Камень Света

– Слушаюсь, лорд Азару, – кивнул Мэрэм.

Азару наклонился над мертвецом, потом взвалил тело на плечо и выпрямился.

– Ты понесешь оленя, – приказал он Мэрэму.

– Понесу оленя!.. – запротестовал тот. С таким же успехом можно было велеть ему взгромоздить на плечи весь мир. – До лошадей идти почти две мили!

Брат, сгибаясь под тяжестью ноши, глянул на Мэрэма с жесткостью, напомнившей мне отца.

– Хочешь быть воином – так веди себя, как воин.

Несмотря на свою боязливость, Мэрэм был силен, как бык. Бесполезно возражать моему брату, если он что-то решил, так что бедняга с ворчанием поплелся за оленем.

– Ты плохо выглядишь, – сказал Азару, дотронувшись до меня свободной рукой. – Но по крайней мере холод исчез.

Нет, нет, он никогда не исчезнет.

– Так больно?

– Да, – ответил я, поморщившись от боли в боку. – Достаточно больно.

Почему кто-то смазал стрелы ядом? Почему кто-то пытался убить меня? Разве можно понять такое?

Глубоко вдохнув, я приготовился идти через лес. Перед глазами все еще сиял солнечный образ камня Света.

С Азару во главе мы двинулись на запад, к тому месту, где оставили лошадей. Мэрэм пыхтел и отдувался под тяжестью оленя, свисавшего с его могучих плеч. По крайней мере, мрачно подумал я, мы добыли оленя. У нас есть что принести на вечерний пир с ишканами.

Глава 3

Далеко за полдень мы выбрались из леса и сразу увидели Йошу Кадара, ожидавшего на краю поля. Молодой оруженосец Удивленно уставился на ужасную ношу моего брата, однако быстро сообразил, что к чему, и не стал задавать лишних вопросов. Сохраняя мрачное молчание, он вместе с Азару двинулся на розыски лорда Харши.

Нашим лошадям, к сожалению, не удалось сохранить спокойствие. Йошу привязал их к нескольким деревцам рядом с изгородью, окружавшей поле. Почуяв запах свежей крови, животные принялись волноваться и рыть землю. Мэрэм попытался их успокоить, но не преуспел в этом. Лошади и так уже были Здорово напутаны стрелами молний, сотрясавшими землю не далее как час назад.

Я подошел к Эльтару и положил руку на его могучий круп. Влажная шкура источала острый запах ярости и страха. Обняв жеребца за дрожащую шею, я прислонился щекой к его щеке и тихонько подул в раздувавшиеся ноздри. Постепенно он успокоился, глянул на меня мягкими карими глазами и тихонько толкнул в бок, в то самое место, где оставила след ядовитая стрела.

Чувствительность этого огромного животного всегда поражала и трогала меня. Эльтару был ростом в холке почти в девятнадцать ладоней, весил две тысячи фунтов и, казалось, целиком состоял из мощных мышц и несокрушимых костей. Он был свирепейшим из жеребцов – последний потомок черных боевых коней, чьи дикие табуны паслись раньше на равнинах Эньо. В течение тысячелетий короли Эньо разводили эту породу не только для сражений, но и ради ее красоты. После Сарнийских войн королевство раскололось на дюжину соперничающих герцогств, а собратья Эльтару бежали в поля, окружавшие разрушенные замки. Так были забыты древние коневодческие традиции Эньо. Время от времени кто-нибудь из храбрых эньорцев пытается изловить одну из этих потрясающих лошадей, только для того, чтобы убедиться в том, что объездить ее невозможно. Так вышло и с Эльтару – герцог Горадор подарил его моему отцу, добавив при этом, что «вы, мешцы, считаете себя лучшими среди рыцарей и наездников валари, так посмотрим, как кто-нибудь из вас поедет в бой на этой лошади».

Мой отец попытался. Но всей его силы не хватило для того, чтобы заставить Эльтару смириться с трензелем во рту и седлом на спине. Когда жеребец пятый раз сбросил гордого короля на землю, отец сдался и объявил, что объездить Эльтару невозможно.

