Сын чародея с гитарой

И они зашагали по темному лесу в направлении города.

– Я поделюсь с вами победой, как раньше всегда делился награбленным.

– Раз уж речь зашла об этом, – неожиданно подал голос Великий Правдивец, – я должен кое-что уточнить. Твои слова о честном дележе – не что иное, как бессовестная ложь.

– А тебя, ящик, никто не спрашивал! – прорычал Чамунг.

Когда атаман поднял глаза, обнаружилось, что на него вопросительно смотрят виверр и енот.

Несколько дней спустя в безвестный городишко Мальдерпот приковылял жалкий оборванец. До этого он побывал в нескольких городах и селениях, но отовсюду его изгоняли со скандалами и побоями. Некогда щеголеватый костюм превратился в лохмотья, пропали ухо и несколько зубов, а роскошный хвост был ободран догола.

Звякнул колокольчик в глубине магазина. За пришельцем затворилась дверь, отгородив его от шума проливного дождя. Под мышкой он держал помятого, обшарпанного, но все еще исправного Правдивца. Из окошек в металлическом корпусе уверенно лилось шафрановое сияние.

Посетитель боязливо откинул капюшон плаща и взглянул на хозяина лавки, мускусного крыса, за миг до этого вышедшего из-за ширмы. И хотя крыс усердно спасался от холода при помощи горячительных напитков, он не настолько залил зенки, чтобы не заметить плачевного состояния гостя. Даже более чем плачевного. Вошедший в лавку индивидуум находился в последней стадии физического и психического расстройства.

Стены магазинчика были украшены редкостными, диковинными вещами. На полках теснились плотно укупоренные кувшины с неведомыми снадобьями.

Под потолком на крепкой проволоке покачивались таинственные устройства и чучела жутких иноземных рептилий.

– Достопочтенный Тимокан, ты должен мне помочь. – У коати дрожал голос, каждое слово перемежалось приступом кашля. – Мне сказали, ты постиг мастерство волшебника.

– Случалось мне чародействовать, – подтвердил мускусный крыс, – но это – в прошлом. Сейчас я занимаюсь только коммерцией. Не скажу, что с выгодой, но если хочешь купить ящик хорошей выпивки…

– Это потом, потом. – Коати нервно оглянулся на дверь, словно в эту промозглую ночь мог найтись мазохист, готовый его преследовать. – Сейчас я на мели, даже за твои услуги расплатиться не могу. Видишь, до чего меня довели?

Крыс поднял лапы.

– Ну, коли так, не понимаю, на что ты рассчитываешь. Я благотворительностью не занимаюсь.

– Пожалуйста! – Ослабевший коати едва не повалился на узкий прилавок. – Только ты способен мне помочь. Если откажешь, я непременно умру… или спячу!

– И это правда, – заявил ящик у него под мышкой. Заинтригованный крыс привстал на цыпочках и вытянул шею.

– Что это у тебя, путник?

– Ради Всех Хвостатых, не слушай его! Не уделяй ему внимания!

Представь, что его тут нет.

У коати столь жутко перекосилась физиономия, что посул сойти с ума уже не казался крысу преувеличением.

– Это невозможно, – сказал, мерцая, ящик. – Правду нельзя не замечать.

– Правду? – Крыс быстро трезвел. – Что значит – правду?

– Он выявляет ложь и раскрывает истину. – Казалось, коати вот-вот разрыдается. – Всегда. Даже когда его не просишь.

Крыс сочувственно кивнул.

– Что ж, сударь, теперь я понимаю, почему у тебя такой жалкий вид.

– Так ты поможешь? – с надеждой прошептал коати.

– Я – нет. Тут нужен чародей поискуснее меня. Но я знаю, к кому тебе следует обратиться. Да, есть на свете волшебник исключительно мудрый и опытный, он живет на юге, и зовут этого черепаха…

– Нет! – заорал коати – откуда только силы взялись? – Не могу я к нему обратиться! Это у него я украл штуковину!

Крыс снова кивнул.

– А ты уверен, что это случилось вопреки его желанию, а не благодаря? У Клотагорба репутация волшебника не настолько глупого, чтобы связываться с такими опасными чарами.

– Нет, ты ошибаешься. – В голос Чамунга вернулась крошечная толика былой надменности. – На всякого мудреца довольно простоты. Нелегко было его обокрасть, но я – мастер своего дела.

