Растущая луна: зверь во мне

Фирхан помедлил, а потом заговорил еще тише.

— Вы будете утверждать, что мы сейчас делаем не то, что он хочет, а то, что необходимо стране?

— Почему нет, лорд? После подавления мятежей — нет ничего лучшего, как воевать на чужой территории. Особенно если некто гарантирует нам победу. Это лучший способ поправить материальное положение и сплотить всех. Вы не находите?

Фирхан лукаво прищурился.

— Да-да, герцог. Все правильно, — произнес он. — Только иногда посещают мысли. А что будет потом, после победы? Что еще он захочет сделать и будет ли это так же выгодно?

— Увидим, когда придет время, — снисходительно ответил Тазраш.

— Главное, чтобы не было поздно, — Фирхан вздохнул и отошел.

После этого Тазраш приказал следить за Фирханом. Он смог выяснить только одно: граф что-то затевал, у него были единомышленники. А раз так, почему бы им не посодействовать, разумеется, так, чтобы никто об этом не знал. Даже заговорщики. Он пару раз встретился с Гунием и вскоре знал все, что ему нужно. В последний раз испуганный Фирхан попросил встречи пару дней назад, просил, чтобы в дом Бернта не пускали лордов. Тазраш ничего не мог с этим поделать, лишь успокоил его: вряд ли самим лордам или их слугам захочется лезть в этот подвал. А два дня — не такой уж большой срок. И наоборот, если они будут противиться этой простой просьбе, наблюдательные люди что-нибудь заподозрят. Сегодня он ожидал графа снова, но тот задерживался. Неужели кто-то все же залез в подвал?

Он подошел к окну, чуть отодвинул занавесь, посмотрел на пустую в вечерний час улицу, затем вернулся в кресло и позвонил в колокольчик.

— Горячего вина принеси, — потребовал он от пожилого слуги.

Тот поклонился и робко сообщил, прежде чем уйти:

— К вам тот сударь, что приходил уже дважды по важному делу, но ни разу не представился. Вы его примете?

— Безусловно! Немедленно проводи его сюда.

Слуга впустил Фирхана, который ради этого случая переоделся в горожанина, а уродливую шляпу натянул чуть ли не на подбородок. Тазраш указал на кресло, стоящее в тени — слуга даже случайно не должен был узнать, кто тайно посещает главу совета лордов. Если хочешь свалить Загфурана, никакие меры предосторожности не покажутся слишком большими. Как только старик налил вино в два бокала, герцог небрежным жестом велел ему выйти.

— Что? — коротко бросил Тазраш.

— Пока все спокойно. Насколько можно судить со стороны, в подвал никто не спускался, но точно мы будем знать, только когда они уйдут. Солдат поставил там что-то вроде ловушек. Если хоть один человек войдет в подвал, он сразу об этом узнает. Надо ждать.

Тазраш выслушал все, задержав дыхание, и только теперь выдохнул сквозь зубы, расслабился и откинулся на спинку кресла.

— Прекрасно. А как идет работа?

— Не очень быстро. Полный регентский совет надо перенести.

— Это каким же образом? — поинтересовался Тазраш. — Сказать: не приезжайте, мы еще не приготовились?

— А если… скажем, задержать поставки продуктов, необходимых для лордов и их свиты?

— Не пойдет. Весь город придется голодом морить.

— А если кто-то из лордов не прибудет вовремя? По каким-то очень уважительным обстоятельствам?

— Например, смерть жены или матери? — уточнил герцог.

— Да, — подтвердил Фирхан.

— Я сделаю все от меня возможное, — заверил Тазраш. — Полагаю, такое удастся провернуть. Остальные лорды могут подождать, в знак уважения к его трауру. Подайте кому надо такую идею.

— Хорошо. Двух недель нам точно хватит, чтобы завершить все.

— Отлично. Тогда продолжайте. Если возникнут еще какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, тут же дайте знать. И повторяю. О том, что я заинтересован в заговоре, никто знать не должен.

— Никто не знает, — заверил Фирхан. — До свидания, герцог.

— До свидания.

Гуний так и не выпил вина. Тазраш смаковал напиток и размышлял. Пока все шло хорошо, за исключением каких-то мелких неприятностей. Но что если Загфуран вычислит их? Единственный человек, который знает, что Тазраш участвует в заговоре, — этот нелепый граф. Надо продумать, как его можно обезвредить в случае опасности.

