Сказание первое: Клич Ворона (СИ)

— Светлана!

И имя это потонуло в радостных криках варваров, словно его и не было. Поморщившись, Кольгрим натянул на голову капюшон и устремил пристальный взгляд на пляшущее пламя костра.

Земли Скопарта, обычно шумные и многолюдные, сегодня казались пустынными. Раньше это княжество было центром торговли между странами, и Средиземный порт, находившийся на пересечении трёх великих трактов, всегда был популярным местом для сотен торговцев. Но как только война охватила Сангенум, в городе стало тихо и как-то пугающе одиноко. Улица, по которой проходила Марьям, ещё прошлым летом была заставлена до отказа ларьками с различными сладостями, безделушками, многочисленными товарами из чужих земель, и торговцы пытались перекричать друг друга, чтобы заманить прохожих именно к себе. Но сейчас кроме Суруссу и двух её сопровождающих не было почти никого. Те немногие жители, что ещё оставались на улицах, тут же скрывались в своих домах, заметив рядом с женщиной облачённых в чёрно-красные одеяния воинов. Крыс здесь не любили так же, как и во всём Вэлне, но Марьям больше никому не могла доверить свою жизнь. Суруссу всегда славились осторожностью, и это не раз спасало их от врагов и предателей. Гезары, дом, из которого происходила Марьям, всегда славились осторожностью, и это не раз спасало им жизнь.

Даже несмотря на то, что эти земли принадлежали её старшему брату, Гаэлу, Марьям не могла расслабиться. Ей казалось, что враги были на каждом шагу, следили за ней, куда бы она ни направлялась, что бы она ни делала. Едва услышав лёгкий шорох, княгиня испуганно жалась к своим телохранителям и думала о том, что она отдала бы всё что угодно, лишь бы оказаться рядом с Ньёром. Или даже Морротом. Подле Анаконды Марьям всегда чувствовала себя, как за каменной стеной. Да, он был холоден к ней, но никогда никому не позволял обращаться с ней грубо и невежественно. Он оберегал её и всё-таки любил. Пускай по-своему, не так, как ей хотелось бы.

Путники остановились в конце одной из улиц, такой же пустынной, как и все остальные. Местных жителей здесь было ещё меньше, чем во всём остальном городе. Не каждый отваживался заходить в эти трущобы, где, по слухам, жила самая настоящая ведьма.

— Всё спокойно, моя госпожа, — произнёс один из Крыс, закутанный в красный шарф почти до самых глаз. — За вами не было хвоста. Никто даже не заметил вашего появления.

Марьям благодарно кивнула головой и скинула капюшон, до этого скрывавший её лицо. Это была банальная осторожность — женщине не хотелось, чтобы кто-то узнал в ней княгиню Суруссу. Её визит в Средиземный порт должен был остаться незамеченным. Если Моррот узнает о том, что жена его отправилась не в Бухту Келестии за новыми дорогими тканями, а в земли Скопарта, чтобы искать союзников своему любовнику, гнев его будет страшен.

— Оставайтесь здесь и ждите меня, — приказала Марьям своим спутникам, а сама осторожно шагнула в невысокий маленький каменный домик с округлой крышей. Вместо двери висело полотно из сшитых вместе кусочков тканей, защищавшее жилище от песка и пыли, но пропускавшее воздух в жаркие душные дни, которых даже весной в Вэлне было предостаточно. Внутри дом был крайне прост — в центре комнаты большая жаровня с зелёным пламенем, с краю был свёрнут тонкий матрас и лёгкое одеяло. Рядом же стояла корзина с фруктами, бережно прикрытая тонкой шёлковой тряпочкой от мух. Больше не было ничего. Запах благовоний и старых книг, разложенных рядом с жаровней, дурманил голову, и Марьям на мгновение забыла, зачем вообще пришла сюда.

Возле плясавшего в каменной чаше изумрудного огня сидела высокая худая женщина. Кожа её была настолько бледной, что нетрудно было догадаться, что солнечные лучи редко попадали на неё. Эта черноволосая ведьма с белыми от слепоты глазами никогда не покидала своего маленького уютного домика и всех гостей принимала здесь же. Марьям, взглянув на лицо женщины, невольно прикоснулась пальцами к своему правому веку. Один её глаз тоже был таким же — белым и слепым, с самого рождения. И в этом не было ничего удивительного, ведь…

— Здравствуй, сестра, — улыбнулась бледнокожая женщина и склонила голову в знак приветствия. Марьям ответила ей тем же, потому что верила, что ведьма видит её своим внутренним магическим зрением.

