Левый глаз дракона

– О-о, капитан, какие у вас сильные руки… – Она медленно облизнула язычком губы, смотря прямо в его глаза.

Стражник почувствовал волну возбуждения. Словно нечаянно, он скользнул рукой за вырез, сжал пальцами ее сосок. Она застонала и не сделала ни попытки отстраниться, ни намека на его беспардонность.

Он сглотнул. В конце концов, ну что она может прятать в этой соломе… Руки его поползли по ее бедрам, сдвигая юбку вверх. Ратиниара закинула руки ему на плечи, потянула на себя, опрокидываясь на спину. Еще мгновение – и он уже был в ней, резко двигаясь и постанывая.

Эльфийка подыгрывала ему, изображая страсть. Боги святые, хоть бы это его отвлекло!

Наконец стражник дернулся и излился в нее, зубами вцепившись в ткань лифа, чтобы сдержать крик.

Снаружи по возку постучали, голос Вилитена холодно спросил:

– Ну долго ты еще там?

Стражник скатился с эльфийки и чуть дрожащими руками стал завязывать штаны.

– Все-все, эту можно пускать, тут все чисто… – Голос у него немного сел. Он выкатился наружу и махнул своим подручным: – Открывайте ворота!

Вилитен встретился с ним злым взглядом. Конечно, от его внимания не укрылись звуки, доносившиеся из возка.

– Что ты себе позволяешь, сержант? – И он сорвался на длинную моральную нотацию, пропустив крытый возок за ворота без своего благословения.

Ратиниара сжалась в комочек, обхватив коленки руками. По щекам ее катились слезы облегчения. Прорвались! Благие боги, все-таки прорвались.

Л'эрт неслышно выполз из-под соломы и придвинулся ближе, обнимая ее.

– Зачем ты это сделала, белочка? – Голос у него был грустным.

Она уткнулась лицом в его шею, все еще дрожа всем телом. Слова вырвались непроизвольно, прежде чем она успела остановиться:

– Ди'ар кс'аал'ан л'иив'а, ки'шшеон.

Он дернулся, будто его ошпарили.

Затуманенный болью голубой взгляд. Тонкие пальцы, измазанные кровью, на его губах.

– Я не понимаю Верхней Речи!

– Я знаю, что ты не понимаешь…

Ратиниара замерла, удивленная его реакцией. Он же говорил, что не понимает их наречия!

– Белочка… – В голосе вампира вибрировало напряжение. – Что ты сказала?

– Я просто пошутила! Ничего серьезного, не волнуйся так!

Он устало взъерошил волосы. В синих глазах застыла печаль.

– Пожалуйста. Переведи. Мне важно знать. Пожалуйста!

Что-то такое было в его голосе… Ратиниара не смогла отвергнуть эту просьбу. Она опустила взгляд и ответила почти шепотом:

– «Потому что я люблю тебя, дурачок».

Вампир со свистом втянул воздух. Ну неужели он сам не мог понять! Сердце резанула давняя боль.

Эльфийка осторожно дотронулась до его руки:

– Пожалуйста, не сердись. Я просто пошутила. Перенервничала.

Он горько рассмеялся. Ратиниара не поняла, что смеется он над собой.

– Пошутила. И-эхх… Что же мне с тобою делать, белочка?

Она сглотнула:

– Что прикажет мой господин.

– Что? А-а-а… – Он мотнул головой, пытаясь упорядочить мысли. – Да никакой я тебе не господин. – Холодные пальцы коснулись ее шеи, по стягивающему горло металлу пробежали полупрозрачные искорки – и рабский ошейник, распавшись на две части, упал ей на колени. – Ты свободна.

Ратиниара осторожно дотронулась до обломков, словно боясь обжечься. Подняла взгляд на Л'эрта.

– Ты… ты меня прогоняешь?

Он покачал головой, кривая улыбка изогнула краешек его губ:

– Да нет. Просто со мной опасно. Особенно теперь.

– Но… Я могу остаться?

– Если хочешь. – Л'эрт пригладил ее длинные кудри.

Раз уж за ним пошла такая охота, он вернется в свой замок. Там он, по крайней мере, сможет засечь нападающих заранее.

А с Орденом Пресвятой Церкви разберется позже.

Глава 46

Аластра поудобнее устроился в глубоком кресле и перевел взгляд на Глонка, неподвижной статуей застывшего перед ним. Глонк ждал уже почти час, но Аластра это не беспокоило. Это был просто один из способов показать свою власть.

