Спасение клана Учиха (СИ)

— Ты такой же, как и я? — недоверчиво произнёс Гаара. Бесстрастное ранее лицо выражало изумление, словно этот мальчик никогда не задумывался над тем, что есть ещё кто-то такой же, похожий на него.

— Да. Но я отказался считать себя монстром! — сказал Наруто. — Знаешь, я даже отказываюсь считать Кураму-сама монстром. Он большой, зубастый, у него девять хвостов, но он… Он тоже имеет право на жизнь. Он делится со мной чакрой, защищает меня и моих друзей, помогает советами. Он хороший. И я верю, что когда-нибудь он сможет назвать другом и меня. Монстрами нас, джинчуурики, делают люди. Они слабые, и они боятся, что их обидят. Твой отец… Он очень не прав. Я не понимаю и не принимаю его мотивов. Я собираюсь всем и каждому доказать, что джинчуурики не монстры, не просто оружие. Что с нами можно дружить, играть, и мы не опасны для друзей, родных и своей же деревни.

— Но как? — тихо спросил Гаара.

— Я изменю мнение людей о себе. Я достучусь до них. В меня верят мои друзья, поэтому и я верю в себя. И… Если хочешь, я буду верить в тебя, чтобы ты тоже поверил в свои силы и в то, что ты сможешь преодолеть чужую ненависть, — Наруто не говорил о таком даже с Саске. Но с Гаарой… С ним было всё по-другому.

«Только джинчуурики может понять другого джинчуурики», — понял в тот момент он.

— Ты… Хочешь стать моим другом? — расшифровал его сумбурное предложение Гаара, заставив окончательно поверить пришедшей мысли.

— Да! Я хочу! — и осознал, что это — правда. Что он желает этого с самого первого мгновения, когда увидел, как мёртвые и холодные зелёные глаза зажглись необычайным светом радости, когда Гаара понял, что его зовут поиграть. Уже тогда Наруто увидел в нём своего будущего друга и захотел, чтобы парень принял его предложение дружбы.

Глава 19. Ошибка или нет?

Интерлюдия.

— Казекаге-сама, вернулись Рокубу и Годзо, — Раса оторвал взгляд от вида на Суну, обернулся и кивнул своему старому другу.

— Хорошо, Баки.

— Они сказали, что встретили ниндзя Тумана недалеко от того места, где остановился Гаара-сама, и тут же ушли, как и было приказано.

— Ясно, — Раса повернулся спиной к учителю и телохранителю его старших детей. — Оставь меня.

Баки бесшумно удалился.

Диск солнца над пустыней, в честь которого Раса был назван [37], заходил за горизонт. Над Суной разгорался закат, постепенно окрашивая деревню красным золотом. Небо было цвета крови. Багрово-алым. Цвета ошибок, преследующих его всю жизнь.

Он прикрыл глаза. Отец всегда был очень строг с ним. И почему-то души не чаял в своём внуке — Сасори, сыне его старшей сестры Сунаго.

Сасори думал лишь о своих куклах. Буквально помешался на них. Раса видел двух его первых кукол, которые Сасори сделал ещё в пятилетнем возрасте — «папа» и «мама». Память о старшей сестре, единственной, кто его понимал, кто заменил ему рано умершую мать, превратили в куклу. Сунаго не должна была умереть. Но кинулась спасать своего непутёвого мужа, на которого всё больше с каждым годом походил Сасори. А потом Раса только и слышал: «Сасори — гениальный мальчик», «Сасори двенадцать, и он Великий Кукольник Красных Песков», «Сасори придумал Карасу», «Красный скорпион сумел сделать живую марионетку».

Раса обладал стихией магнетизма, но отец никогда не хвалил его. Всегда был им недоволен.

Втереться в доверие довольно замкнутому племяннику было просто. Стоило только похвалить, заинтересоваться его работами. А потом рассказать, кто был виноват в смерти его родителей. Если с ним отец всегда был настороже, то от Сасори просто не ожидал ничего подобного. Впрочем, и сам Раса не ожидал такого от племянника. Его целью была ссора, чтобы отец понял, что Сасори не идеален, но… Всё вышло так, как вышло. Сасори стал опасен. Невменяемый. Одержимый лишь пополнением своей коллекции.

Его ошибка.

