Королевства света

– Да. Я знаю этот вид. – Слейл даже немного распрямился, и в голосе появилось больше уверенности. – Я видел таких змей в книжке на картинке.

Солдаты тихонько зашептались, и те, кто не испытывал врожденного страха перед змеями или книгами, теснились, чтобы поближе рассмотреть находку. Это была действительно красивая змея с большими алмазными пятнами на спине и по бокам. О ее натуральном окрасе можно только догадываться: заклинание Мундуруку превратило ее чешуйчато-пеструю шкуру в размыто-серую. Теперь этот цвет преобладал во всем мире.

– Интересно, удав такой же голодный, как все остальные? – спросил один из солдат и тут же пожалел о своем любопытстве: его товарищи не замедлили с ответом.

– Почему бы тебе не попробовать покормить его и самому это выяснить? – Замечание, прозвучавшее из задних рядов набившихся в кухню людей, вызвало короткий, но такой нужный в данных обстоятельствах взрыв смеха.

– Таких змей надо кормить очень редко. – Отвернувшись от клетки с ее любознательным, но очень медлительным обитателем, Слейл осмотрел остальную часть кухни. – Ну что ж, я думаю, место здесь ничуть не хуже, чем любое другое. То, зачем мы пришли, можно сделать. Принесите ларец.

Солдаты быстро вынесли вперед тяжелый ящик и поставили возле раковины, в которой обычно мыли посуду и чистили овощи. Они вынуждены были тащить его всю дорогу из Малостранки, и не были от этого в восторге.

Слейл подошел к ящику и развязал тесемки. Сняв крышку, он махнул солдатам. Из толстой войлочной упаковки они извлекли небольшой ларец, сделанный из серебра и украшенный красивыми, но недорогими полудрагоценными камнями. Солдаты поставили его на прочный деревянный стол, занимающий середину комнаты. Тускло мерцая в приглушенном проклятом сером свете, он будто почувствовал облегчение, освободившись из плена. При живом солнечном свете его опалы и агаты, аметисты и топазы ярко бы сверкали и переливались. Но сейчас в них не было ни капли жизни. Как и все остальное в мире, они превратились в бесцветные куски породы, задушенные заклинанием Мундуруку.

Слейл аккуратно нажал на защелки и откинул крышку. Внутри ларец был выстлан роскошной плисовой подкладкой. При нормальном свете она была, должно быть, пурпурно-алого цвета, но сейчас стала всего лишь тусклой мягкой подушкой. Внутри, в закрытом хрустальном фиале (Фиал – плоская низкая чаша для питья и для возлияний во время жертвоприношений), покоилось две пригоршни пепла – все, что осталось от почитаемого мага Суснама Эвинда.

По старинной колдовской традиции убитые горем маги тайком вынесли тело Суснама Эвинда из Кил-Бар-Бенида и кремировали его, как только добрались до безопасной крепости Малостранки. Останки они уложили в серебряный ларец и решили, что прах следует в целости и сохранности доставить в жилище покойного и развеять среди вещей. Это тоже соответствовало традициям волшебников.

За время похода через лес Фасна Визель некоторые солдаты не раз принимались роптать и никак не могли понять, зачем все это нужно делать. От них, однако, требовалось не понимание, а исполнение приказа. По крайней мере, ими командовал разумный, понимающий офицер. Слейл не был напыщенным ослом и не имел никаких амбиций, свойственных потомкам благородных богатых предков, помешанным на лентах и наградах. Это был настоящий солдат, с которым его подчиненные чувствовали себя на равных.

– Что теперь, капитан? – Сержант Хибус нетерпеливо смотрел на него. Ему, конечно, хотелось поскорее покинуть этот дом, внушавший всем трепет, и вернуться к сражениям. Обороне крепости нужна каждая пара рук, а здесь они только теряют время. Многозначительно мяукая, о его лодыжку потерлась белая пушистая кошечка. Он не обращал на это внимания, пока она, перейдя на более убедительное мяуканье, не начала когтить его ногу. Тогда он отпихнул ее, в ответ она мягко зашипела. Его-то утешать и гладить было некому.

– Не знаю, Хибус. Чародей Попелкас не давал подробных указаний. «Развейте пепел по дому» – вот все, что мне велели сделать. – Он взглянул на сержанта и на озабоченные лица остальных солдат, смотревших на него с ожиданием. Капитан пожал плечами, взял фиал, снял с него крышку, набрал в грудь побольше воздуха и дунул.

