосый воин, молча, поклонился и застыл.

 -Можешь поднимать людей, - кивнул ему Карл, - королева одобрила.

 Я улыбнулась, словно подтверждая его слова, а затем вдруг встала и подошла к нему.

 -Скажи, - мой голос звучал немного напряженно, - долго ли ты служил Кайлу?

   Мужчина насторожился.

 -Вы хотели узнать что-то конкретное о герцоге, Ваше величество, или вас волнует моя лояльность?

 -Меня волнует Совет, - откровенно призналась я, внимательно наблюдая за его лицом. Слова генерала все же достигли своей цели. - Только ли для устрашения он ему нужен или…

 -Или, - отрезал Шаддан, как показалось чересчур жестко. - Кайл не имеет права надеть корону, зато у него есть Тарэм. Я достаточно его знаю, чтобы утверждать наверняка: если не останется выбора, он пройдет на все, в том числе и на обряд призыва.

 -Согласен, - мрачно заметил со своего места Карл. – Но вряд ли Совет будет ждать безвыходной ситуации – у них нет права на ошибку.

 -Если они решаться на это безумие, наши шансы ничтожны, - покачал головой Морлот. - Легенды не врут: сила Совета способна уничтожить любую армию и последняя война тому подтверждение. Миэль был один, да и то сумел парализовать наши гарнизоны. Не думаю, что Тарэм пойдет на такое. Увидев сложившееся положение, Совет скорее переметнется на сторону законного монарха.

 -А если убить жрецов прежде, чем совершится обряд? - быстро спросила я, поморщившись от наивных выводов генерала.

 Шаддан усмехнулся.

 -Ни один человек не сможет поднять руку на советников, когда они объединены в жертвенном круге, вам ли этого не знать, Ваше величество…

 Я обернулась и посмотрела на брата в поисках поддержки, но он даже не заметил моего взгляда. Отвернувшись к окну, герцог отстраненно хмурился и постукивал пальцами по столу. Я знала, что были вещи, о которых брат вынужденно умалчивал. По нашему негласному договору, мы оба имели право на небольшие тайны. Однако, было досадно, что я не подумала раньше о такой очевидной подсказке, как легенды. Вот и ответ – безумные догадки оказались вернее самых логичных доводов рассудка.

 «Ни один человек не может поднять руку на жрецов, объединенных в жертвенном круге…» - мысленно повторила я процитированную Шадданом выдержку из правил Ордена. – «Ни один… человек!» - Перед моими глазами возникло заплаканное лицо Поля и расширенные от страха глаза Эллада. Сердце сжалось от боли и бессильной ярости: - «Разве только человек способен убивать?».

 -Поднимайте людей! - властно кивнула я и, отстранив удивленного воина, стремительным шагом покинула гостиную.

 Мысли неумолимо сгущались вокруг блеснувшей в сознании идеи. Я знала, что делать: все оказалось так просто, что хотелось смеяться. Если это было не безумие, история могла получить интересный виток, а моя душа снова лишиться покоя. Но лучше уж так, чем тысячи смертей. В конце концов не такой суровый спрос с солдата, защищающего Родину от врагов – в данном случае я находилась даже в более подневольном положении.

 Пролетев через зал, я вбежала в свою комнату и, хлопнув дверью, громко расхохоталась: зло и истерично. Тарэм Каэл сам избрал свою участь – как королева, в чьи руки судьба вложила меч правосудия, я была обязана карать. И впервые, несмотря ни на что, не жалела об этом!

 Прошло уже три дня, как мы были в пути, и с каждым пройденным километром напряжение росло. Я почти не спала, почти не ела и усердно молилась. Теперь, когда решение было принято, надежда оставалось только на Бога. Малый мир, словно замер в ожидании грядущей развязки: птицы летали ниже, звери попрятались в норы, солнце скрылось за облака, и ни одна капля не смела пролиться на землю.

 Карла молча переживал последние спокойные часы: в каждой его заботе, в каждом ласковом слове чувствовалась горечь. Оставалось только делать вид, что не замечаю его страданий. Как я могла утешить его, сама не знала, что случится завтра. И точно так же боялась… Боялась Совета, боялась потерять сына, боялась проиграть и, проиграв, посмотреть в глаза тем, кто верил в меня. Не хватало смелости подумать о муже, которого я бросила одного в этом мире. Даже проверенный принцип: «не думай о проблемах и иди вперед» - был бесполезен против назойливых мыслей. Да, я молилась, молилась как утопающий, цепляясь за последнюю соломинку. И, к счастью, соломинка еще держала меня, не давая утонуть.

 Все ощущения обострилось до предела. Я проживала в настоящем каждый миг, ловила с жадностью малейшие нюансы действительности, старалась напитаться жизнью, наполниться ею до краев. Только сейчас, наверное, удалось всем сердцем понять то, что чувствовала моя душа все годы пройденного бытия: жизнь, по своей сути, являлась славословным ликованием, безудержной песней, которая, родившись однажды, не умирала никогда, если человек сам не обрывал ее, теряясь земной в суете. Карл был не прав… Тогда, с Миэлем, и сейчас - это были разные пути. Не так легко было теперь благородно жертвовать собой. Я хотела, нет, даже жаждала жить - мне было ради чего.

 В довершение всех проблем, то ли из-за нервного напряжения, то ли, действительно, вмешивались силы потусторонние, по ночам стали сниться кошары. Именно поэтому, спать я старалась поменьше. Иногда, разбуженный криками, Карл обнимал меня и баюкал, как ребенка - лишь на его руках я могла уснуть вновь. Только однажды, убедившись, что я достаточно успокоилась, брат тихо спросил: