Вирус волшебства

Поверженный рыцарь застонал.

– Скорее, Вунт! – закричал Эбенезум. – Хватит ворон считать, вяжи верзилу! У меня такое чувство, что этому дюжему террористу есть что рассказать нам.

Великан открыл глаза в тот самый момент, когда я затянул последний узел на его запястьях.

– Что? Я все еще жив? Почему же вы не убили и не съели меня, как это принято у демонов?

– Вот как? Значит, мы похожи на демонов? – Эбенезум едва не испепелил пленника разгневанным взглядом оскорбленного волшебника.

Верзила озадаченно замолчал, потом нехотя признался:

– Ну, теперь-то, когда вы спросили, я вижу, что не очень. Но вы должны быть демонами! Это мой злой рок – постоянно натыкаться на демонов. Моя судьба – сражаться с демонами, где бы я на них ни наткнулся, а иначе я сам буду низвергнут в Голоадию! – Воинственный огонь опять загорелся в глазах рыцаря (или мне это померещилось?), а его мясистые щеки задрожали. – Конечно! Скорее всего вы – переодетые демоны! Вам, наверно, не терпится помучить меня, медленно, изощренно, жестоко, как это умеют только в Голоадии! Так приступайте! Чего же вы ждете?

Эбенезум, теребя свою окладистую седую бороду, довольно долго изучал вибрирующего рыцаря.

– Я думаю, самой изощренной пыткой будет оставить тебя как есть. Продолжай разговаривать сам с собой. Вунт, бери вещи, пошли!

– Подождите! – закричал толстяк. – Ну допустим, я поторопился с выводами. Вы действительно не слишком похожи на демонов. А вы как со мной обошлись? Неслабый ударчик в живот! Вы, должно быть, и впрямь люди. Ни один демон не может быть столь неуклюж! Ладно, ладно, ребята, я обещаю исправиться! – Верзила попробовал было подать нам руку в знак примирения, однако те были связаны у него за спиной. – Да вы меня еще и связали!

Я заверил его, что это была простая предосторожность. Подумали, мол, он может быть опасен.

– Опасен? – Опять этот огонек в глазах! А может, мне снова показалось… – Разумеется, я опасен! Я ужасный Хендрик из Мелифокса!

Он ждал эффекта. И не дождался.

– Так вы обо мне не слыхали? – удивился он. – Я тот самый Хендрик, который купил заколдованную дубину по прозвищу Головолом у демона Бракса. Ту самую заговоренную дубину, что лишает людей памяти. Она дала мне такую власть! Она стала частью меня самого! Я уже не могу без своей волшебной дубины.

Его запавшие глаза обратились к мешку, в котором лежало оружие.

– Но дело в том, что демон не сказал мне всех условий нашей сделки! – Щеки рыцаря снова затряслись. – Никто не может полностью владеть Головоломом! Дубину можно получить лишь во временное пользование. Дважды в неделю, а иногда и чаще, меня донимают демоны. Я либо убиваю их, либо выполняю их ужасные приказы. Бракс не предупредил меня, что я приобретаю дубину в рассрочку! – Тут Хендрика охватила такая безудержная дрожь, что доспехи на нем заклацали.

– В рассрочку-у? – задумчиво протянул Эбенезум, явно заинтересованный. – Не думал, что в Голоадии такие ушлые бухгалтеры!

– Еще какие ушлые! Куда против них бедному рыцарю! Я было совсем отчаялся найти кого-нибудь, кто снимет с меня это заклятие, пока не услышал от одного менестреля о подвигах великого мага Эбенезера.

– Эбенезума, – поправил учитель.

– Значит, вы тоже о нем слыхали? – Лицо Хендрика просветлело. – Как мне найти его? У меня не осталось ни гроша, и я на пороге безумия. Он – моя последняя надежда!

Я посмотрел на Эбенезума. Неужели рыцарь не догадался?

– Но ведь…

Эбенезум приложил палец к губам, и я замолчал.

– Ни гроша, говорите? Но вы, надеюсь, понимаете, что услуги волшебника такого класса стоят недешево. Конечно, возможен бартер…

– Разумеется! Ведь вы тоже волшебник! Вы могли бы помочь мне найти его. Я не только за себя прошу. Речь идет о заклятии, которое лежит на сокровище Мелифокса!