26 сабтамбира, Чарпад

Кто-то легко прикоснулся к нему, но открывать глаза Ялмари не торопился — эта привычка выработалось с детства: сначала спрятать блеск глаз, а потом уже открывать. Если еще темно, об этом особенно надо беспокоиться. Он сел на земле, потянулся.

— Все в порядке? — спросил он у Тагира, который неловко мялся рядом.

— Да, — подтвердил он. — Гиены не уходят, а так все хорошо.

— Ясно, — Ялмари встал. — Иди, попробуй уснуть. Они вроде бы не орут, как раньше.

— Да, потише стало, — Тагир еще раз переступил с ноги на ногу. — Я на дерево, — зачем-то сообщил он.

— Давай, — махнул рукой принц и всмотрелся в темноту.

За спиной карабкался на пальму Свальд, который сильно изменился за несколько дней: присмирел, тон сменил при общении. Ялмари снова подумал об акурде. С одной стороны, "Герард" как раз поведение не менял нисколько, он вел себя точно так же, как это делал бы настоящий лорд. С другой стороны, что если ему приказали измениться, чтобы его не раскрыли на этот раз, вести себя чуть иначе? И что делать: позволить акурду шпионить или раскрыть его?

Едва шум на пальме стих, Ялмари почувствовал за спиной присутствие другого спутника.

— Не спится, Удаган? — он не обернулся.

— Не то чтобы не спится… — хмыкнул эйман. — Просто когда еще поговорим без свидетелей?

Он сел рядом и тоже неподвижно уставился в темноту. Принц не заговорил первым. Если Лев хотел поговорить, пусть начинает. Ялмари любовался звездами, и эйман рядом не мешал этому. Принц не смог бы объяснить, почему присутствие Удагана никогда ему не мешало. Он сравнивал Льва и Сорота. Два бабника, только один блондин, другой — брюнет. Но Удаган не вызывал неприязни. Неужели дело только в том, что один ухаживает за сестрой, а другой нет? Чем еще они отличаются? Герард чаще всего надменен. Он только с равными чуть усмиряет спесь. Удаган вроде бы проще, но Ялмари знал его чуть больше недели. Неизвестно, как он обращается с теми, кто от него зависит. Вот старик-туземец почему-то его испугался. Забыв, о том, что хотел подождать, Ялмари повернулся к эйману:

— Почему старик убегал от тебя?

— От меня? — Удаган удивленно повернулся к принцу. Его нисколько не пугал блеск глаз собеседника. — Он убегал не от меня, а от нас. Не хотел встречаться с чужаками. Не хотел вести нас в свое племя. У них сейчас вроде война с соседями. Они всех подозревают в сговоре.

— Но вы ведь знакомы. Он назвал тебя Белым львом.

Удаган хмыкнул.

— Нет, мы не знакомы. Но, кажется, за четыре года Чарпад обо мне не забыла и легенды о Белом льве передаются из уст в уста. Ты не поверишь, но фраза "Белый лев хотел видеть меня?" — единственная, которую он знает на энгарнском диалекте.

— А ты здесь отличился так же, как в Жанхоте?

На этот раз Удаган покосился с некоторым сомнением, будто решал, стоит ли говорить правду.

— Ты о женщинах? И да и нет, — он посерьезнел. — Тут все сложнее и… Я не хочу об этом вспоминать. С некоторыми племенами Чарпад нам лучше не сталкиваться. Но то, к которому принадлежит старик, вроде бы безопасно. И верблюды у них есть. Обменяем их на лошадей. Хотя придется приплатить. Лошади в Чарпад идут только на корм.

— Их съедят? — поразился Ялмари. — А нельзя их оставить, а потом вернуть верблюдов и забрать лошадей?

— Нельзя. Во-первых, они все равно сдохнут. Никто не будет заботиться о том, чтобы дать им хотя бы траву и достаточно воды. У них так не принято. Во-вторых, они кочевники. У тебя есть время заново разыскивать их на обратном пути? Лошадей мы потеряем безвозвратно. Главное, чтобы смогли расплатиться за верблюдов. Они честные кочевники, но кто знает, как у них тут цены поднялись. Постой, — он замер, всматриваясь в темноту, — смотри туда, — еле заметным движением он указал в просвет между пальмами справа. — Видишь?