Обманутый

, словно цитадель вечности в ожидании смешных двуногих существ, и способную одним своим видом вызвать гнетущую тоску в их уязвимых сердцах...

Они вышли на голое заснеженное плато, где карликовые, изуродованные постоянно дующим ветром деревья росли на склонах глубоких оврагов, и Сенор еще издали увидел край гигантской воронки, над которой было разлито сияние множества огней, обещавших приют, тепло и еду. При виде этого сияния Лаина радостно вскрикнула и они поспешили к человеческому жилью, столь редко встречающемуся в ее неприветливом мире.

Стражники колодца появились неожиданно и герцог невольно отдал должное собственным солдатам. Небольшой отряд всадников на длинных приземистых лошадях, покрытых густой шерстью, как будто вырос из-под земли, окружая гостей кольцом, пока кто-то из стражников не узнал, наконец, пропавшую дочь Згида.

Спустя несколько мгновений солдаты поняли, что видят рядом с ней герцога Йерда.

Сенор внимательно всматривался в их лица и прочел на одних почтение, на других – суеверный страх, на третьих – отвращение, которое невозможно было скрыть. Странная, почти необъяснимая смесь чувств... Он удивился тому, что еще находит в себе силы наблюдать за выражением чужих лиц.

Тем временем Лаину укутывали в накидки и меха, оказывая ей знаки внимания, как особе высокого происхождения. Она принимала их, как нечто само собой разумеющееся и вскоре уже сидела на лошади. Солдат, уступивший ей место, теперь должен был проделать путь до колодца бегом, держась за ее стремя. Его лицо пересекал длинный и давний шрам.

Герцогу уступил свою лошадь тот, кто был, по-видимому, главным в отряде. Этот человек отводил глаза, когда его взгляд встречался со взглядом Йерда, но Сенор догадывался, что причина этому – не трусость.

– Дайте мне одеться! – приказал герцог, инстинктивно находя верный тон, но это простое требование вызвало настоящий шок среди обитателей колодца. Повисла гнетущая тишина. На Йерда смотрели так, будто он произнес по меньшей мере непристойность, однако эта непристойность почему-то оказалась причиной плохо скрываемого страха. Даже Лаина виновато отвела глаза, когда он бросил на нее взгляд, полный досады и непонимания.

– В чем дело? – резко спросил он человека, державшегося за его стремя, чтобы вывести того из столбняка.

– Но, герцог... – медленно начал тот, испытывая, по-видимому, нешуточные затруднения. – Никто не может дать вам свою одежду. Разве... Разве вы забыли об этом?..

«Забыл об этом!» – с горечью подумал Сенор, проклиная богов Земли Мокриш, холод, свою злосчастную судьбу и людей, стоявших вокруг.

– Какую угодно одежду! – мрачно приказал он. – Потом сожгите ее. Закопайте. Отдайте глонгам. Сделайте с нею что угодно, но сейчас мне нужна одежда! Или вы пожалеете о том, что родились!

– Герцог! – воскликнул предводитель стражников и впервые твердо посмотрел Йерду в глаза. – Никто не согласится погубить свою тень даже под угрозой мучительной смерти! Вы можете дать нам второе, но не требуйте первого! Это