Псарь

— И что бывает после этого?

— Как ты понимаешь, Серж, те, кто пьет эту кровь, это не самые добрые люди нашего мира. Они живут в подлости и лжи. Высвобождая истинную сущность, они превращаются в нечисть. И приносят людям еще больше страданий и горя.

— Что это за нечисть? — спросил я.

— Это оборотни и вампиры… Их много. Они многолики в своих образах и пороках.

— Они становятся бессмертными?

— Это и есть их главное желание. Ведь все остальное у них уже имеется.

— Их можно убить?

— Против серебра нечисть бессильна.

— Конечно, — кивнул я. — А что бывает потом?

— Когда этих тварей становится слишком много, мир окутывает мгла. Она незрима, но высасывает из людей жизнь, как наши коварные северные туманы. Наступает эра беззакония и мерзости. Брат идет против брата. Отцы продают маленьких дочерей в рабство. Сын может предать родителей, а мать отказаться от младенца. И вот тогда, как говорится в преданиях, по ночному небу пролетает огненный дракон. Он видит, что происходит с миром. И посылает вас…

— Нас…

— Приходят рыцари Черных Псов. И люди в страхе разбегаются, услышав перестук копыт черных коней и лай ваших ужасных псов. Вы устилаете свой путь кровью и слезами. Вы убиваете, чтобы забрать души людей.

— Зачем нам ваши души?!

— Чтобы набраться сил перед решающей схваткой с нечистью.

— А потом?

— Потом будет великая битва между нечистью и вами. Когда она закончится, на мир снизойдет покой. Если вы победите.

— А если нет?

— Вы не можете проиграть. Иначе мир опять погрузится во тьму. Вы обязаны победить. И если убьют первых, то за ними придут другие твои братья. И так будет всегда, пока в Асперанорре не воцарится мир. Так гласит легенда.

— Час от часу не легче… А что делает король, когда приходят… Когда приходим мы?

— Ему не интересны ни вы, ни те, с кем вы сражаетесь. Он живет в своем мире. В его дворце есть специальные покои, где живет дракон. Он охраняет нашего короля и от людей, и от нечисти.

— Погоди, дед! Ты хочешь сказать, что мы убиваем людей ради того, чтобы набраться сил и спасти людей? Бред какой-то…

— Да, поначалу вы слабы. И для того, чтобы обрести истинную силу, вам нужны души людей. Иначе нельзя. Не бывает мира без жертв. Вы творите беззаконие ради закона.

— Беззаконие ради закона?!

— Так написано на ваших щитах. Теперь ты понимаешь, почему мы так испугались, когда увидели тебя впервые?

— Догадываюсь… Извини, старик, но я должен побыть один. Мне надо подумать.

— Я поведал тебе все, что знал сам. Теперь я готов.

— К чему? — не понял я. Потом поморщился. — Успокойся! Я уже сказал, что не собираюсь убивать, чтобы поглотить твою душу. Ни твою, ни твоей дочери. Если уж и придется кого-нибудь убить, то подберу другую кандидатуру. Какого-нибудь монаха, например. Все равно они только и умеют, что жрать да пить.

7

Я так и не заснул. Лежал до самого рассвета, уставившись в потолок, и думал. Пытался понять, что же такое со мной произошло, и главное, как теперь выбираться из всей этой истории? То, что с привычным миром можно попрощаться, и так понятно. Не скажу, что я был очень расстроен. Нет в прошлом ничего такого, о чем стоило жалеть.

Так и размышлял, разглядывая бревенчатый потолок, пока первые лучи солнца не упали на разноцветье оконных переплетов. Все, пора вставать. За стеной послышались шаркающие шаги деда. Да, пора вставать.

После нашего разговора мы молча позавтракали. Словно и не было вчерашней беседы. Обычное утро. Холодное мясо, хлеб и неизвестные овощи, засоленные в бочках. Вместо привычного глотка кофе — горячий напиток из высушенных кореньев и трав. Не знаю, что входило в его состав, но горьковатый напиток, приправленный доброй порцией меда, бодрил не хуже кофе.

После завтрака мы занимались ежедневной работой, и разговаривать было некогда. Лишь к обеду, когда уселись под навесом, чтобы перекусить, я нарушил молчание:

— Дед, скажи мне одну вещь. Эти твари, которых ты называешь оборотнями и вампирами. Что им мешает убить черных рыцарей? Поодиночке, пока те не обрели свою силу?

