Неявный лабиринт (СИ)

   Ветер загудел сильнее и хлестнул по щеке густым потоком снега. Небо, кажется, стало немного темнее. Я всё ещё куда-то шёл, не знаю зачем, наверное, просто по привычке. Пальцы ног в ботинках уже почти не чувствовались, но осознание, что здоровье мне больше не понадобится, позволяло не обращать на это внимания.

   На поверхности оказался вопрос, какого чёрта я не вышел из Лабиринта, пока мог? Хорошо, сначала я должен был рассказать Джону и Крихону о том, как прошла встреча с Лайлтисом. Потом я был не в форме -- тоже ладно. Утром мне надо было прокатиться с Джоном и телепортировать его, тоже всё понятно. Но почему я потом-то не отправился домой? Неужели я не мог в другом месте в туалет сходить? Похоже я просто боялся той неопределённости, которая ждала меня за заветной дверью. А может, я, как и Керс, не знал, как жить со всем, что успел натворить, и также неосознанно искал смерти? Так или иначе, я её нашел, и теперь мне не оставалось ничего, кроме как до самого конца вспоминать и анализировать свой короткий путь, начавшийся в баре за бокалом пива.

   Слишком много было смертей на этом отрезке времени. Так много, что они затмили для меня всё остальное. А ведь в самом начале я был против. Моим первым осознанным решением был отказ от убийства Анса. Нет, вру, я не хотел участвовать в дуэли, так как мог погибнуть сам. Потом всё вышло так, что его смерть стала совершенно оправданной. Или мне так только казалось. Я же мог не использовать навыки, полученные от злого колдуна, и просто дальше наблюдать, что сделает Джон. Да нет, в том варианте событий, когда Страж Зеленого Каньона отстоять не удалось, вражеская армия уничтожала мирные города. Избежать таких событий однозначно было хорошим делом. Но стоп, убивать его на дуэли же всё равно было не обязательно. Да, он дезертир, но почему мы с Джоном стали судьёй и палачом в одном лице? Можно было просто отказаться брать его с собой, когда Её Превосходительство направила меня в Лекрейм.

   Следующим был Керс. Тут всё-таки я к себе особых претензий не имел. Даже если допустить, что планы суккубы можно было пресечь иным способом, ситуация вынуждала меня принимать спонтанные решения. Плюс ко всему, в итоге он остался жив. Ещё на некоторое время. Вера в то, что в этих двух случаях я поступил правильно, облегчила для меня принятие подобных решений дальнейшем.

   Потом некоторое время люди убивали друг друга тут и там без моего вмешательства, вплоть до того, как я попал в Земли Страха. Первый же встреченный там человек погиб при моём непосредственном участии. Казалось бы, тоже можно списать на спонтанность, и всё-таки я мог бы взять себя в руки и действовать более взвешено. Потом не стоит забывать о сектанте, которого я пырнул Последним Путём в ногу, по факту он тогда выжил, но у меня-то на тот момент были все основания думать, что я его убиваю. С другой стороны, я ведь тогда не мог позволить себя задерживаться ни на сколько. И всё же, само то, что я заранее не обдумал использование кинжала, уже очень плохо. Ещё несколько смертей являлись защитой, может быть и можно было сохранить кому-нибудь жизнь, но это был серьёзный риск, а рисковать ради тех, кто вообще-то без достаточных оснований хочет убить меня -- немного странно. Следующими на тот свет отправились Госейн и Ройа, я тогда возложил всю ответственность на них самих, но на самом-то деле я же мог за ними более внимательно следить, и должен был заранее подумать о такой опасности.

   Последствия разрушения печати -- это просто тихий ужас. Возможно, как выразился Игорь, эти люди сами зашли в тупик. Но бездумства моих действий это всё равно не оправдывает. И ведь я догадывался, что произойдёт что-то серьёзное, хоть и не знал, что именно.

   Не успел я вернуться из Земель Страха, как на пути моём встал Соломон. Его тоже вполне можно было оставить в живых. А правда ли, что единственным мотивом было желание спасти его от порабощения Голосом Страха? Может дело ещё и в том, что я всё-таки почувствовал в нём конкурента в отношении Хиарры? Теперь было уже и не вспомнить.

