Лазурные оковы

— В самом деле? Интересно, очень интересно!

— А где я найду вашего дракона?

— Купец, о котором я говорил, проведет тебя туда. К тому же он лично заинтересован в освобождении певца.

Мудрец крикнул:

— Войди, Акаш!

Появилась знакомая фигура, одетая в темно-красный с белым плащ.

Акабар Бель Акаш поклонился.

— Вот мы и снова встретились. Я же говорил вам, уважаемый Димсворт, что эта девушка согласится на ваше предложение, — просиял термишанин.

Элия косо посмотрела сначала на него, затем на мудреца. Акабар сделал вид, что не заметил ее взгляда. Димсворт открыв наконец источник своей информации, с загадочным видом фокусника поднял бровь.

Дракон понял, что никто больше не хочет прикурить, задул горящую головню и бросил ее в камин.

Глава 4. Акабар и окольный путь

Элия поежилась в сырой темноте пещеры и мысленно пожелала, чтобы месть Тира и Темпуса пала на головы Акабара, Димсворта и даже Винодела за то, что она попала в такое положение. Потом она трижды прокляла волшебных ящеров и трижды то дьявольское отродье, которое заклеймило ее.

Волшебные сигиллы пылали в темноте, как фонарь, и девушка была подобна маяку в этой мрачной, холодной пещере. Элия тяжело вздохнула, и струи теплого пара легкими лазурными облачками окутали ее ноздри.

Вначале она прятала предательскую руку с сияющими символами под плащом.

Элия ждала здесь, когда Акабар вернется, разведав подходы к логову дракона. Уже полчаса она сидела одна в темноте с обитателями этой темной и сырой тюрьмы, которые чувствовали ее тепло и чуяли ее запах, но оставались для нее невидимыми. Наконец она. поняла, что поступает глупо, и сняла плащ. По крайней мере теперь она заметит любого, кто попытается приблизиться к ней.

«Где этот проклятый маг? — в сотый раз думала она. О, Таймора! Он мог уже разведать все отсюда до Сембии. Как долго будет тянуться это ожидание?»

Элия понимала, что дело не в долгом ожидании. Она просто привыкла не доверять чужим людям, особенно всяким зеленщикам. Элия хихикала каждый раз, когда вспоминала, что после того, как они покинули «Димсворт Мэнор», Акабар Бель Акаш уверял ее, что Дом Акаш не продает овощи. Таймора! Он был так наивен.

Он просто не понимал, почему она называет его зеленщиком.

— Путешествуя в фургоне вдоль охраняемых торговых путей, никогда не станешь настоящим искателем приключений, — объясняла она ему. Пока ты не будешь проходить более двадцати миль в день, ночуя в канавах, питаясь тем, что хотело сожрать тебя, ты не авантюрист. А кто не авантюрист, тот зеленщик.

Но маг-купец уверял, что может помочь ей, и Димсворт советовал взять его с собой. Какие причины заставили Акабара отправиться спасать барда? Элия не могла понять, но намеренно не спрашивала о них, а он не рассказывал. Они были, и этого достаточно.

К тому же было что-то, что раздражало ее в Акабаре, это не был какой-то явный недостаток, но что-то подсознательное.

Как только они трое, Акабар, Элия и Дракон, начали свой трехдневный подъем в горы, Акабар пустился в рассказы о своей особе, о плодородных землях Термиша, обычаях на юге и о своих женах. У него их было две, и он хотел купить третью, вот почему он находился в этих диких местах — хотел подзаработать на новую жену. Он рассказал о своей поездке через кишащее пиратами Море Упавших Звезд, о налогах, которые он должен был заплатить, чтобы высадиться в Сиркуне в Сембии и про его выгодный переход из Хилпа в Арабель и Великий Лес Кормира. Он закончил рассказ на том моменте, когда на них напал дракон по пути из Веймута.

Элия лишь нетерпеливо скрежетала зубами. Она не могла вспомнить, что она делала и как попала в Кормир. Она даже не была в состоянии ответить на вопросы о Драконе. Она молчала как рыба, злясь, что никто не может рассказать ей то, чего она сама не могла вспомнить.