В разгаре Третья мировая война и шаткий мир с Конохой. После угрозы всё раскрыть, парень покинул Суну, и Раса стал Кадзекаге.

Через год Карура родила ему дочку, затем сына. А когда забеременела в третий раз, то сама предложила запечатать в Гаару воплощение песка. Деревня была ослаблена после войны, и появление у них джинчуурики могло выправить положение на мировой арене.

Всё пошло не так. И младший сын забрал у него любимую женщину. К тому же, словно в насмешку, родился красноволосым. Говорили, что такие волосы были у его матери, которую Раса не помнил, но он видел в Гааре Сасори. И через шесть лет снова убедился в том, что вся эта затея — ошибка. Гаара был неуправляемым и таким же сумасшедшим, как и Красный Скорпион.

Солнце зашло за горизонт, и ночь поглотила деревню песка, на страже которой он стоял. Раса посмотрел на первую звезду, которая зажглась в тёмно-синем небе. Та напоминала зрачки Шукаку, песчаного демона, который забрал у него его сына.

— Прощай, Гаара.

Он проснулся от странных звуков. Кто-то дышал совсем рядом с ним. Если ночью слышишь чьё-то дыхание, то это может быть лишь дыхание подосланных отцом убийц. Гаара приготовился к нападению.

Прошла минута, другая. Прислушиваясь, он понял, что дыхание было мерным и исходило из одного места, словно кто-то, не шевелясь, замер в полумраке и… спал.

Он открыл глаза, сдвинул завесу песка и увидел догорающий костёр. Воспоминания обрушились неожиданно. Задание в Стране Реки. Встреча. Пещера. Ужин. Разговор. Наруто.

Да, именно Наруто спал напротив него с противоположной стороны костра, положив кулак под щёку. Спал, безгранично доверяя. А ещё сказал, что хочет, чтобы они стали друзьями. Гаара тогда не нашёлся, что ответить, и просто промолчал. Но приятное тепло от тех слов поселилось в его груди. Впервые за долгие годы с ним спокойно разговаривали. Без страха, без желания убить. Впервые за прошедшие четыре года он чувствовал себя в безопасности. Именно так. Ему было спокойно. Даже его песок говорил об этом. Обычно ночью он, совершенно не контролируя защиту, полностью закукливался в шар, а сейчас лежал, словно в половинке скорлупы. Песок сделал ему привычную постель, но не спрятал полностью.

Наруто улыбнулся во сне и повернулся на другой бок. Гаара тоже закрыл глаза. Он ещё не разобрался в своих новых чувствах. Их было очень много. Они накрывали его лавиной песка. Как тогда, когда в шесть лет он понял, что своей силой уничтожил своего единственного близкого человека. Дядю Яшамару, который напал на него и попытался убить. Человек, вместе с которым он был с самого младенчества. Брат-близнец его матери. Россказни Яшамару про любовь оказались ложью. Дядя хотел, чтобы его не стало. Как все. Яшамару сказал, что врал ему, что всегда ненавидел его за то, что Гаара забрал у него сестру, а мама Карура никогда его не любила. Что он своим рождением убил её. Дядя наносил ему раны, но не те, которые наносит лезвие, а те, которые оставляют слова. Гаара не хотел верить, не хотел это слышать, ему было так плохо и так больно, чертовски больно. Тогда что-то щёлкнуло в его голове, и разум отключился в спасительной черноте, а потом…

А потом он очнулся на окраине родной деревни в руинах. Рядом был его отец. Гаара ещё мог сопротивляться, его защита, прозванная «абсолютной», продолжала работать, и отец, у которого кончилась чакра, отступил. Сказал ему, что он не в состоянии контролировать своего демона, что он и есть демон, чудовище, монстр, а напоследок, что он — его ошибка.

Гаара вспомнил слова, которые сказал ему Наруто. Что то, что сделал его отец, — неправильно. Что джинчуурики не такие, как их расписывают люди, благодаря которым начинаешь верить в то, что ты — монстр, демон и ужасное чудовище.

— Я не ошибка, — тихо прошептал Гаара, снова засыпая. — Я не монстр. Я докажу тебе это.

Приятный травяной запах заставил открыть глаза и оглядеться.

— Привет, я чай заварил, будешь? — перед ним оказалось улыбающееся лицо.