ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №10 2007 г.

Программа, которой – абсолютно незаконно – владел Олег, называлась «Шинигами». И она была самой смертоносной из всех. Она могла, проломившись через защиту, убить любого человека, если Олег знал точный электронный адрес его имплантанта или если этот человек просто находился в зоне прямой видимости.

Люди с оружием сошли на обочину, но не торопились подходить к зданию.

– Олег… – прошептала Марина. Олег зажмурился изо всех сил. Затем вздрогнул.

– Прости, любимая… Я не могу. Я не могу убить человека, – Олег вздрогнул еще раз.

– Ничего. Все хорошо, – Марина подползла к нему и провела рукой по щеке.

А затем, впервые за весь этот безумный день, она поцеловала его.

В этом кратком поцелуе слилась вся история их отношений, все те чувства, которые они испытывали друг к другу – все это одновременно накрыло их, на несколько мгновений полностью изолировав от внешнего мира, спрятав в их собственном мирке, маленьком, жалком, но таком настоящем.

– Пойдем? – спросил Олег.

– Пойдем, – прошептала Марина. И помогла ему подняться, опираясь о деревянную стену.

Пошатываясь, они вышли из тени и встали в давно уже опустевшем дверном проеме.

Люди, стоявшие возле машины, вздрогнули и направили на них до этого бесцельно блуждавшие стволы. Марина вдруг как-то странно, по-детски улыбнулась:

– Простите нас… пожалуйста… – она посмотрела в глаза человеку, целившемуся в нее.

– Простите нас за то, что мы появились на свет, – добавил Олег. На этой ноте тишина оборвалась. Раздалось два выстрела – на этот раз куда более громких.

Выстрелы, почти слившиеся в один, разнеслись далеко по открытому пространству, и девочка, стоявшая в этот момент на берегу реки, на другом конце поля, вопросительно посмотрела на маму:

– Гром. Будет дождь, да? – потом озабоченно посмотрела на облака и покачала головой, опровергая собственное утверждение. Мама только сильнее сжала ее руку и еще раз обернулась. Они стояли у самой воды, берег здесь был крутой и довольно высокий, так что от дороги их увидеть не могли.

– А что там, на другом берегу? – девочка указала на темнеющие силуэты производственных зданий.

– Там завод, – с готовностью ответила мама и на всякий случай присела на корточки. – Там делают еду.

– И сосиски? – неожиданно спросила девочка.

– Да, наверное, и сосиски.

– А люди ведь могут копировать все, что угодно, даже мысли, да?

– И мысли, и память, – подтвердила мама.

– Тогда мне не нравятся люди, – решительно заявила девочка и тоже села на корточки, с живым интересом глядя на поверхность воды.

– А кто же тебе нравится? – удивленно спросила мама.

– Ну, как же ты не понимаешь? – девочка наморщила носик. – Если люди будут копировать мысли, они же все станут совсем-совсем одинаковые, как сосиски! А мне нравятся облака. Они всегда разные. И красивые. Мама, а о чем думают облака?

В этот самый момент копия Олега вышла из Центра реинкарнации населения. Одно нажатие кнопки в том же здании запустило процесс изготовления новой Марины. С конвейера на заводе сошла очередная пачка сосисок. А где-то высоко-высоко ветер нежно обнял большое облако и обрадованный полетел дальше, резвясь. От ветра по воде и по траве прокатились волны.

И даже эти волны отличались друг от друга сильнее, чем два человека в костюмах, безмолвно стоявших возле разбитой машины.