Пророчество: Дитя Земли

Джо внимательно смотрела на нее. Рапсодия заставила себя вернуться к настоящему.

— Я собираюсь найти дракониху и вернуть ей коготь в надежде, что она не станет уничтожать Илорк и болгов, — спокойно сказала она. — Мое путешествие не имеет никакого отношения к намерьенам.

— Ага, — пробормотала Джо, принимаясь за очередную булочку. — А Эши знает?

В голосе сестры Рапсодия ощутила предупреждение — как Певица она была чувствительна к подобным вещам.

— Наверное. А почему ты спрашиваешь? — Повисло неловкое молчание. — Ты мне что-то не договариваешь, Джо.

— Ничего такого, — стала оправдываться Джо. — Он просто спросил меня, не намерьены ли мы, вот и все. При чем не один раз.

Холодная рука сжала сердце Рапсодии.

— Он спрашивал про меня?

— Нет, обо всех троих, об Ахмеде и Грунторе тоже.

— Но не про тебя?

На лице Джо появилось недоуменное выражение.

— Нет, про меня он ничего не спрашивал. Он решил, что я не могу быть намерьенкой. Интересно почему.

Рапсодия встала и отряхнула плащ.

— Может быть, ты единственная из всех нас, кто не напоминает ему подтирку для задницы.

Глаза Джо хитро засверкали.

— Надеюсь, что нет, — заявила она, невинно поглядывая на небо. — Грунтор, несомненно, вовсе не подтирка для задницы. — Она рассмеялась, когда ей в лицо полетел снег и сухие листья. — Серьезно, Рапс, ты сама когда-нибудь встречала намерьена? Я думала, что все они давно вымерли.

Небо на востоке заметно посветлело.

— Ты встречала намерьена, Джо, — без всякого выражения сказала Рапсодия и принялась убирать остатки зав трака. — Лорд Стивен потомок намерьенов.

— Тогда это только подтверждает теорию подтирок для задницы, — заявила Джо, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Но я имела в виду старых намерьенов, которые пережили Войну. Ну, тех, что живут вечно.

Рапсодия задумалась.

— Да, пожалуй. Однажды на дороге между Гвинвудом и Наварном меня чуть не затоптала лошадь отвратительного типа по имени Анборн. Если он действительно один из участников истории, о которой нам рассказывали, то этот человек был генералом во время Войны. Из чего следует, что он весьма немолод. Война закончилась четыреста лет назад, а продолжалась семьсот.

Джо была с ними, когда они нашли в библиотеке тело Гвиллиама.

— Знаешь, старый ублюдок выглядел совсем неплохо. Я бы не дала ему больше двухсот лет. — Рапсодия рассмеялась. — Кажется, это он начал войну из-за того, что ударил жену?

— Да, ее звали Энвин. Она была дочерью путешественника Меритина, первого намерьена, и драконихи Элинсинос…

— Той самой, с которой ты собираешься встретиться?

— Да, она влюбилась в него и предложила намерьенам жить в ее землях, на которые раньше не пускала людей.

Джо засунула в рот последнюю булочку.

— А с какой стати?

— Король Серендаира, Гвиллиам…

— Тот жмурик, которого мы нашли?

Рапсодия снова рассмеялась:

— Тот самый. Он предвидел, что Остров будет уничтожен вулканическим огнем, и решил переправить население своего королевства туда, где его подданные смогли бы сохранить свою культуру, а он — титул короля.

— Жадная до власти подтирка для задницы.

— Так говорят. И он сумел спасти большинство своих подданных от верной смерти, благополучно пересек с ними полмира и выстроил Канриф…

— Да уж, огромное достижение. Роскошное место с внутренним водопроводом, которым болги не хотят пользоваться.

— Перестань перебивать. Болги захватили Канриф значительно позже. Так вот, сначала Гвиллиам один, а потом вместе с Энвин сумели построить замечательную цивилизацию, располагая минимумом ресурсов. Они правили своим народом и жили в мире в течение очень долгого времени, до той самой ночи, когда он ее ударил. Этот эпизод получил название Ужасного Удара, потому что из-за единственной пощечины началась война, уничтожившая четверть населения континента и цивилизацию намерьенов.

— Точно, подтирки для задницы, — решительно заявила Джо. — У тебя есть для меня поручения?

