Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Кицунэ заинтересовала повстанцев гораздо меньше. Людей у бунтарей Кровавого Прибоя было предостаточно, в том числе и достаточно сильных. Кицунэ, пусть она хоть трижды лиса-оборотень, противостоять Тайсэю не могла. Кровавому Прибою нужен был кто-то, больше похожий на воинственного бога. Горный великан в стальных доспехах вполне подходил под требования и уже показал, на что способен. Кто он, особого значения не имело.

Для Новы же никакого значения не имели планы и надежды разной посторонней мелочи. Он был занят наблюдением за самым необычным из всех маленьких существ, что встречались ему за недолгую жизнь.

Кицунэ ревела навзрыд, от всей души, давая волю слишком долго сдерживаемому страху и восторгам от внезапного спасения. Великан выждал минуту, затем осторожно взял девчонку за шиворот, словно котенка, поднял ее над землей и поставил себе на ладонь.

— Ладно, прекращай плакать. Генерал говорил, что воин не должен лить слез! Слезы выдают страх. Воин никогда не покажет страха, чтобы не посеять панику среди союзников!

— Разве ты можешь впасть в панику? Такой огромный и сильный! Никогда в жизни! — Кицунэ шумно втянула сопли носом. — Поэтому я могу плакать сколько захочу!

— А что, сильно хочется?

— А ты как думал? Вот тебе, наверное, вообще ничего не страшно, а я маленькая, знаешь, как испугалась? Сначала бандиты тысячами, потом этот сумасшедший, который всех на куски рвет и в космос бросает, а потом еще и дракон! Я едва сама от испуга не умерла, без всяких вражеских дзюцу!

— Слабак.

— Не слабак, а слабачка! Ну и что с того? Девочек, между просим, лишняя сила только портит! — Кицунэ соскочила с ладони великана на его запястье, пробежалась по руке и, вскочив на плечо, обняла голову великана. Вернее, не обняла, а прильнула, широко расставив руки. — Да и зачем мне быть сильной, если рядом есть ты?! Я знала, знала, что ты меня не оставишь! Я мечтала, чтобы ты пришел и спас меня! И ты пришел! Такой большой, такой сильный! Нова, я тебя люблю!

— Э? — великан слегка двинул шеей, повернув голову вместе с прилипчивой мелкой боевой биоформой. Понять действия новой знакомой было очень сложно, но существо выглядело безвредным и забавным. Нова следил за Кицунэ с тем же интересом, с каким другие дети людей следят за копошащимся в песке жуком или лягушонком, прыгающим по мелкой луже. — «Люблю», это что? Своей одеждой сажу с доспехов вытирать? Когда от меня мокрыми тряпками грязь оттирали, это «мытьем» называлось. А если собственной одеждой, то это «люблю»?

— Да нет же! Неужели не знаешь? Любовь — это самое глубокое и красивое чувство! Как дружба, только гораздо сильнее! Когда девочка говорит мальчику, что любит его, это значит, что он ей очень сильно нравится!

— Я нравлюсь тебе? Ха! Ты просто врешь, чтобы я стал лучше к тебе относиться!

— А почему ты не должен нравиться, Нова-кун? Ведь ты не только большой и сильный, но еще и очень добрый! Когда такие качества вместе, это знаешь как красиво? — Кицунэ подлизывалась как умела, по-детски прямолинейно и явно, но от души, с истинным, а не поддельным восхищением. Только благодаря этому Нова реагировал на ее болтовню не с гневом, а с иронией.

— Добрый? — гигант содрогнулся от смеха и скривился, прижимая ладони к местам ранений. Кровь уже засохла и закрыла раны, но поврежденные ребра и разорванные мышцы отзывались резкой болью на любое неосторожное движение. — Я многого не знаю, но понятия добра и зла Генерал мне разъяснил. Разрушив десяток поселений и убив тысячи разумных, нельзя остаться добрым. В глазах маленьких я злодей, и это меня нисколько не беспокоит! Если они…

— Не ты виноват в гибели всех тех людей, Нова-кун! — горячо заявила Кицунэ. — Если бы Черная Тень, тот страшный командир наших врагов, который бьет пространственными искажениями, не подговорил дайме Камней напасть на соседей и не помог бы ему создать кровавую Северную Империю, жизнь всех сейчас была бы иной! Генерал, твой отец, создал бы семью, а не потратил свою жизнь на создание оружия. У тебя была бы добрая и заботливая мама, твои братья остались бы живы, и отец тоже не был бы убит! Разве тогда ты причинил бы вред хоть кому-нибудь? Все люди… все люди, что погибли сегодня, мирно жили бы со своими семьями. Не было бы никакой войны, а я осталась бы с мамой и принцем Кано! Не ты, а он, это злобное чудовище, виноват во всем!

