Сага о чернокнижнике (СИ)

Поскольку я пришел в город по дороге, предварительно спрятав нож в котомку, то особого внимания к себе не привлек. Придорожная не то корчма, не то таверна отыскалась почти сразу. Смеркается, внутри свет неяркий, значит, полумрак. Меня устраивает.

Я толкнул дверь и вошел. Внутри сидят люди, преимущественно занятые едой, пара человек потягивает что-то из кружек, напротив двери за стойкой - толстый корчмарь.

Когда я вошел, то почему-то сразу привлек к себе нездоровое внимание. Негромкий говор как-то приутих, ложки перестали скрести по дну тарелок. Хреновый признак, очень. И хозяин как-то подозрительно смотрит.

Бежать поздно. Сделаю вид, что ничего странного не происходит, авось пронесет.

Я пошел прямиком к корчмарю и, не доходя, заранее поздоровался:

- Это, доброго вам вечера...

- Тебе чего? - подозрительно спросил корчмарь, и я обратил внимание, что его правая рука скрыта под столом.

- Так это, поесть бы чего попроще с дороги, - сказал я и положил на прилавок несколько монет.

Мое дурное предчувствие усилилось еще больше и стало очень дурным: хозяин не посмотрел на деньги, он смотрит только на меня. Черт, черт, черт!

- А откуда ты такой к нам пожаловал?

А мест-то я не знаю и названий! Хотя...

- С Олерона. Там и раньше батрачить было не особо легко, а как начали виноградники некоторые болеть и чахнуть - совсем невесело стало... Тут работу найти как-то полегче, чем там.

Видимо, моя версия его убедила, потому что взгляд потерял подозрительность, по крайней мере, частично.

- А твои родители кто такие?

Вопрос, конечно, странный, но...

- У меня их нету. Сирота я, родителей не помню.

Тут внезапно заговорил один из посетителей, худой бородатый парень лет тридцати.

- Да полно тебе, Финн, ты вообще хоть раз в жизни видел нищего дагаллонца? - ухмыльнулся он. - Это полукровка, на Олероне их больше, чем где-либо.

Вау, неужто угадал случайно? Еще бы узнать, кто такое дагаллонцы.

Тут хозяин перевел взгляд на мои деньги, наконец, и выудил из кармана предмет, оказавшийся магнитом. Им он собрал монеты, ссыпал к себе в карман и позвал кого-то из внутреннего помещения. А я сразу же на ус намотал: тут железо в качестве драгметалла выступает. Учтем-с.

Из кухни появилась не то служанка, не то дочка хозяина, скорее все-таки дочь, потому что полная, румяная и одета, с виду, неплохо. Лет двадцать, красотой не блещет, но миловидная, и общий облик мягкий. Она принесла мне тарелку гречневой каши и большую сардельку, а также солидный ломоть хлеба.

- Тебе пива или молока? - голос тоже мягкий и тихий, но не робкий. Дочка.

- Молока.

Молоко, естественно, оказалось козье. Или, может, овечье, но не коровье, это точно.

Я принялся за еду, быстро прикончил кашу и колбасу и взялся за молоко, как тут в таверне появились новые лица.

Точнее, личико и морда.

Личико принадлежало молодой хрупкой женщине или юной девушке, навскидку от восемнадцати до двадцати пяти, судя по одежде - богачка или даже дворянка, холеная и ухоженная, так что вполне может выглядеть моложе настоящего возраста.

У нее за спиной возвышалась "морда". Точнее, не морда, а шкаф, потому что сквозь дверной проем была видна фигура по плечи. А вот когда шкаф наклонился, чтобы не снести облаченной в шлем типа мориона головой косяк - тогда в поле зрения показалась собственно морда. Ну или харя, размером вдвое больше моей головы. Ну и мордоворот, однако, у него каждый кулак размером с гирю. Здоровенная алебарда в его руке смотрелась как-то жалко, ему бы телеграфный столб в качестве оружия подошел больше. А когда на пол ступает - епта, прям столы подпрыгивают!

Когда дворянка вошла в трактир, присутствующие поснимали шапки, но никто ничего не сказал, вставать и кланяться тут, видимо, тоже не принято. Учтем. Правда, толстяк-хозяин был единственным, кто поклонился, то ли потому, что хозяин заведения должен выражать свое почтение иначе, то ли потому, что у него не было шапки, чтобы снять.

