Слипер и Дример

пробегать огоньки, а затем искусственные птицы медленно поднимались в небо. Несмотря на

огромные размеры, двигались они чрезвычайно плавно и ловко проделывали сложные манёвры

прямо между хрупкими на вид высоченными домами.

— Вот это птички так птички! — ахнул Дример, сдвинув Шапку-Невредимку на затылок и

уставившись в небо.

— Ничего похожего никогда не видел! — подтвердил Слипер, попутно радуясь обретённой

обуви.

— Знаете, ребята, — сказал Загрибука, не отрывая глаз от парящего в небе чуда, — спасибо,

что так всё получилось и я тут оказался вместе с вами! А то ведь прожил бы себе там, в Лесу, свою

жизнь, словно кикимора огородная, и никогда б не увидел этой красоты!

Один из громадных птиц-кораблей затрепетал краями крыльев, медленно поднялся над

небоскрёбами, а затем, полностью распрямив себя в плоский треугольник, вдруг неслышно взмыл

вверх и исчез в слегка сиреневом небе. При этом все поразились, с какой скоростью и

одновременно плавностью он это проделал.

— А-а-а-а, любуетесь, — подошёл к ним Мора.

— Это шо? — кивнул на невиданное чудо Дример.

— Это лайнеры дальних перелётов, — став серьёзным, оседлал любимую тему Мора. —

Виманы. Я ж вам говорил давеча, помните, в гараже? Это корабли, способные пересекать Барьеры

между Слоями мира. Каждый корабль — живой, кстати. В смысле, обладает собственным

искусственным интеллектом, имеет своё смоделированное «я». И каждый состоит из энергии

чрезвычайно подвижного состава. Может изменять форму, плотность, размеры, конфигурацию,

даже саму материю корпуса в зависимости от того поля движения, где находится.

— Сам летит куда захочет? — Загрибука вытаращил глаза.

24

6

— Ну почему же куда захочет, — засмеялся Мора. — Он вообще сам никуда не хочет. А летит

он туда, куда курс укажут. Капитан, садясь в такой корабль, полностью сливается с ним. Как бы

врастает в него всем своим телом. Даже разумом. Получается сдвоенный интеллект — пилота и

корабля. Только один из них всё-таки существо живое, личность, со своими задачами и

желаниями, а второй — лишь созданная выполнять приказы сложная машина.

— Одни мозги на двоих? — изумился Слипер.

— На время полёта — типа того, — подтвердил Мора. — Зато капитану не нужно держать в

голове кучу информации. Все маршруты, звёздные карты, чертежи подпространственных

переходов и тоннелли Путей С Общением — всё это лежит в памяти корабля, но в любое время

доступно для непосредственного использования разумом пилота. К тому же управляющий телом

корабля чувствует его как своё. Не на датчики глаза щурит, а всё сразу своими печёнками чует

сам. Ну и птах летучий в ответ выполняет и повторяет любые умоблуждания хозяина.

— Получается, машина управляется мыслью? — выкатил глаза Загрибука.

— Он тебе это ещё вчеррра пытался вгутарить! — проворчал Башкирский Кот, тоже не без

интереса поглядывая на плавающих в воздухе искусственных полуптиц-полускатов.

— Не только мыслью, — подтвердил Мора, — но и любым движением эмоции и даже

предчувствия. Так что мозги свои там нужно уметь держать в полном порядке и контроле.

— Понял, Загрибыч? — хмыкнул Дример. — Под контролем извилину нужно держать! — Тут

он поглядел на Слипера и усмехнулся: — А уж с тобой и так всё понятно, как и со мной! Чайник

набекрень и свистулька без цепочки! Я разве что кота охотнее пустил бы за руль…

— Благодарррю за доверррие, — поклонился Башкирский Кот. — Но глубоко сомневаюсь в

своем искусстве шпорить себе мозги. Уж лучше на трамвае Красной Тюбетейки трястись по

окружной, чем в брюхе этой пташки с откидным верхом по магистрали. Не по мне эти понты с

крутыми тачками.