– Твои донесения весьма скупы, Глонк. С чем это связано?

Рыжий вампир мигнул. Змеиные глаза его не выражали абсолютно ничего.

– Просто нет ничего, достойного упоминания. Кар-вен сейчас не планирует активных действий. А описывать его повседневную жизнь глупо.

– Надеюсь, что так. – Аластра чуть подался вперед, впиваясь пальцами в ручки кресла. – Надеюсь, ты не подведешь меня. Ты ведь не размышляешь над тем, чтобы перейти на его сторону, не так ли?

– Зачем мне это? – Глонк пожал плечами.

– Действительно, незачем… Он ведь даже сейчас использует тебя как нечто среднее между слугой и личным секретарем. Дав ему клятву крови, ты станешь менее свободным, чем под моей властью. Надеюсь, Карвен не подозревает о твоей небольшой двойной игре? Ты – очень удобная фигура, чтобы помогать держать его под контролем. Я бы не хотел, чтобы он случайно тебя уничтожил.

– Его ненависть не распространяется на мою персону. Я не настолько значим в его глазах.

– Пожалуй что так. Но твое участие позволяет мне держать его на поводке и управлять его эмоциями. Кар-вен слишком хорош, чтобы его бездумно ликвидировать. Даже несмотря на его явные попытки перехватить у меня власть.

– Ты не находишь, что это игра с огнем, Аластра? – Глонк слегка склонил голову.

– О, ты беспокоишься за меня? Неужели? Или за себя? Да, Карвен в качестве хозяина будет далеко не так мягок, как я. Но не беспокойся. Он еще слишком слаб, чтобы представлять серьезную угрозу. А его попытки поднять бунт лишь помогают мне не расслабляться. Он – полезная игрушка.

Глонк смотрел на него пустыми немигающими глазами.

«Игрушка… Ты всех считаешь своими игрушками, Аластра. Но ты ошибаешься. Я действительно веду двойную игру. Но вовсе не для тебя. Для Карвена. Ты прав: я говорю ему, что делаю это ради свободы, но Карвен не даст мне никакой свободы. Правда куда проще. Я хочу тебе отомстить. Ты любишь нетипичные игрушки. Те, что привлекают внимание. Те, что обладают особыми свойствами. Именно поэтому ты так долго спускал с рук Л'эрту все его выходки. Именно поэтому ты в итоге освободил его от клятвы крови – ты предпочел иметь шанс впоследствии снова заполучить его в свое распоряжение. Ты решил, что слишком расточительно будет уничтожить единственного инкуба, оставшегося в живых. Жаль, ты не предугадал увлечения Валины. Ты стареешь, Аластра. И начинаешь допускать ошибки.

Ты до сих пор не понял, что твой эксперимент с моим созданием имел один маленький недостаток. Ты не знаешь всех отклонений, которыми я обладаю. Ты абсолютно уверен в моей лояльности. Еще бы, ведь ты меня создал, ты мой Мастер. Но ты не знаешь, что у меня есть один секрет. Ты не умеешь читать мысли созданного тобой мутанта, Аластра. А когда ты узнаешь это, будет уже слишком поздно.

Я просил сделать меня вампиром. Я хотел быть наводящим страх чудовищем с острыми зубами, парящим в ночи. Я хотел кормиться теплой кровью. Я любил страшные сказки. Ты обещал мне воплотить сказку в жизнь. Ты солгал. Я считаюсь вампиром, я не старею уже которую сотню лет. Но мои зубы по-прежнему имеют человеческий прикус. Моя внешность по-прежнему не вызывает никакого страха, и девушки по-прежнему скользят по мне презрительными взглядами. И вовсе не свежей кровью должен я поддерживать свое существование. Благодаря тебе я могу питаться падалью. Трупами, потерявшими всякую искру жизни. То, что для нормального вампира является смертельным ядом, для меня – изысканное лакомство. Но ты думаешь, я мечтал жрать трупы? Ты думаешь, я благодарен тебе за такой талант?

Я ненавижу тебя, Аластра. И ты заплатишь – заплатишь за то, что нарушил данное мне обещание. Своей жизнью».

– Глонк… Ты меня слушаешь?

– Да, разумеется.

– Мне казалось, ты отвлекся. Я говорил тебе, что собираюсь сегодня лично пообщаться с Карвеном?