Рапсодия улыбнулась:

— Да, ты мне очень кстати напомнила. Ты присмотришь за моими внуками фирболгами? — Джо скорчила рожу, но ее сестра сделала вид, что ничего не заметила. — И не забывай о занятиях.

— Жаль, что спросила, — пробормотала Джо.

— И заглядывай хотя бы иногда в Элизиум. Не забывай поливать цветы, ладно?

Джо закатила глаза.

— Ты же знаешь, я даже не могу найти Элизиум. Дом Рапсодии, крошечный коттедж, расположенный на острове в подземном гроте, умели находить только Акмед и Грунтор. Они совершенно сознательно скрыли его местоположение от всех.

— Попроси Грунтора, он тебя туда отведет. Извини, что мои просьбы кажутся тебе такими неприятными. А что ты имела в виду, когда предлагала свои услуги?

Лицо Джо оживилось.

— Я могла бы присмотреть за Звездным Горном. Рапсодия рассмеялась:

— Меч я заберу с собой, Джо. — Девочку давно занимал удивительный меч, и она словно завороженная смотрела на его пылающий клинок. Во время путешествий, когда они укладывались спать, Рапсодия обнажала меч и отраженный свет звезд успокаивал Джо.

— Понятно.

— В конце концов, он может мне понадобиться. Ты ведь хочешь, чтобы я вернулась? — спросила Рапсодия, проведя ладонью по удрученному лицу Джо.

— Да, — быстро ответила Джо, в голосе которой появилось напряжение. — Если ты оставишь меня одну среди болгов, я найду тебя и прикончу.

Небо на востоке порозовело. Рапсодия закрыла глаза, чувствуя приближение восхода. В воздухе возникла одинокая нота, принесенная ветром, — «ре», вторая нота гам мы. В соответствии с легендами Певцов, «ре» является предзнаменованием мирного дня, без несчастных случаев и кровопролития.

Рапсодия тихо начала утреннюю молитву ее расы лиринглас, хвалебную песнь солнцу, которую пели в начале дня. Эту песнь, как и вечернюю молитву — прощание с солнцем в конце дня и приветствие восходящим в ночном сумраке звездам, — мать передавала своим детям. Для Рапсодии утренняя и вечерняя молитвы имели огромное значение — рано утром и поздно вечером она снова ощущала связь с матерью, о которой ужасно тосковала, навсегда потерянной вместе с погрузившимся на дно океана Островом.

Она почувствовала, как задрожала сидевшая рядом Джо, и взяла ее за руку. Для Рапсодии эта начальная песня, которую мать пела дочери, имела большое значение. Джо не знала своей матери, ее еще ребенком бросили на улице. Когда песня подошла к концу, Рапсодия обняла сестру.

— Она любила тебя, я знаю, — прошептала Рапсодия, уже давно пытавшаяся убедить в этом Джо.

— Конечно, — иронически пробормотала Джо.

— Очень красиво, — сказал Эши, и обе женщины вздрогнули.

Как и всегда, они не заметили, как он подошел. Рапсодия покраснела от смущения, и ее лицо стало такого же цвета, как горизонт на востоке.

— Спасибо, — сказала она, отворачиваясь. — Ты готов?

— Да. Следом идут Акмед и Грунтор. Наверное, они хотят с тобой попрощаться.

— Не беспокойся, я вернусь, — обещала Рапсодия, в последний раз обнимая Джо. — Если мы будем проходить через Сепульварту, священный город, где живет Патриарх, я попытаюсь найти там конфеты, которые ты любишь.

— Спасибо, — прошептала Джо, вытирая рукавом глаза. — А теперь поскорее уходи, у меня болят глаза от этого проклятого ветра.

Когда Грунтор обнял ее на прощание своими могучими ручищами, Рапсодия изо всех сил старалась не вскрикнуть. Панорама Орланданского плато закачалась у нее перед глазами, а вершины гор вдруг наклонились под невозможными углами. Рапсодия даже подумала, что смерть в лапах медведя будет почти такой же.

Наконец Грунтор поставил ее на землю и неловко потрепал по плечу. Рапсодия посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась. На огромном серо-зеленом лице болга за стыло равнодушное выражение, но она видела, как напряглась мощная челюсть, а в уголках янтарных глаз блеснула влага.

— Ой правда хочет, чтобы ты передумала, герцогиня, — серьезно сказал он.