— Тут помимо лайнеров много чего вертляет под облаками. — Мора махнул рукой: —

Пойдёмте. И не зевайте особо по сторонам. Коли потеряетесь, выходите к реке. Тут любой знает,

где она и как к ней попасть. А там есть буксирная станция. Вот ежели шо приключится, там будем

стрелку забивать.

— Гы-гы, и белку окучивать, — кот поднял хвост трубой и зашагал вперёд.

Не прошли они и пары кварталов, как убедились в правоте слов Моры. В небе то и дело

появлялись и совершали головокружительные виражи странного вида штуковины. Одни были

похожи на самый что ни на есть сдвоенный автобус или на трёхвагонный трамвай. Они были

утыканы антеннами и выростами и с глубоким, но тихим гулом проносились то там, то сям,

выныривая из-под облаков, мгновенно снижаясь и меняя курс.

Загрибука крутил головой во все стороны, грозя свернуть себе шейные позвонки.

— У тебя, говорил, дела были какие-то, — вскользь заметил Башкирский Кот Море.

— Да, надо найти одного кренделя. Есть у нас тут персонаж одиозный, занимается

исследованием спонтанно и подконтрольно сжимающихся измерений.

24

7

— Ой, а что это такое? — затрепетал ушами профессор болот и лесопарков.

Кот закатил глаза и скривил в ухмылке пасть, а Мора принялся пояснять Загрибуке заветно

искомую истину всех выпусков киножурнала «Хочу всё знать»:

— Понимаешь, существует много способов спрятать что-либо. Но один предприимчивый

мужичок, из живущих ныне где-то в этом городе, изобрёл способ ныкать не только предметы, но

места, где убаюканы до поры эти предметы.

— Это как? — прищурил глаза Дример и стал в полуха ловить на ходу Морину беседу. А для

пущей уверенности, что ему и вовсе не интересно, о чем идет речь, он засвистел легкий мотивчик

и стал пинать попадающиеся камешки. Его мнимое равнодушие вызвало придирчивый интерес

Башкирского Кота, который, в свою очередь, теперь тоже навострил уши. Ну так бывает, сами

знаете, когда один что-то сказал, второму до жути интересно, но он показательно понтуется, что,

мол, мне пофигам, а потому третий, видя всё это, понимает, что сейчас он может услышать

действительно нечто важное, и так по цепочке все присутствующие при сказанной изначально

фразе впадают в коллективную паранойю и усиленно выпячивают уши. И это в то время, когда

первый рассказчик, кинувший заповедную тираду, продолжает нести полную ахинею и околесицу,

чем вносит в общий мандраж только ещё большую таинственность и доказывает важность

происходящей бредятины. Узрите, о люди, сколь хитроумны и идиотичны игры разума в

замкнутом пространстве приятельской беседы. А главное, что эхо всего этого можно услышать

ещё и на третий опосля день и сказать наконец-то: «Да вы чё, совсем мозгов лишились все?! Я так

и думал! А потому вот вам всем талончики на приём к психиатру! Я лично взял заранее, ещё

вчера». И тут же понимаешь, что ты — такой же параноик, как и те, кого ты только что

настоятельно отправлял на медицинский допрос с пристрастием. То бишь задело всех и посекло

нещадно. А кто виноват? Эээ… О том и речь. Попробуйте начать с начала всего этого абзаца и

проследить историю болезни, а когда закончите, я буду ждать вас в конце с номерным талончиком

в тот же кабинет. Так что там у нас?

— А так, — увлеченно лопотал Мора, — что можно взять и какую-то часть местности, ну, там,

лужайку с домом, а можно и весь район города заныкать в подпространственный щелевой

кармашек.

— Есть тут у нас жертвы синдрррома Ныкальщика-Щелевика, — заметил кот, сплюнув веером

сквозь полсотни зубов.

— И никто ни в жисть свою потрёпанную не узнает, — увлеченно орал Мора, — куда енто

запропастилась любимая улица со всеми потрохами, включая обожаемую булочную и

собственный дом.

— Да иди ты! — изумился Слипер.

— И так уж шаркаем вовсю! — Мора аж запыхался совмещать экскурсионную трепотню с

ходьбой. — Скоро у цели будем. Да вот и оно!

Они вплотную подошли к серому небоскрёбу. Загрибука поглядел вверх, задвинув свою