Сказки о сотворении мира (СИ)

— Я сунул? Ты сказал, отдай папку, я и отдал. Ты ж не сказал, какую…

— Ты кому мнешь болты?

— Честно! Сам орал: отдавай! застрелит!.. Сам обосрался, а я здесь причем?

— Короче, — подвел итоги Артур. — Зубовскую папку, которую ты заныкал, сюда быстро!

— На, подавись, — Оскар вынул из-под стола папку и швырнул на диван. — Можешь забирать, только что ты в ней поймешь без меня? Бери, Деев, пользуйся! Наживайся. Нам чужого не надо.

— Ну, вот, — сказал Артур доктору, — принимая трофей. Теперь мы при деньгах. Надо только узнать, при каких.

Русый с Деевым придвинулись к папке. Оскар надулся.

— Там глядеть-то не на что, — проворчал он. — Все, что мог, ты пропукал и прохрюкал.

— А ты иди, пожрать сготовь.

— Я не могу, — развел руками Оскар, — твое сиятельство валяется у холодильника.

— Оттащи сиятельство вместе с матрасом, оно тебя не укусит. Неси, сказал! — прикрикнул Артур.

Оскар принес с балкона сало, завернутое в пергамент, и холодную картошку.

— Деев, что с графиней-то? — спросил он. — Может ее к врачу, пока жива?

— Проспится. Не в первый раз, — ответил Артур, просматривая списки тиражей.

— Может, позвонить в скорую?

— Женька ее уже дезактивировал.

— Диагностировал, — поправил доктор, перебирая бумаги.

— Вот именно. Диагноз поставил, — разъяснил Артур. — Выписал лекарство и скормил всю пачку.

— Она точно не умрет?

— Когда-нибудь, конечно, умрет, — пообещал доктор, — но не от моих таблеток.

— А что с ней делать, если проснется?

— Дай телефон, — посоветовал Артур.

— Если денег не жалко, — усмехнулся Русый. — Их сиятельство как начнет говорить по-французски, так остановиться не может.

— На нервной почве, — добавил Артур. — Шутов, ты по-французски умеешь?..

— Я здесь причем?

— Тогда готовь деньгу за телефонный счет. Наша деньга закончилась.

— Да, — подтвердил Женя. — Скончалась.

— Мы сюда на пустом баке ехали. Скажи спасибо, что технику твою довезли. А все из-за их сиятельства. Они уж если до телефона доберутся…

— Да… — кивнул доктор, закусывая сало картошкой, — только подставляй кошелек.

Ничто не предвещало катастрофы, просто зашли друзья навестить отшельника, но Оскар понял, что разговор не закончился, и почуял беду. Никогда в жизни он не чуял беды столь ясно и неотвратимо. Гости уплетали картошку, перебирали бумаги. Оскар перебирал вероятности, прикидывал шансы. Тревога усиливалась в душе молодого ученого.

— Ну? — спросил он, когда гости разобрали папку до дна. — Убедился? Раньше надо было думать, а не волочиться за графиней по Европам. Надо было ехать в Австралию, когда я тебе предлагал.

— Хочешь сказать, что мы конкретно на мели? — догадался Артур.

— Туго до тебя доходит, Деев.

— Придется у тебя одолжиться.

— Попробуй, — ответил Оскар с убедительным спокойствием.

— А у Валерьяныча?

— А что Валерьяныч? Он тебя усыновил?

— Усыновит, когда узнает, с чем мы пожаловали…

— И с чем же вы пожаловали?

Русый достал из кармана Артура золотые часы Учителя.

— Узнаешь? — спросил Артур.

— Ну… И это все, ради чего вы ехали?

— Ха! — Артур подошел к самой длинной коробке и извлек трубу, аккуратно обернутую газетой. — Узнаешь, стрелок?

Оскар упал с книжной стопки на пол и отполз в сторону.

— Положи, Деев! — испугался он. — Не трогай! Слышишь, положи сейчас же!

Торжествующий Артур развернул трофей.

— Доктор, ты видел когда-нибудь «Стрелы Ангела»? Этот уже пострелял. Глянь, весь зеленый.

Доктор Русый перестал жевать.

— Это? «Стрелы»? — удивился он.

— Деев, как ты вывез трубу из Слупицы? — нервничал Оскар. — Ты в своем уме? Их же нельзя… Их вообще нельзя трогать!

— Кому нельзя? — удивился Артур, срывая с трубы последние клочки газеты. — Их сиятельству все можно. Это ж им подарено.

— Она забрала их?… Просто так? — не верил Оскар.

— А ты говоришь, с их сиятельства пользы нету. Сколько нам Валерьяныч за них заплатит, как думаешь, доктор?