Эльтару всегда оставался диким жеребцом, из тех, что любую кобылу считают своей собственностью, а другого жеребца – злейшим врагом. Никто не рисковал подходить к нему, опасаясь быть укушенным или нарваться на удар мощного копыта. Никто, кроме меня. Когда отец, раздосадованный неудачей, приказал кастрировать жеребца, я прибежал в денник и встал рядом, не позволяя конюхам приблизиться. Все думали, что я конченый человек и сейчас буду убит. Но Эльтару потряс отца и братьев – да и меня самого – тем, что склонил голову и облизал мое мокрое от пота лицо. Он позволил взнуздать себя, и мы без седла проехали через лес ниже Сильвашу. После той дикой скачки сквозь деревья мы стали лучшими друзьями.

– Все хорошо, – заверил я его и снова похлопал. – Все будет хорошо.

Однако Эльтару, умевший говорить на языке более мудром, чем язык слов, знал, когда я говорю ему неправду. Он снова легонько толкнул меня в бок и задрожал, как если бы отравлен был он , а не я. Огонь в темных глазах говорил о том, что он готов убить человека, который ранил меня.

Через некоторое время Йошу Кадар вернулся с лордом Харшей. Старый лорд правил крепким дубовым фургоном, таким же грубым и прочным, как и его владелец. За эти несколько часов он разительно переменился. Исчезли куда-то грязные сапоги и домотканая одежда для работы в поле. Теперь старик облачился в красивую новую тунику, а к гладкому черному поясу был прицеплен меч. Остановив фургон с другой стороны изгороди, лорд Харша спустился на землю и пригладил свежевымытые волосы. На мгновение его взгляд задержался на оленьей туше и мертвом теле, распростертом на земле.

– Король просил меня привезти выпивку к вечернему пиру. А теперь, похоже, в фургон придется положить еще кое-что.

Азару в двух словах рассказал о происшествии в лесу, а Мэрэм в это время откинул матерчатую дверь фургона и обнаружил внутри бочонки с пивом. Его глаза расширились, в них мелькнуло жадное вожделение – мой друг взирал на находку, как на величайшее из сокровищ.

Своими толстыми пальцами он принялся простукивать бочонки один за другим.

– О мои сладкие… случалось ли мне когда-нибудь встречать что-либо более прекрасное?

Я был уверен, что Мэрэм станет выпрашивать у лорда Харши глоточек пива прямо сейчас. Лучше бы он этого не делал – мрачный взгляд старика говорил о том, что лесное происшествие сильно озаботило его. Мой друг с надеждой посмотрел на лорда Харшу. Затем, к моему удивлению, подозвал Йошу, чтобы тот помог ему погрузить в фургон тело убийцы. Потея и пыхтя, толстяк все-таки двигался быстро, словно испытав прилив сил, а затем самостоятельно справился с оленьей тушей. Вероятно, предвкушение близкой возможности осушить один из этих бочонков заставило его проявить такую прыть.

– Спасибо за то, что поберег мои старые кости, – поблагодарил лорд Харша, потирая искалеченное колено. – Теперь, если вы хотите составить мне компанию, мы заберем мою дочь. Она тоже собирается на пир.

Лорд Харша направил скрипящий фургон через поле к своему дому, а мы верхом последовали за ним. Там, стоя в дверях, нас поджидала симпатичная пухленькая девушка с черными как вороново крыло волосами. Она не отрываясь смотрела, как мы приближаемся. Шелковое платье и струящийся серый плащ, сколотый на пышной груди серебряной брошью, говорили о том, что девушка в первый раз собиралась в замок моего отца и постаралась принарядиться.

Лорд Харша, поморщившись, спустился с подножки фургона.

– Лорд Азару, позвольте представить вам мою дочь, Бихайру.

Затем он представил смущенную молодую женщину мне, Йошу и Мэрэму. К моему ужасу, лицо Мэрэма при первом взгляде на нее приобрело глубокий красный оттенок. Я ощутил его вожделение, словно огонь пробежавшее по венам и изгнавшее всякие мысли о пиве.

– О боги, какая красавица! – воскликнул он. – Лорд Харша, у вас талант создавать прекрасные вещи!

Мне что-то не показалось, что старик обрадовался этим словам. Его единственный глаз, вперившийся в Мэрэма, мог бы прожечь насквозь. С большим удовольствием он собирался представить дочь ко двору моего отца, ведь там сегодня соберутся величайшие рыцари Меша. На пиру лорд Харша сможет найти для нее наилучшую партию – и конечно же, в его планы не входила свадьба единственной дочери с трусоватым чужеземным принцем, отрекшимся от женщин, вина и войны.