– Сокровище? – Эбенезум надолго замолчал, а потом вдруг широко улыбнулся, впервые за все время нашего путешествия. – Ни слова больше, добрый Хендрик. Я и есть Эбенезум, тот самый волшебник, о котором вы говорили. Мы снимем с сокровища какое угодно заклятие!

– А со мной как же?

Учитель с царственной небрежностью махнул рукой:

– Конечно, конечно. Вунт, развяжи рыцаря.

Я повиновался. Хендрик встал на ноги и потянулся к своей дубине.

– Прошу вас, оставьте ее в мешке, – сказал Эбенезум. – Простая волшебная предосторожность.

Хендрик кивнул и привязал мешок к поясу. Я взвалил на спину остальную поклажу и последовал за учителем. Он взял дело в свои руки, так что я поздравил себя с тем, что мои опасения были беспочвенны.

– Вам не о чем беспокоиться, учитель, – сказал я тихо. – Менестрели по-прежнему поют вам хвалу.

– Да уж, – прошептал в ответ Эбенезум. – Менестрели расхвалят кого угодно за соответствующее вознаграждение.

Рыцарь Хендрик вел нас сквозь чащу, которая становилась все гуще и гуще. Тропинка тонула в тени, так что иной раз трудно было разглядеть, куда ставишь ногу, и от этого мы продвигались очень медленно.

Пока мы продирались сквозь темный лес, Хендрик рассказал историю заклятия, наложенного на Кренк, столицу королевства Мелифокс. Демоны, как он сообщил нам, наводнили город, так что людям там стало небезопасно. А уж об окрестностях и говорить нечего. Теперь там дикие места, вроде этого дремучего леса. Два местных волшебника оказались не в состоянии снять заклятие. И тогда, от безвыходности, Хендрик заключил сделку, о которой уже рассказывал нам раньше, но при этом не разобрал дьявольски мелкого шрифта примечания внизу страницы! Но правитель Кренка, мудрый и добрый король Урфу Храбрый, узнал от бродячего менестреля о великом маге из Страны Лесов. Хендрика послали найти этого волшебника любой ценой.

– Любой ценой? – В голосе Эбенезума звучал неподдельный интерес. Походка его снова обрела былое достоинство, к которому я так привык. Он даже не зацепился о кустики ежевики, которые мы как раз перешагивали.

– Вообще-то Урфу иногда склонен сгущать краски, за ним это водится, – ответил Хендрик. – Но поскольку вы действительно последняя надежда королевства, я уверен, что…

Хендрик замолчал и остановился, тупо глядя прямо перед собой: сплошная стена растительности на добрую дюжину футов выше нас простиралась вширь насколько мог видеть глаз.

– Здесь раньше такого не было, – пробормотал Хендрик. Он вытянул руку, чтобы потрогать зеленый занавес. Побег какого-то вьющегося растения тут же обхватил запястье рыцаря.

Эбенезум чихнул.

– Проклятие! – закричал Хендрик и рванул из мешка Головолом.

Эбенезум безудержно чихал.

Ударом дубины Хендрик покончил с наглым побегом, но тут вся стена ожила и зашевелилась. И вот уже не меньше дюжины зеленых щупальцев потянулось к могучему рыцарю. Головолом со свистом отбросил их назад. Эбенезум спрятал голову в своих длинных одеждах. Из складок доносилось сдавленное чиханье.

Кто-то схватил меня за щиколотку: бурый ползучий стебель, еще толще того, что угрожал Хендрику, оплел мою ногу до бедра. В панике я попытался вырваться и отскочить в сторону, но лишь потерял равновесие. Цепкий стебель поволок меня к страшной стене.

Хендрик неуклюже барахтался в зеленых сетях. Удары дубины становились все слабее, и воинственных кличей рыцарь больше не издавал. Растения крепко оплели его мощное тело, и густая листва грозила поглотить его через какое-нибудь мгновение.

Я отчаянно дернулся, пытаясь вырваться из своего зеленого плена, но держали меня крепко. Зато когда оставалось каких-то несколько футов до стены, я мельком увидел учителя.

Побеги увивались возле Эбенезума и тянули его за полы одеяния, как будто эти разумные растения чувствовали, что он для них опаснее, чем я и Хендрик.

Один упрямый усик все же забрался в рукав волшебника и обвился вокруг его руки. Эбенезум вынырнул из складок одежды, успев произвести три сложных пасса и пробормотать дюжину слогов, а потом снова начал чихать. Побег у него в рукаве тут же завял и рассыпался в мелкую пыль.