Витторио-вампир

лубины самого драгоценного, самого приятного сна, который может даровать Бог. Музыка вновь наполнила силой мое тело, вдохнула воздух в мои легкие, в то время как все остальные чувства словно исчезли, растворились…

С небесных высот услышали мы голоса ангелов

Шел проливной дождь. Нет, дождь уже прекратился. Они все еще не понимали меня.

Меня окружили эти люди.

Мы находились совсем близко от мастерской Фра Филиппо. Улица показалась мне знакомой. Точно, я был на ней вместе с отцом около года тому назад.

– Говори помедленнее. Прекрати рев. Да перестань же плакать, это бессмысленно!

– Послушай, – сказал другой. – Мы хотим помочь тебе. Скажи, как зовут твоего отца Произнеси имя разборчиво, медленно.

Они качали головами. Мне казалось, что я говорю вполне осмысленно, я же слышал себя, я сказал: «Лоренцо ди Раниари». Почему они не слышат? Я был ему сыном, я – Витторио ди Раниари. Но я ощутил, как сильно распухли мои губы. И сознавал, что выгляжу отвратительно грязным после дождя.

– Послушайте. Проводите меня до мастерской Фра Филиппо. Оттуда я сам найду дорогу, – попросил я. Мой великий художник, мой страстный и измученный живописец – его ученики смогли бы вспомнить меня. Сам он не узнал бы, но его помощники, они явно заметили, как я рыдал в тот день, увидев его за работой. И тогда, вот тогда эти люди могли бы проводить меня в дом Козимо на виа дель Ларго.

Однако они лишь передразнивали меня, издеваясь над моими безуспешными попытками говорить правильно. Я опять потерпел неудачу.

Я направился к мастерской. Споткнулся и чуть не упал. Это были порядочные, честные люди. Через правое плечо у меня свешивались тяжелые сумки, а меч с лязгом, немилосердно бил меня по бедру, из-за чего я то и дело терял равновесие. Надо мной угрожающе нависали высокие стены Флоренции. Я едва не разбился о камни.

– Козимо! – заорал я изо всей силы.

– Мы не сможем отвести тебя к Козимо в таком виде! Козимо не захочет видеть тебя.

– Ах, так, значит, вы меня понимаете! Вы услышали меня наконец.

Но человек уже навострил ухо. Порядочный торговец, промокший до костей в своей одежде неяркого зеленого цвета, и, несомненно, только из-за меня. Я и сам бы не вышел из дому в такой ливень. Бессмысленно. Они наткнулись на меня, валяющегося под дождем прямо на пьяцца делла Синьория.

– Дождь скоро кончится, и небо прояснится.

Прямо перед собой я увидел вход в мастерскую Фра Филиппо. Ставни оказались закрытыми. Их начали открывать только что – когда унеслись грозовые тучи и лужи просыхали на вымощенных камнем улицах. Люди уже выходили из домов.

– Посмотрите на этих людей, вон там! – закричал я.

– Что, что ты говоришь?

Пожимая плечами, они все же помогли мне. Старик даже поддерживал за локоть.

– Мы должны отвести его в Сан-Марко. Пусть о нем позаботятся монахи.

– Нет, нет и нет, мне нужно поговорить с Козимо! – настаивал я.

И снова они пожимали плечами и качали головами.

Вдруг я остановился. Меня покачнуло, и, чтобы обрести равновесие,