Самая большая жертва

Посланник просидел у подножия горы до заката, терпеливо наблюдая, как заживают ожоги на руках и ногах. Обычный человек лечился бы не один месяц, но у посланников — все необычно. Они никогда не болели, а раны заживали чуть ли не на глазах. Но вот, все зажило, можно было двигаться дальше. Посланник встал, повернулся лицом к пещере, прошептал:

— Прости меня, каменный Хранитель, я обманул тебя. Ты честно выполнял долг. Но я тоже делал то, к чему предназначен, и не моя вина, что пришлось прибегнуть к обману. Я не хотел твоей смерти…

Лит не выпускал Каттаха из поля знания весь предыдущий месяц — от полнолуния до полнолуния. Что-то переменилось в их взаимоотношения, в глазах Верховного Жреца временами мелькал страх при виде царя, вот уж чего раньше не бывало!

Вот и сейчас, когда вернулся Посланец, держа в руках драгоценную реликвию, его встречали в тайной комнате четвертого уровня царь с двумя телохранителями, Каттах и Горр.

— Я хотел бы услышать рассказ Посланца, — заявил царь, — расскажи, Стремительный, труден ли был твой путь, встретились ли препятствия на пути?

— К чему это? — раздраженно бросил Каттах, — Реликвия доствалена, надо готовиться к церемонии!

— Вот и готовься! — осадил жрец Лит, и добавил, — Я хочу услышать рассказ Посланца!

— Мне тоже было бы интересно послушать, — кивнул Горр, — а, быть может, стоит и записать.

— Безусловно, — согласился царь.

— Давай, но покороче, — «смилостивился» Верховный.

— Кому не интересно, может заняться более важными делами! — усмехнулся Лит.

— Хорошо, ты прав, у меня много более важных дел, — рассердился Каттах окончательно, — отдай мне Меч, — он протянул руку посланцу, — и я уйду.

— Думаю, что надежней будет оставить столь опасную вещицу в руках Посланца, — спокойно заметил царь.

— А я так не думаю! — взъярился Верховный Жрец.

— Все оружие — прерогатива царя, — напомнил Горр с усмешкой.

Каттах, покрасневший как вареный рак, вскочил с места и в гневе бросился наружу…

— Рассказывай, нам очень интересно! Все, подробно расскажи… — произнес царь, обращаясь к Посланцу.

Четыре пары любознательных глаз вперились в удивительного человека, только что побывавшего за тридевять земель. И Посланец начал рассказ, ничего не утаивая.

Последние пять лет обряды проводились на Жертвенном поле далеко за городом, рядом с Малой Бухтой. Подальше о города — чтобы великий и несравненный Шанустра ненароком не разрушил жилища людей, рядом с бухтой — чтобы можно было подвести особо тяжелые приношения морем. К тому же частенько и само божество являлось людям из пучины морской. Сегодня — тот самый день, на небе — ни облачка, воздух стоит столбом, полное безветрие. Все и вся в ожидании. Мужское население собралось полностью, за исключением малых детей, все в нарядных одеждах, лица разукрашены. На высоком помосте — дабы божеству не приходилось низко наклоняться — Верховный Жрец Каттах в драгоценном багровом одеянии. И уйма суетящихся неизвестно зачем жрецов низших разрядов.

Царь, в окружении сотни боевых телохранителей — поодаль. Рядом с Литом — Посланец, его лицо скрыто под маской, в руках — сверток неопределенной формы — настолько хорошо замаскирован Пылающий меч. Кажется, тайну удалось сохранить — никто не обращает внимания на Посланца, да и на царя — не больше взоров, чем обычно…

Вздрогнула земля. Откуда явился людям на этот раз их бог? С неба свалился? Так ведь и облаков-то нет, только Солнышко светит ясное. Но вот божество уже у помоста, ждет приношений, проголодалось, видать!

— Что приготовил ты мне на этот раз, маленький слуга? — спросил бог Каттаха, пальцы-щупальца машинально подхватили пару овечек из загончика, тут же отправленных в рот — закуска…

— О великий и несравненный! — воскликнул Верховный Жрец, — Тебе приготовлена самая большая жертва!

— Где же эта большая жертва? — крокодилья голова повернулась из стороны в сторону. На людей пахнуло зловонием, — Не вижу ничего большого, ни кита, ни дракона, даже слоников, и тех не вижу!

— О, поверь, великий и могущественный, мы приготовили воистину великую жертву.

— Верю, — загромыхало из пасти, — ну, давай, показывай, долго мне ждать?

— Величайший из богов достоин величайшей жертвы!

— Ну, да… — согласился Шанустра.

— Что жалкие животные, что смертные людишки, по сравнению с богами?!

— Известное дело, — кажется, божество с трудом удерживало слюну — ну, так раз уж льстят, то — ладно!

— И мы решили принести тебе в жертву бога!

— Бога? — Удивился Шанустра, — Неплохо, однако, давненько я не лакомился бессмертными, вернее теми, кто себя бессмертными считает… Считал!

— В жертву тебе, великий и несравненный Шанустра, мы приноси величайшего из богов! — провозгласил Каттах, вознеся руки к небу.

Получив условленный знак, Посланник бросился со всех ног к помосту, ловко обходя опешивших охранников. Просто муха, да и только!

— Уж не самого ли Создателя вы собираетесь мне скормить? — голос Шанустры не выдавал восторга, — Оно, конечно, почетно, но старик, небось, жестковат!

— Самый великий из величайших богов, это ты, Шанустра! — воскликнул Верховный.

— Да, это так, — самодовольно кивнула крокодилья голова.

— Поэтому мы принесем тебе в жертву тебя!

На мгновение все вокруг смолкло. Замерли в испуге люди, так и не закрылась пасть божества…

— Как это — меня мне же в жертву? — удивился, опомнившись, бог.

— Мы убьем тебя во имя твое!

— Вы… Меня?! — божество загоготало.

— Вот Пылающий Меч, им убивают богов, — провозгласил Каттах, показывая в сторону Посланника. Сверток уже развернулся, Стремительный держал меч за ножны, рукоятка горела пламенем, — этот меч будет жертвенным ножом в самом великом жертвоприношении.

— Да вы что, с ума посходили?! — загремело сверху.

Удар сразу несколькими щупальцами в щепки разнес помост, разметая, что пыль, стоявших на нем жрецов. Но за мгновение до этого Стремительный подпрыгнул, ухитрился вцепиться руками в шипастое щупальце, подтянуться, перекувырнуться. И вот малюсенький человечек стоит у основания щупальца.

— Как ты посмел? — проревел бог, — Ты, жалкий человечишка, козявка?!

Посланник схватил Меч за рукоятку, клинок выскочил из ножен, как пробка из бочонка с бражкой. Что-то ударило в голову Посланнику. Кажется, он мгновенно осознал, кто он и где находится.