Потерянный номер

- Ну-ну. На твоём месте я бы всё же запихнул в этот цилиндр какую-нибудь бомбу...

- Детектор делал не я, а Сусуми. Вряд ли он мог предусмотреть такую ситуацию. Вообще такие экстремальные меры не нужны - бомба ещё и нас могла покалечить. Цилиндр довольно хрупкий, достаточно хорошего пинка, чтобы отключить жизнеобеспечение и убить подопытную. Просто в тот момент все слишком растерялись. Но как я уже говорил, фатальных последствий не бу...

Профессор не договорил - его тело с хрустом разлетелось на две половинки. Оторванная голова, как снаряд, врезалась в затылок зоаноида-водителя. Тот находился в человеческой форме, без характерного защитного шлема зоаноидов Кроноса - так что даже не успел осознать появления новой угрозы. Его мозги, перемешанные с мозгами Какузавы-младшего, брызнули на лобовое стекло. Потеряв управление, машина завиляла и врезалась в стену ближайшего дома. Ричард от толчка пробил спиной крышу, сделал сальто назад и приземлился на ноги.

Сбрасывая с себя искореженную сталь, точно мятый картон, из машины выбрался Зенкреб - он успел принять боевую форму, и авария ему практически не повредила. Гюот одобрительно кивнул - может этот парень и туповат, но реакция у него превосходная, как у любого гипера.

- Гриммель - всё, - проворчал бронированный гигант. - Людишки - тоже. Похоже, мы остались ни с чем...

А вот привычка болтать в самый неподходящий момент - как была с ним, так и осталась... До сих пор не научился, что к диклониусу нельзя поворачиваться спиной? Точно дурака могила исправит...

Крепко ухватив разум подчинённого телепатическими клещами, Гюот заставил его сделать длинный прыжок вперёд и в сторону. Что поделать - в тяжёлые времена даже идиотов приходится беречь. Особенно, если эти идиоты прошли дорогостоящий процессинг в гиперзоаноида.

И как раз вовремя - из обломков, словно неуязвимый терминатор, поднималась Люси. Её одежда превратилась в лохмотья, но сама девушка почти не пострадала - видимо, векторы в очередной раз спасли хозяйку, образовав над ней своего рода защитную клетку, сработав в качестве ремней и подушек безопасности. Они остались наедине - даже если Шляпник не был убит векторами, его точно прикончило столкновение.

- Серьёзная девочка, - одобрительно кивнул экс-зоалорд. - Но убивать моих подчинённых больше не надо. Я этого не люблю и могу тоже разозлиться. Как тебе удалось избавиться от действия токсина?

Ответом стал грохот пробитого воздуха - осколок металла, брошенный вектором со скоростью пули, рассёк бровь Гюота. Правый глаз залило кровью. Ричард недовольно оскалился - он всё ещё не привык к слабости нового тела. Обычный человек на его месте был бы уже мёртв. Для настоящего зоалорда подобная атака была бы не страшнее комариного укуса. Но Гюот теперь был протозоалордом. Его фальшивый кристалл, подаренный Лугнаггом, предоставил достаточно энергии, чтобы укрепить кости и спасти своему носителю жизнь - но не более того.

- Значит, по-хорошему ты не хочешь, - констатировал он, закрываясь рукой от второго обломка. - Ладно, придётся по-плохому. Что стоишь, чучело рогатое? Активное отбрасывание!

Порода Зенкреб изначально создавалась как "внутренняя полиция" Кроноса. Погонщик бунтующих толп и усмиритель Потерянных Номеров. Миллиметровые радиоволны - довольно слабое оружие. Чтобы убить ими человека, сварив заживо, требуется порядка секунды, даже на максимальной мощности. Зоаноида в боевой форме - не меньше трёх секунд. А многие гиперы вообще только посмеются над незадачливым собратом.

Правда, смеяться они будут недолго. Чтобы обезвредить атакующего противника, далеко не всегда нужно его убивать.