Из сияющего сосуда вырвалось облако серого пепла и, кружась, рассеялось по всей кухне, залитой серым светом. Прах был очень мелким – крематоры хорошо сделали свое дело (да это и понятно, ведь в последнее время у них было много возможностей попрактиковаться в своем ремесле). Казалось, пепел, рассеянный сильным выдохом капитана, на миг застыл в воздухе просторной кухни. Затем он начал оседать, пока, наконец, стало невозможно отличить прах мертвого мага от, пыли, лежащей в этом заброшенном доме повсюду.

Слейл ждал, как и все его солдаты, с надеждой глядя вокруг. Солнце, лишенное блеска, продолжало лить тусклый свет сквозь высокие кухонные окна. Грязный пес все так же сосредоточенно хрустел своим кормом, лежащим горкой в его миске. Кошки, двигаясь бесшумно, укладывались на перемещающиеся пятна солнечного света. Тишину нарушало только одно ворчливое мяуканье. В клетке со своей жердочки чирикнула разок канарейка и затихла.

Среди молчаливых солдат кто-то вдруг издал неприличный звук. Последовали смешки. Солдаты были спокойны и не ожидали, что случится что-нибудь особенное.

– Пошли отсюда, – разочарованный Слейл повернулся и приказал солдатам забрать ценный ларец с фиалом. Он поручил это тем же несчастным, кто нес их всю дорогу из Малостранки. Радуясь тому, что они могут уйти из этого места, солдаты не очень-то и возражали против такого поручения. Кто знает, что может случиться по пути в крепость? Парочка-другая драгоценных камней, украшавших стенки ларца, могут как бы случайно выпасть из своих гнезд.

Хотя в окрестностях дома все казалось мирным, никто из солдат не хотел задерживаться. В более веселые времена они, может быть, думали бы иначе. Пойманные в ловушку мрачного колдовства, с нависшей над ними угрозой полного порабощения Ордой, они хотели только одного: поскорее вернуться в Малостранку и принять участие в обороне крепости. Не время было лежать на берегу журчащего потока, нежиться в его тусклых водах или на травке, ставшей такой же серой и безжизненной, как тот прах, который они только что развеяли в доме.

Пес проводил их. Его мохнатая терьерская морда придавала ему вид горемыки-нищего, которому мешают усы, слишком большие для его лица. На какой-то миг Слейл подумал, что собака увяжется за ними. В другое время он, возможно, и не отказал бы такому дружелюбному существу, но только не сей-час. В Малостранке еды хватало только тем, кто мог сражаться. Обернувшись последний раз, когда дом уже почти скрылся из виду, он увидел, что пес вернулся. Слейл надеялся, что они оставили зверям достаточно еды, которой хватит, пока какой-нибудь родственник или приятель покойного волшебника не решит посетить его жилище. Повернувшись в седле, он обратил свои мысли на предстоящий путь, внимательно вглядываясь в дорогу. Почетная, но бесполезная миссия была завершена, и ему не терпелось выбраться из бескрайнего леса и поскорее вернуться в крепость.

Дом Суснами Эвинда становился все меньше, пока совсем не скрылся за деревьями. Унылые птицы летали меж массивных вековых стволов, но были слишком подавлены печальной действительностью, чтобы петь. Лесные звери вяло выползали из своих берлог и нор только для того, чтобы поесть. В медленном течении реки даже рыба плавала с явным отчаянием, с трудом находя в себе силы и желание преследовать головастиков и водяных жуков. Пара серо-коричневых единорогов равнодушно ощипывала куст ежевики, руководствуясь больше инстинктом, нежели настоящим голодом. Меланхолия, как туман, окутала лес и слезами стояла в глазах его многочисленных обитателей.

Однако внутри жилища покойного мага начали происходить какие-то изменения. Это привлекло внимание пса Оскара. Он только что распрощался со странными людьми, которые нанесли, мягко говоря, скоротечный визит в обезлюдевший дом. Любопытный дурачок принялся с интересом обнюхивать угол в кухне, где скопилась кучка пыли. Его слегка запутанному собачьему мозгу запах казался каким-то странно знакомым. Сидевшая на кухонном столе кошка, занятая умыванием, на минутку отвлеклась, чтобы посмотреть, что происходит.