Оборотный случай (СИ)

Я все оставшееся время держался на отдалении от Винча. Может, это и глупо, но мужчины не носят сережки просто так. Особенно если у последних есть определенная форма. Пока возможна связь охотника с гадким паладином, я буду на расстоянии. А Ктори предупредил уже после охоты, чтобы он не заметил изменения поведения.

Плащ я забыл отмыть, если честно, мне было лень, когда вспомнил, уже на пороге гостиницы. Надеюсь, этого никто (особенно владелец) не заметит! Он мирно посапывал, когда я вернул на место украденную ценность.

Вернулись мы близко к рассвету. Куча времени поспать! Так я и сделал: заснул. Добротно, по-аристократски, не просыпаясь для работы. Спал без снов, хотя с переживаниями, вся простыня и одеяло были скручены и смяты самым жестоким образом.

А разбудили меня громкие звуки. Сначала казалось, что это сон, но потом я начал разбирать отдельные слова, чуть позже — предложения, а еще через пару минут начал понимать смысл этих предложений. Со смысла вообще и следовало бы начать.

Громко говорил Карио, после крепкого кареольского вина его голос походил на брачный весенний крик сентиментального хрога. Ему отвечал красивый голос, его хозяйка — определенно девушка с красивой внешностью. Ах да, тут же Ктори, я и забыл. Кто, как не она?

Мои глаза были еще закрыты, но я сожмурил их еще сильней, как будто это помогало лучше слышать то, что происходит на первом этаже.

— …но это не значило, что ты можешь это делать без разрешения… меня! — надрывался Карио. Ктори ему мягко отвечала:

— В который раз говорю, я просто прогулялась и набрала продуктов, чтобы приготовить суп!

Карио запнулся, но быстро обрел контроль над своей речью и возразил:

— Это не оправдывает тебя! Деньги я Винчу оставлял!

— Но его не было!

Хорошо, что этого человека здесь нет. Если он связан с Текесом или оборотнями, то мне нужно держаться от него подальше. Надеюсь, сейчас он не передает информацию обо мне кому-то заинтересованному.

— Тебе повезло, что никто не узнал!

— Я видела этот портрет и сама себя не узнала!

Крики разогнали сердце, и сон как рукой сняло. Я вскочил на холодный пол, отыскал штаны, рубашку и один носок. Ах, носки! Они как люди: без них никуда, часто теряются, с самого рождения одинаковые и только после многочисленных контактов с миром принимают определенную форму. А некоторые еще и воняют. Вонь сейчас я чуял постоянно, благодаря обонянию оборотня, а вот форма у носков определенно имелась. Конечно, столько они на мне продержались уже! Теперь их можно было назвать детенышами валенка.

Второй носок нашелся под одеялом в кровати.

Надо же, уже и правда поздно: солнце в зените, хотя скоро скроется за темными тучами, а кровать Ктори застелена. Один я столько спал, что ли, из всех нас? Немножко даже стыдно.

Надеюсь, хоть сегодня удастся отдохнуть. Я уже так отвык от этого, что даже встал, забыв понежиться часок-другой, как делал это раньше! Кровать выглядела необычно одинокой без этой привычки, еще и неопрятной, незастеленной. Никогда не понимал, зачем застилать ее, если через полдня снова ложиться?

Носки при соприкосновении с древесиной издавали глухой стук.

На первом этаже услышали мои шаги, и перепалка прекратилась. Всматриваясь в сторону лестницы с вытянутыми от неоправданного любопытства лицами и вслушиваясь в стук моих носков, спорщики представляли собой весьма забавное зрелище. Сердеонец стоял с поднятой в руке морковкой, как с оружием, а девушка держала палку колбасы в надежде защититься. И надо было видеть их глупые лица!

— Доброе утро, — я первый подал им пример.

— Добрый день. Доброе утро, — отозвались они.

Карио сразу вспыхнул с новой силой:

— Представь, она вышла…

— Я знаю! Вас нельзя не услышать. Она вернулась? Да! Уже хорошо. Есть что поесть? — перебил его я.

— Вода. Кипяток остывший. Хоть что-то… Приятного аппетита, — пробурчал своим немелодичным голосом вооруженный морковкой. — Да, тебе два письма доставили. Мой мальчишка. Пробежал и забрал все, что было в ящике, чтобы не поймали. Читай теперь, что написали отцу.

Он кинул на стол передо мной две бумажки.

— Благодарю, — суховато кивнул я и быстро сгреб эти письма себе. Ктори уселась рядом, а сердеонец отошел к себе в комнату.

— Хорошо себя чувствуешь? — спросила сердобольная девушка.

— Бывало хуже. Просто… Скоро расскажу, но давай сначала прочту письма!

Я отодрал печать на первом, меньшем, и прочитал его. Всего пара строчек, и адресовано не мне.

В Ракотлуше…?! Там же мой друг! Интересно, сколько охранников пропало и есть ли среди них Франьен? Надеюсь на обратное! Ведь я еще не узнал правды, предатель ли он или это жестокая шутка судьбы… Это письмо не первой важности, но очень плохо, что оно сейчас лежит передо мной, а не перед отцом.

Второе письмо было длиннее и адресовано мне. Отцовский почерк и дорогие чернила на мягкой и приятной на ощупь бумаге вывели:

— Ну, что там? — любопытничала Ктори.

— Ничего такого, — я сложил письмо и засунул себе в карман. Ей не нужно знать о недоверии моей семьи.

Отлично, мне ответили. Отец за меня, и пусть слишком наивно ожидать от него полной отдачи вплоть до пожертвования карьерой, он хочет помочь. Шанс стать человеком радует, но торчать годами в одном месте не собираюсь, как ни крути. После этого с головой точно станет не в порядке. А с вампирами дело обстоит сложнее: если отец отправлял магов в день, когда я очнулся в Гильдии, а потом первые появились опять… Они истреблены не все, а Нигиз жив.

В моем ответе я рассказал про то, что встретил в лесу тех же вампиров, что были в лагере и про нежелание гнить в Вытрезвителе. Еще попросил найти вампиров Вонгского леса и покончить с ними раз и навсегда.

Если кто-то и может оправдать меня перед законом, то только имеющий власть чиновник, такой как Амарзай. Разнокровные сами по себе не имеют в Тарии прав и тем более привилегий и даже расой не считаются. Даже рабы Интана — почти полноправные граждане, в отличие от Разнокровных, так что доброго имени с такой болезнью не вернуть даже через свой труп.

После отправки двух писем, предназначающихся отцу, я рассказал Ктори примерное содержание написанного без упоминаний ее имени, а потом рассказал подозрения насчет Винча. Не знаю, может, правильней было держать все в себе, но так у меня появлялся сильный и верный союзник.

Девушка восприняла мои подозрения положительно. Покивала, поподдакивала, потом задумалась. Сережку паладина она помнила, а у Винча ее не заметила, но это не было причиной не поверить моему рассказу. Мы решили быть предельно осторожными, но никак не выказывать подозрений и следить за поведением возможного врага. Допусти он хотя бы одну разоблачающую малость — ему конец. Хотя сейчас он не здесь, а вдруг в этот момент как раз докладывает паладину про наше местоположение? Опять эта мысль…