– Понятно. И он, стало быть, в отместку наложил на тебя заклятие?

– Нет, – снова перешел на униженный тон коати. – В моих бедах только проклятое устройство виновато. Мне с ним не справиться. Боюсь, это никому не по силам.

– Пожалуй, тебе лучше уйти. – Крыс оробело попятился к ширме. – Если сам великий Клотагорб так боялся этой вещи, что позволил ее украсть, то мне и подавно не удержать ее в подчинении.

– Но кто же меня спасет, если не ты? – взмолился Чамунг. – Не могу я уйти, не могу! Чего я только не делал! И потерять пытался эту штуковину, и убегал, и даже скинул в глубокий овраг. А она вцепилась в меня как клещ… Ни поесть, ни поспать…

– Связался с правдой, терпи, – посоветовал ящик.

– Видишь, в кого превратился грозный Чамунг, король воров, по вине подлого устройства?

– Да, смотришься ты и в самом деле неважно.

– Верно, – подтвердил Правдивец.

– Возможно, один способ все-таки есть, но это лишь мое предположение, – задумчиво рассматривая детектор лжи, проговорил владелец лавки.

У Чамунга в глазах затеплились искорки жизни.

– Говори! Я сделаю все, что ты скажешь!

– Существуют легенды о переходе. О способах путешествовать из нашего мира в другие. Возможно, это лишь слухи, домыслы, байки. Но если, скажем, ты совершишь такой переход и оставишь адский аппарат на той стороне…

– Ну! Ну! – нетерпеливо понукал коати.

– Правду нельзя выбросить, это так. Но иногда ее можно уступить.

Чамунг резко повернулся к Великому Правдивцу.

– Ну? Правду говорит толстячок? Отвечай.

– Да, – неохотно вымолвил ящик.

В обмен на клятвенное обещание Чамунга не за страх, а за совесть прислуживать в лавке до конца своих дней, искренность коего по настоянию предусмотрительного крыса подтвердил Великий Правдивец, маленький колдун в отставке снарядил экспедицию на юг. Цель ее располагалась за рекой Вертихвосткой, Озерным Краем и болотами Моргель. Путь был долог и тяжел, но все же мускусный крыс с коати добрались до искомой пещеры и оставили Правдивца в ее недрах.

Прошел немалый срок после столь же многотрудного возвращения, и наконец Чамунг поверил, что с его судьбы снято роковое заклятие.

Верный слову, он служил избавителю верой и правдой вплоть до его смертного часа, который значительно приблизило пристрастие крыса к высокоградусным напиткам.

В чернильной мгле той далекой пещеры покоился Великий Правдивец, в его цепях едва тлела электронная жизнь. Но однажды на него наткнулись двое детенышей. Они были помладше Банкана, Сквилла и Ниины, носили старенькие синие джинсы и светили влагонепроницаемыми фонариками – в это время года в пещере хватало воды.

Дети были приучены к осторожности. Они не тронули ящик, а вернулись к дедушке и рассказали о находке. Тот обратился к экскурсоводу. Все вместе они спустились в пещеру. Там экскурсовод сдвинул на затылок каскетку с карбидной лампой и почесал лысеющее темя.

– Что-то я не припоминаю эту штуковину. Подростки, драть их некому.

Таскают сюда всякий хлам.

Старик запрокинул голову и заморгал – в глаз попала капля.

– Может быть, она сверху свалилась, через дыру какую-нибудь? Или водой принесло?

Проводник шарил лучом фонаря по корпусу Правдивца.

– Черт его знает…

– Дедушка, – начал старший внук, – если это не принадлежит владельцам пещеры, можно, мы его заберем?

– Ну, я не знаю.

Дед посмотрел на экскурсовода. Тот пожал плечами.

– На что мне этот хлам? Заберете – обяжете.

Старик кивнул и наклонился, чтобы рассмотреть устройство получше.

– Похоже на измерительный прибор. Видите? – Он стер грязь с большой стеклянной пластины. – Эге! Хотите, скажу, что это за штука? Старая модель детектора лжи. – Он хихикнул. – Вот уж без чего в моей профессии распрекрасно можно обойтись.

– Дедушка, а она целая? – спросил другой внук.