— Зачем Валерьяныч? — удивился Женя. — Я знаю человека, который заплатит гораздо больше. Ты уверен, что это «Стрелы»?

— Оська… Да не бойся ты, там нет ни одной молнии, я проверил… Узнаёшь?

Шутов нервно закивал в ответ. Женя подошел к стволу, но в руки взять побоялся.

— Поставь, — согласился он с физиком. — Еще пальнет.

Труба обрела пристанище в углу, и Оскар выключил свет. В стволе было темно, как в дуле автомата. Странно и жутко.

— Господа, мы богаты, — сообщил доктор. — Вы не представляете, как мы богаты. Это вещь бесценна. Жорж за нее маму родную продаст, если конечно, у него есть мама.

— И что мы будем делать с мамой Жоржа? — спросил Артур. — Почем у нас мамы Жоржей на черном рынке? — он подошел к бледному Оскару, завороженному трубой. — Доктор знает Зубова, — сообщил он. — Слышишь, Оська? И никакой амнезии. Понял, какого ценного человека я привел? Ты думаешь, Валерьяныч мне не одолжит за это на пропитание?

— Может, доктор знает, как с Зубовым связаться?

— Жорж сам выходит на связь, — ответил Женя. — Или присылает людей. У него только электронный адрес. Можно сообщить, если вы, конечно, хотите продать вещицу.

— Только не из моей квартиры, — заявил Оскар, не сводя с трубы глаз. — Учитель просил, никакой компьютерной связи с внешним миром. Здесь через квартал интернет-кафе.

— Я тебе говорил… — обрадовался Артур. — У них секретные опыты. Смотри, — он подобрал с поля чертеж, но Оскар выхватил его из рук и кинул за шкаф.

— Так я не понял, ты можешь связаться с Жоржем или не можешь? — обратился он к доктору Русому.

— Интересный вопрос, — пожал плечами доктор. — Я ж объясняю, Жорж может явиться куда угодно в любой момент. Его как духа вызывать можно, только не всегда получается, — сказал он и в дверь постучали.

Компания затихла. Пауза продолжалась до следующего стука.

— Ну… — шепнул Оскар, — открывай, кто смелый…

Женя подошел к двери.

— У вас совесть есть, молодые люди?! — спросил его пожилой мужчина в халате, наброшенном на пижаму. — Три часа ночи, они галдят и галдят! Три часа ночи! Если вам не вставать на работу, идите галдеть в парк! Идите в кабак, если вам отдыхать не надо! Люди с работы пришли! Никакого покоя…

— Это не Жорж! — сказал доктор, закрывая дверь перед носом соседа. — Хватит на сегодня! Больше никаких духов!

Остаток ночи товарищи провели в тишине. Они переговаривались шепотом, перемещались по квартире на цыпочках и замирали на месте, если скрип половицы нарушал покой. Бесшумное явление графини заставило замереть все, что еще шевелилось.

— Вы здесь?.. — спросила она.

— Здесь, — ответили ей.

— А я где?

— Тут же, — отчитался за компанию Оскар.

Графиня ткнулась в одну дверь — попала в кладовку, ткнулась в другую — попала в ванную и заперлась на щеколду. Вода с шумом хлынула из-под крана, засвистела труба, завыла, затарахтела автоматной очередью. Графиня напилась и вернулась на свой матрас.

— Деев, — прошептал Оскар, — как она выпросила у Ангелов эту штуку? Ты видел?

— Она не просила. Она голубцов своих просила воспитать, уж больно они их сиятельству опротивели. А он ей палку выдал, чтобы разбиралась сама. Валех ей сказал, проси чего хочешь. Одно желание обязательно исполнится. А их сиятельство не подготовило речь и такую хрень понесло… Ну, чувак и не врубился по существу. Мы эту дубину сперва вообще забирать не хотели…

— Надо было вернуть «Стрелы» и внятно попросить еще раз.

— Я ж тебе объясняю. Можно просить один раз, — повторил Артур. — Только одно желание. Исполнилось — все! Прокомпостировали. А что толку с таких подарков, если черт их знает, как ими пользоваться?

— А ты что просил, Деев? Или тебя не спрашивали?

— Я тачку просил, а он мне такой же дубиной по лбу. Нет! Я и просить-то не собирался. Их сиятельство привязалось: проси-проси. Я говорю, не надо мне ничего, а она: ты подумай, чего хочешь больше всего на свете. Вдруг сбудется. Что ты потеряешь? Я говорю, хочу, чтобы голубцы твои от тебя отгреблись, а она: это фигня, а не желание. Загадывай не для меня, а для себя… Я подумал… а чего мне? Ничего мне такого не надо. Я и говорю ему, что… классная у тебя, говорю, тачка!..