   Ну и в завершение списка я собирался расправиться с Лайлтисом, надо признать, даже немного гордился своим решением. Он был прав, мне стоило быть аккуратнее с некоторыми решениями. В Неявном Лабиринте не было стен, путь к выходу из него состоял именно из принятых решений. И ведь я почти пришёл к нему, почему я тогда не мог просто подумать обо всём, о чём подумал сейчас? И это тоже мне вскоре объяснили, хотя Джон общался, вроде как, с Керсом. М-да, очарованный круговоротом невероятных событий, я не понимал совсем простых вещей. Надо думать, Лайлтис тоже когда-то что-то делал не так, поэтому и застрял здесь на тысячи лет, и выход у него остался только такой. Может быть, объективно он и заслуживал смерти, меня это не оправдывало. Вот Хиарра -- молодец, хоть неизвестно через, что именно она прошла, но всё, что я видел, делала правильно, и совсем не испачкала рук. Ну а я, похоже, оказался не достоин ни её, ни вообще какой-либо жизни.

   Всё-таки холод доставлял существенный дискомфорт. Я остановился и положил ладони на колени, надеясь их хоть немного отогреть. Правда неизвестно, что промёрзло больше. Теоретически я понимал, что нужно наоборот двигаться активнее чтобы согреться, но заставить себя что-то делать уже не мог. Я понял, что устал и не хочу больше никуда идти. В данных обстоятельствах это был очень весомый аргумент. Не то чтобы коленям стало лучше, но захотелось сжаться ещё плотнее. Я сел на корточки, обхватил ноги руками, сомкнул кисти в замок и уперся в них носом. Потом перенёс вес назад, усаживаясь в сугроб, чтобы ноги не затекали. От прикосновения снега не становилось холодней, я с интересом разглядывал падающие на запястья прямо перед глазами снежинки, соприкасаясь с кожей они не таяли и постепенно собирались в ложные конструкции. Снегопад и не думал прекращаться, наверное, стоило подождать, пока он засыплет меня целиком. Многие звери зимуют под снегом, а мне может и не стало бы теплее, но комфортнее уж точно.

   -- Не часто встретишь кого-то настолько аппетитного, чтобы унюхать и заинтересоваться уже после смерти, -- проговорил женский голос рядом. Я поднял глаза и увидел очень сексуальную демонессу. Конечно, я узнал её, именно она когда-то чуть не убила Керса, её руками я освободил Хиарру, пленённую его бандой.

   -- Ты почти опоздала, -- отметил я, поднимаясь. -- Моя кровь уже начала застывать.

   -- Ничего, я знаю, как её разогреть. -- Суккуба взяла мои руки и положила их себе на талию, она казалась очень горячей. Демонесса от моего прикосновения наоборот вздрогнула, но убирать мои ладони не стала. -- А-ай, ты, и правда, сильно замёрз.

   -- Да, погодка так себе, -- согласился я, опуская руки ниже. Несколько минут назад я и подумать не мог, что мне выпадет такая радость. Сложно было представить лучшее окончание моего печального пути. Нет, на нём были и светлые моменты, но они остались где-то далеко.

   -- Давай-ка, сделаем поуютнее!

   Она подняла руки над головой, на кончиках пальцев замерцали красные искры, вокруг нас появился полупрозрачный купол того же цвета. Ветер перестал обдувать меня. Суккуба стала медленно поворачиваться, совершая какие-то жесты кистями, и воздух быстро теплел, при этом она сделала ещё шаг в мою сторону и уже прижималась всем телом. Я почувствовал, что ещё не совсем безнадёжно промёрз. Оказывавшись спиной ко мне, она откинула голову мне на плечо.

   -- Так лучше? -- прошептала она, касаясь губами уха.

   -- Намного, -- согласился я, зарываясь носом в её волосы.

   Чуть отступив, она повернулась боком ко мне, закинула одну руку мне на шею, второй взялась за ремень и потянула к себе, при этом наклонила голову так, чтобы встретиться со мной губами.

   -- Постой! -- Я увернулся от поцелуя и немного отстранился.

   -- Я здесь не для того, чтобы стоять и ждать, -- проговорила суккуба и снова попыталась приблизиться.

   Я убрал её руки и сделал несколько шагов назад, выходя из-под купола. Ветер тут же метнул в лицо горсть колючего снега, заставляя щуриться.