Принцип действия системы активного отбрасывания (Active Denial System, ADS), иначе известной как "луч боли", основан на том, что при попадании микроволнового импульса в человека более восьмидесяти процентов энергии этого излучения поглощается верхним слоем кожи. Эффект разработчики описывали как 'незамедлительное и высоко мотивированное поведение спасения'. Проще говоря, жертва готова из кожи вон лезть, чтобы только вырваться из зоны поражения. Но сделать это не так-то просто. Микроволновый луч - не лазерный, он бьёт по площадям. По той же причине и векторами от него не закроешься - у них слишком маленькая поверхность, чтобы "затенить" всё тело.

Болевой порог достигается в течение трёх секунд облучения, а после пяти секунд боль становится невыносимой. Зоаноиды могут продолжать сражаться некоторое время - у них толще шкура и меньше нервных окончаний, к тому же биопроцессор принимает на себя боль, преобразуя её в обычную информацию о повреждениях. Зато тело содержит значительную примесь металла. А металл в микроволновке греется быстро... Лопаются глазные яблоки, выгорают нервные окончания в коже... Если зверь попадётся особо упрямый, и продолжит буйствовать даже после того, как ослепнет, оглохнет и лишится осязания - под конец просто отказывают мышцы от внутренних ожогов. Такого калеку можно брать голыми руками.

Но пять секунд - это на типичных дистанциях полевых сражений, пятьсот-триста метров. Между Люси и зенкребом не было и двух десятков - смешное по армейским меркам расстояние.

Боевику Кроноса не понадобилось и половины секунды, чтобы заставить королеву выгнуться от боли и вырвать из её горла крик. Он делал это с видимым удовольствием, хлеща девушку невидимым излучением, словно кнутом, мстя за гибель товарища. Потеряв всё своё пугающее спокойствие, Люси пыталась бежать прочь, но спотыкалась и падала... Её кожа стала ярко-красной, но видимых повреждений не было.

- Вот это я называю болевым оружием, - довольно заметил Гюот, промокая рассечённую бровь носовым платком. - А Шляпник со своим отделом специальных средств страдал ерундой. Зенкреб, пока достаточно. Следи за ней внимательно и давай импульс каждые тридцать секунд.

Именно столько нужно среднему диклониусу, чтобы восстановить контроль над векторами. Но королева - не средняя. Поэтому Ричард добавил:

- Если заметишь, что вокруг неё что-то начинает шевелиться - давай импульс вне очереди.

Считается, что боль отвлекает диклониуса, не позволяет ему сконцентрироваться на использовании векторов. Но это полная чушь. По многим причинам. Диклониусы переносят боль гораздо более стойко, чем люди. Векторы работают вообще без участия мозга - иначе они бы никогда не смогли отбить пулю. Да и вообще, живые существа реагируют на боль по-разному, но мало кто от неё замирает. Скорее уж наоборот, хочется орать и размахивать руками... В этом и кроется разгадка.

Человек, который беспорядочно дёргает конечностями, вряд ли причинит себе вред. Анатомия не позволит. В крайнем случае, если уж он совсем невезучий, может заехать себе кулаком в глаз - ну так это не смертельно.

А вот векторами у вас так хаотично помахать не получится. По крайней мере, не получится долго. Оглянуться не успеете, как сами себя расчлените на семнадцать частей. Слишком опасное это оружие. Собственную плоть носителя они рубят и рвут с такой же лёгкостью, как чужую.

Вот во избежание таких несчастных случаев и существует безусловный рефлекс. Как только по телу диклониуса проходят первые судороги - векторы тут же убираются в биокарман и не высовываются до тех пор, пока их владелец не вернёт полного контроля над телом. Это, кстати, касается не только болевых спазмов. Электрошок или эпилептический припадок (если бы диклониусы страдали эпилепсией) производили бы тот же эффект. Но постоянно бить живое существо током нельзя - сердце остановится. А вот от боли человек может корчиться долго. Очень долго.

- Убить я тебя пока не могу, - с видимым сожалением заметил Ричард. - Ты слишком много знаешь - того, что меня интересует. Да и для торга с моим чокнутым братцем пригодишься. Но страдать я тебя заставлю, девочка. Так, что жизнь Номера Двадцать Восемь тебе раем покажется. А то ещё кто-то подумает, что поднимать вектор на зоалорда - обычное дело.