Я последовал примеру других и тоже снял шапку, стараясь не интересоваться ничем, кроме своей трапезы. Интересно, что леди забыла в таком захудалом придорож...

- Кто-нибудь поденной работой интересуется?

Ах вот оно что... Тут так принято, что господа сами себе работников ищут в таких вот дырах? А голос мягкий и приветливый... Тут я обнаружил, что практически все присутствующие, кроме новоприбывших, смотрят на меня. Черт, ведь я же изначально вызвал кучу подозрений и развеял их только легендой батрака, и если я сейчас промолчу - это будет ну очень странно.

- Эм-м, ежели в поле или на строительстве - то я, госпожа, - я постарался, чтобы мой голос звучал робко. - Куда и когда прийти велите?

Она скажет, куда и когда, а что я потом туда не приду - этого посетители трактира не узнают, да и я далеко буду...

- Пошли, - сказала она вместо ответа и повернулась к выходу.

Черт, ситуация выходит из-под контроля. Деваться некуда, батрак-бродяга не должен заставлять себя упрашивать. Я залпом допил молоко, сунул недоеденную краюху хлеба в карман, взял котомку с пола и пошел следом. Уже на выходе обернулся - а все смотрят мне вслед, и хозяин, и его дочка, и посетители, и как-то очень-очень подозрительно. Что с ними не так, а? Почему здесь не любят дагаллонцев, на которых я чем-то похож?

На дороге у трактира стояла карета дворянки. Это как, она меня подвезет, что ли? Что-то мне с трудом верится, что тут у господ принято в своих каретах батраков возить...

- Ездим быстро, смотри не свались с запяток, - мрачно напутствовал меня мордоворот.

Вот теперь все на своих местах. Слуги на запятках господских карет ездили, я мог бы и сам догадаться... А "морда" на меня смотрит так, словно я переспал с его сестрой и фотки в интернет выставил...

Дворянка села в карету, морда сел рядом с кучером - а как иначе, один хрен он в карету бы не поместился, ни внутрь, ни в дверь - ну а я стал на запятки и ухватился за специальные ручки, деваться-то некуда.

И мы поехали. Морда не врал, четверка лошадей тащила экипаж весьма шустро. Карета прокатилась по главной улице городка, выехала за его пределы и вскарабкалась на горку, где раскинулось весьма солидное такое имение, не особо большое по площади, но с массивным готичным особняком в три этажа.

Я присмотрелся к ограде - решетчатая, позеленевшая. Вроде, перебраться проблемы не составит...

Тут у меня мелькнула здоровая мысль. Как сказал один сценический "браток" в исполнении известного комика, "братва меня где угодно сыщет - но только не в театре!"

Действительно, что должен делать сбежавший колдун? Да без понятия, но зато я знаю, чего он делать не будет: наниматься батрачить к местной дворянке. Если я некоторое время тут поживу и поработаю - освоюсь, пережду, немного восстановлю форму и окрепну, небось, деньжат заработаю чутка, если не обидят, а уж кормежка тут полюбому будет получше, чем в темнице.

Как только карета остановилась во дворе, моя новоявленная хозяйка вышла из нее, даже не посмотрев в мою сторону, но бросила мордовороту:

- Покажи ему, где кухня.

В принципе, может статься, она неплохой человек, но дворянке, будь она сорок раз доброй, все равно не о чем говорить с батраком. Правда, странно, что она ищет работников лично, могла бы и "морду" послать, но...

В этот момент "морда" очень доходчиво объяснил мне, почему хозяйка сама ходит по трактирам, а не его посылает.

- Вот там кухня, - показал он, - спросишь - накормят. Вон там сеновал.

Но при этом он смотрел на меня страшнее, чем Ленин на буржуазию.

- Простите, я вам чем-то не угодил? - несмело спросил я.

- Нет, ничем, - буркнул он, но его голос, выражение лица и взгляд говорили обратное: "всем, включая сам факт твоего существования".

Вот тут мне снова захотелось задать стрекача. В самом деле, даже если мне когда-то придется отвечать на вопрос, мол, а какого такого черта я сразу же удрал, ответ у меня уже есть: мол, это, охранника испугался.