Рассказ о морском путешествии Акабара был особенно удручающим для Элии. Он рассказал о Земной Вершине, центре пиратов, с его шайками опасных головорезов и знаменитыми бомбардами, защищавшими их. Затем с юмором описал охваченного страхом сембийского капитана, который всматривался в горизонт, уверяя Акабара, что повсюду поджидают пираты, чтобы захватить его корабль. Маг рассказал и о тех интересных существах, которым Внутреннее Море стало домом. Но, несмотря на все эти рассказы, события, приключившиеся во время морского путешествия самой Элии, оставались туманными, как порт Илипур во все времена года. Наконец магу пришло на ум, что собеседница сама много путешествовала, и ей все эти рассказы могут быть неинтересны, и он замолчал. Однако он так и не понял, какую боль ей причинил этот разговор.

Во время ожидания в пещере Элия поняла, что не может точно определить временной границы провала в памяти. Огромные куски ее прошлого, казалось, исчезли безвозвратно. Ее сознание было как топкое болото, засосавшее память о. части ее прошлого. Не было той конкретной точки, темные воды которой поглотили ее воспоминания; прошлое было отдельными островками, разбросанными там и сям.

Еще хуже было то, что некоторые куски прошлого принадлежали как бы не ей, а кому-то другому, носившему то же имя.

С момента пробуждения в «Таинственной Даме» она использовала боевые приемы старой Элии, они были так хорошо отточены, что выполнялись автоматически. Хотя вроде бы все было нормально, что-то изредка тревожило ее.

Но инстинкты брали верх. У нее не было времени думать. Только реагировать.

Как сторожевой голем. Она вспомнила, как Димсворт говорил, что знаки — живые, как големы.

Может быть, это клеймо заставляет меня бороться, как тогда оно пыталось заставить меня убить Винодела? Может, это сигиллам я обязана своими способностями? Она тут же со злостью отбросила эти мысли. «Я была хорошим бойцом до того, как получила эти штучки, — подумала она, — и я буду такой и после того, как избавлюсь от них».

Затем пришла наиболее беспокоившая ее мысль: «А может, я умерла и была воскрешена кем-то, кто решил использовать мое тело? Точно. Как правило, вернувшиеся из Доминионов Смерти всегда ощущают некое смутное беспокойство».

Многие из ее бывших спутников, после того как им довелось заглянуть в глаза смерти, предпочли уйти на покой — стать фермерами, торговцами, кузнецами, зеленщиками.

Кстати о зеленщиках: где этот проклятый маг?

Устав ждать, Элия уже стала помышлять о том, чтобы пробираться через проход наружу. Что-то, должно быть, не позволило Акабару вернуться.

Не успела она так подумать, как в пещеру влетел оранжевый святящийся шар.

Шар принял облик головы мага-купца.

— Что задержало тебя, проклятый термит? — прошипела девушка.

— Я вынужден был дождаться, пока дракон уснет, — ответил маг. Из-за колдовства его голос звучал очень глухо. Ему пришлось стать волшебным глазом, чтобы разведать путь, и воспользоваться особой силой, чтобы доложить Элии о результатах. Не стоит идти, пока Ее Злобность бодрствует. Это испортит сюрприз.

Но мое волшебство уже истощается, и я должен предоставить завершение нашей миссии тебе, дорогуша. Впереди несколько пологих спусков, но ничего сложного.

Первые пятьдесят ярдов потолок низковат, затем проход становится шире. Он выведет на выступ над основной пещерой. Наш бард сидит в маленькой клетке на вершине помоста на другой стороне пещеры. Лицо мага стал бледнеть, как будто внутри оранжевого шара шел снег. Волшебство ослабевает. А я пока позабочусь о твоем воспитаннике.

— Он не мой воспит… — начала было Элия, но волшебство Акабара исчезало так быстро, что не было времени спорить:

— Только не пускай его в пещеру, — сказала она. И не пугай его. Последний маг, который ему не понравился, прожил так мало, что не успел даже пожалеть об этом.

— Да хранят тебя боги, — донесся уже издалека голос Акабара. — Надеюсь, ты знаешь, что делать. Ты сражалась с драконами раньше?

— Этот будет первый, — ответила она, но оранжевый шар исчез. «Лучше будет, если он не слышал меня», — подумала Элия.