Нова хотел ответить ей с входящим уже в привычку сарказмом, но вдруг напрягся, словно тетива готового к бою лука. Из-за камней осторожно выглянул ронин, тот, что прибежал в лагерь в попытке унести волшебную лису с поля боя. И Кицунэ, и бывший бандит мгновенно и ясно ощутили волну лютой злобы, поднявшейся в свирепом гиганте. Нова был словно мальчишка-подросток, играющий с пушистым хомячком, но вдруг увидевшим выползшую из темноты мерзкую облезлую крысу.

— Нова, терпи, — с благодушным вздохом Кицунэ погладила великана по закопченному и помятому шлему. — Еще немножко надо, правда! Теперь все враги нас будут бояться, перестанут мешать, и мы очень быстро придем в страну Водопадов! А там совсем другие люди! Эти самураи, что пойдут с нами, увидят другую жизнь, станут добрее и намного лучше! Не везде люди такие же, как в этих страшных горах, Нова. Ты сам все увидишь! Я тебя познакомлю с моей мамой и друзьями. Тебе все будут рады!

— Генерал тоже хотел увести меня в другую страну. Хорошо, мы пойдем туда, и я обещаю сдерживаться, но есть одна проблема. Я ранен и устал.

— Да, нам всем надо отдохнуть. Не волнуйся, Нова! Теперь ты сможешь спокойно выспаться, а мы будем следить, чтобы ни один злодей близко не подобрался! Хорошо, правда?

— Я сам о себе позабочусь. Когда буду спать, не подходите ко мне, иначе могу подумать что это покушение, и прихлопну. Ясно?

— Ясно! Мы тебя на расстоянии охранять будем.

— Это уже как хотите. — Нова поднялся и, снова взяв за шиворот прыгающую по нему, совершенно обалдевшую от счастья девчонку, поставил ее на землю перед собой. — А сейчас иди к своим друзьям и подожди меня.

— Ты уходишь?

— Я скоро вернусь.

Нова поднялся на ноги и вдруг резко повернулся на месте. В той части опустошенного лагеря бандитов, что пострадал немного меньше, он увидел знакомую ауру. Штурмовая печать на наплечнике гиганта с гулким грохотом выплюнула шар огня.

Мей содрогнулась, услышав эхо далекого взрыва, а перед ней, словно из небытия, возник кусок полуразрушенного строения, в центре которого над телом человека, лежащим в постели под одеялами, стоял Тайсэй.

— Нужно ли было рисковать? — спросила Мей у Черной Тени, что соскочил с куска здания и приблизился к главе Кровавого Прибоя.

— Никакого риска, — огрызнулся Тайсэй, склоняясь и поднимая безвольно лежащее на земле тело жительницы тьмы. — Реакция человека не мгновенна, и шар огня тоже требует время на полет. Тех долей секунды, что были у меня, более чем достаточно.

— Кого вы принесли, господин?

Тайсэй, волоча иссохшие костлявые останки, вернулся на кусок здания и бросил труп рядом с постелью.

— Ты не узнаешь, из какого здания я вырвал кусок? Девчонка, которая прислуживала Хизако, мирно проспала все самые значимые события этой ночи. Но теперь пора ее разбудить.

Черный отбросил край одеяла и приложил ладонь ко лбу служанки. Импульс энергии Ци в голову разрушил гендзюцу ронинов, перешедших на сторону Златохвостой. Саэми дрогнула, открыла глаза и села в постели.

— С добрым утром, юная леди, — язвительно бросил ей Тайсэй. — Хорошо ли спалось?

— Что? — служанка непонимающе уставилась на него, а затем оглянулась по сторонам и отшатнувшись, прикрывшись одеялом, принялась визжать.

— Заткнись! — рявкнул на нее Тайсэй, и перепуганная девчонка подавилась своим криком.

— Объяснить ей, что происходит? — спросила Мей.

— Нет смысла терять время, — зло рыкнул Черная Тень и глянул на перепуганную бандитку. — Простите, что вынужден столь ужасно поступать с вами, бесценная леди, но один из моих союзников был тяжело ранен, а я не желаю лишаться его.