— Прекрасно выглядишь, Рагна, — прошептала Суруссу и вздрогнула, услышав от сестры смешок в ответ. Конечно, слепую ведьму не интересовал внешний вид людей и себя самой в том числе. Она смотрела им в душу, судила по поступкам, и поэтому никогда не делала ошибочных выводах о том или ином человеке. Марьям до сих пор помнила, как Рагна на их свадьбе с Морротом сказала молодой ещё княгине Суруссу, что она не найдёт счастья с этим мужчиной. Женщина не послушалась тогда сестру, и чем всё это обернулось? Теперь она строила заговор против собственного мужа и была безумно влюблена в мальчишку в два раза моложе её самой. Безумие, самое настоящее!

Отбросив в сторону мешавшиеся под ногами мешки и камни, Марьям опустилась на холодный пол тесного домишки и снова подняла на свою сестру глаза. Княгиня не знала, с чего начать. Она никогда не умела общаться с Рагной. Марьям всегда была любознательной и неугомонной девчонкой, в то время как её старшая сестра никогда не видела белого света и почти не говорила с людьми. Маленькая княжна даже не сразу поверила, когда узнала от матери, что эта слабая девчонка, отчаянно хватающаяся за жизнь практически каждый день — такая же княжна Варанов, как и она сама. Её старшая сестра.

— Ты пришла ко мне с какой-то просьбой, дорогая сестрица, — произнесла Рагна, внимательно смотря на Марьям своими невидящими глазами. От взгляда этого княгине стало не по себе, но она склонила голову и тихо пробормотала:

— Я пришла просить тебя о помощи. И о совете, — тут же добавила Марьям, нахмурившись. — Ты сильна, мудра, моя старшая сестра. Во всём Вэлне нет человека такого, как ты. Лишь тебе открыто будущее и прошлое, настоящее и то, что никогда не произойдёт.

— Всё так, сестрица, — улыбнулась Рагна и скрестила ноги перед собой. Изумрудное пламя жаровни играло на драгоценных тканях, покрывавших голову и тело ведьмы. Ей было уже больше пятидесяти, но в густых чёрных волосах до сих пор не проскользнула седина. Словно время обходило женщину стороной. Лишь лицо её было всё в морщинках. Больше всего их было вокруг глаз, и казалось, будто Рагна с большим трудом держала тяжёлые веки открытыми.

— Но пришла ты с недобрыми вестями, Марьям, — произнесла ведьма, сложив сухие руки на коленях. — Ты хочешь попросить меня о чём-то плохом и тёмном. Потому выбрала меня. Ещё ты намеревалась отправиться к брату нашему, Гаэлу, но в последний момент передумала. Ты боишься говорить ему об этом.

Марьям всегда удивлялась, почему Рагна не знает наперёд, о чём спросит её сестра. Но ведьме было открыто лишь будущее, и мысли она читать не умела. Она чувствовала настрой человека, его желания и порывы. Слова, что когда-то были произнесены или ещё только будут, оставались для неё загадкой.

— Знаешь ли ты что-нибудь о Ньёре? — спросила Марьям, решив, что Рагна наверняка встречала в своих видениях. Но ведьма была не настолько всесильна, как думала княгиня.

— Я видела юношу с тобой, но не знала, кто это такой, — кивнула Рагна, проводя рукой над жаровней. Пламя касалось своими обжигающими языками ладоней ведьмы, но она не обращала на это внимания. — Я знаю лишь то, что ты тянешься к этому юноше. И пришла сюда из-за него. Кто он такой, сестрица? Четверо говорят мне, что он из Вэлна, но в то же время не южанин.

— Он один из Питонов, — кивнула головой Марьям. — Они бежали на Запад после падения Империи Ворона, поэтому Ньёр из рода Змей, но не родился на Юге. Он попал сюда пленником после поражения в землях Ягуаров, и я выкупила его на невольничьем рынке для гладиаторских боёв Моррота.

Рагна понимающе кивнула. Чтобы просмотреть прошлое человека, ей нужно было знать его имя. Чтобы узнать ближайшее будущее, ей требовалась какая-то личная вещь. Потянувшись за костями в хлопковый мешочек, висевший на шее, ведьма вытащила их и швырнула в жаровню. Пламя тут же вспыхнуло и окрасилось в аметистовый цвет. Женщина осторожно прикоснулась пальцами к огненным языкам и расплылась в улыбке.