— Серж, ты требуешь от меня слишком многого. Я не могу знать всех причин, — улыбнулся старик и огладил бороду. Кстати, у него очень хорошая улыбка. Добрая.

— Странно все это.

— Я тебе говорил, что убивший одного из Черных Псов обрекает на смерть не только себя, но и весь свой род?

— Да, говорил.

— Вполне возможно, что это и есть та самая причина, из-за которой твари боятся вас трогать. Боятся за своих близких.

— Близких?!

— Конечно. Несмотря на то что их души пусты, а сердца наполнены грязью, им не чужды такие понятия, как любовь и преданность.

— Погоди, дед! — Я поднял указательный палец. — Ты говоришь странные вещи. Эти твари готовы продать и убить любого! Неужели они способны любить?

— Любовь — это очень странное чувство, Серж. И многое ей подвластно. Даже эти твари, которые пьют кровь и питаются человечиной, способны идти на смерть ради нее.

— Как относятся к нам драконы?

— Ваше появление, Серж, это символ слабости наших драконов. Поэтому они с радостью прикончат одного из Черных Псов. Если подвернется удобный случай. — Дед хлебнул из кружки и усмехнулся. — У наших драконов, чтобы ты знал, жутко скверный и склочный нрав!

— Но ведь мы приходим, чтобы помочь им.

— А разве люди поступают иначе? Люди часто не любят тех, кто им помогает. По одной простой причине: помощники — это свидетели их слабости.

— Час от часу не легче…

Дед не ответил. Молча пожал плечами и продолжил жевать мясо, отрезая его маленькими ломтями от общего куска.

— Их много, этих рыцарей?

— В древних преданиях говорилось, что вы появлялись три раза. И каждый раз вас было двадцать человек. Иногда вместе с вами идут наши люди. Те, у которых свои счеты с нечистью. Но таких мало. Это ваша война.

— Все равно мне многое непонятно. Ведь эти люди…

— Твои братья.

— Да, — кивнул я. — Ведь они могут взять и отказаться от этой непонятной борьбы.

— Как так — отказаться? — удивился старик.

— Так. Раствориться среди людей. Жить.

— Жить? Нет, Серж. Просто жить у вас не получится. Я не знаю причин, но так говорится в преданиях. Вы, не в обиду будет сказано, жуткие непоседы.

— Почему ты так уверен?

— Так говорится в старинных преданиях, которые я слышал от своих предков, — пожал плечами дед. — «И на дорогах появятся черные рыцари, идущие по незримому простым людям следу». Вы словно охотничьи псы в поисках очередной жертвы…

— Хорошее начало, — пробормотал я, но старик даже не обратил внимания.

— И вы собираетесь в стаю, чтобы творить…

— Беззаконие ради закона, — закончил я и задумался.

— Именно так. И отказаться от этого предназначенного пути вы не сможете. Потому что вот здесь, — он дотронулся до своего сердца, — живет нечто тревожное, что заставляет вас вечно бродить по свету.

— Как мы узнаем друг друга?

— Узнаете, когда придет время.

— И как же мне понять, что время пришло.

— Думаю, что ты поймешь. Будет какой-то знак. А пока это не случится, поживешь здесь. Завтра я уеду.

— Далеко и надолго?

— Нет, — усмехнулся он. — Ты сказал свое слово, и бояться мне нечего. Значит, я могу вернуть домой невестку с внуком. Когда ты пришел в наш дом, я усадил их в повозку и отправил в город, расположенный неподалеку. Погостить у тетки.

— Да, конечно.

— Кстати, завтра надо съездить к нашим соседям, — вспомнил старик. — Эйгар обещал закончить наконечники для стрел, новую острогу и топор. Съездишь?

— Да, конечно.

Эйгар — это тот самый старый гном с серебряной серьгой в ухе, который приходит за рыбой. В Асперанорре оружие куют и люди-кузнецы, и гномы. Не знаю по какой причине, но у гномов оно получается гораздо лучше, чем у простых смертных. И стоит раз в десять дороже, чем у прочих ремесленников. Отличается и качеством, и тонкостью отделки. Кузнецы не любят гномов, но предпочитают с ними не связываться. Как ни крути, но у этих малышей гораздо больше возможностей навредить человеку, чем у человека достать гнома.