Зеленая жемчужина

Чтобы корабль никому не попался на глаза, его решили отбуксировать ночью из верфи в док выше по течению Мурмейля, где должны были установить парусное снаряжение. Увы, план провалился. Тройские лазутчики обрубили буксировочные канаты — корпус вынесло рекой из устья в открытое море. На рассвете тройские корабли подхватили обрывки канатов и отбуксировали корпус в один из длинных узких фьордов Южного Дассинета. Будучи надлежащим образом снаряжен, этот корабль, построенный за счет лионесской казны, должен был пополнить тройский военный флот. Ейну сообщали, что Казмир, узнав о потере корабля, пришел в бешенство и рвал на себе бороду.

«Пусть Казмир строит десятки кораблей! — воскликнул Эй л ас. — Мы их будем красть, пока у Казмира не останется ни одного волоска на лице!»

Когда Эйлас и Ейн заканчивали ужин — на столе оставались только сыр и фрукты — в королевскую гостиную ворвался Друн, запыхавшийся и запыленный с дороги; широко раскрытые глаза его бегали. Эйлас вскочил: «Друн! Что случилось?»

«Глинет пропала! Не вернулась в Родниковую Сень! Я не мог ничего сделать — это случилось за день до моего возвращения!»

«Как она пропала? Ее кто-нибудь увез?»

«Она пошла гулять в окрестные леса — она часто туда ходит — и не вернулась! Никто ничего не знает наверняка, но подозревают чудаковатого чужеземца по имени Висбьюме. Потому что он тоже исчез».

Эйлас обреченно опустился в кресло. Мир, на минуту казавшийся прекрасным и справедливым, снова погрузился в серую мглу. Тупая тяжесть неизбежности опустилась на плечи: «Надо полагать, ты организовал поиски?»

«Я сразу выехал, взял с собой лучших ищеек — Носача и Прыгуна. Они проследили Глинет до лужайки в лесу — там ее след оборвался. Я обещал награду тем, кто найдет принцессу; несколько десятков человек с собаками прочесали окрестные леса — они все еще этим занимаются. Я поспешил сюда, чтобы собрать отряд егерей и следопытов — скакал без остановки, только менял лошадей. Хорошо, что ты вернулся — не знаю, что делать!»

Эйлас обнял сына за плечи: «Друн, на твоем месте я не смог бы сделать больше или придумать что-нибудь еще. Здесь замешано колдовство, нам нужна помощь».

«Шимрод! Нужно с ним связаться!»

«Так и сделаем! Пошли!»

Эйлас провел сына в кабинет, примыкавший к гостиной. На жердочке, над этажеркой, сидело чучело филина. В клюве чучело держало голубой шнурок с золотой бусиной на конце.

«А! — воскликнул Эйлас. — Шимрод нас опередил!»

Он осторожно потянул за шнурок, и чучело филина произнесло: «Я в Родниковой Сени. Приезжай».

Глава 14

Наступила пора солнцестояния, которой астрономы придают большое значение. В ночном небе преобладали изящные летние созвездия — Змееносец, Лира, Цефей, Лебедь с сияющим Денебом. Арк-тур и Спика, благородные весенние звезды, снизошли к западу; на востоке всходил Альтаир, надменно мерцавший над мрачным Антаресом, а над южным горизонтом распростерся Скорпион.

Под безразличным взором звезд всюду на Старейших островах люди занимались своими делами — иногда с торжеством, подобно старому королю Таксу, короновавшему Эйласа, а порой и в ярости, подобно королю Казмиру, бушевавшему по поводу похищенного корабля. Мужья распекали жен, а жены указывали на недостатки супругов; в сельских трактирах и городских тавернах не смолкали стук кружек, звон монет и взрывы смеха — бахвалы болтали и спорили, обжоры набивали животы, пьяницы насасывались вином. В странноприимном доме «Рога Кернууна» на берегу озера Кийверн еще один порок, свойственный человеку, а именно алчность, олицетворялся хозяином заведения по имени Дильдаль. Пожалуй, следует поведать о дальнейших событиях, связанных с Дильдалем, прежде чем их заслонят более значительные повороты судьбы.

За два дня до солнцестояния в «Рога Кернууна» явилась, чтобы перекусить, группа друидов. Несмотря на то, что Дильдаль подал им сытные двойные порции вареной говядины и тушеные ягнячьи ножки, друиды продолжали живо обсуждать некие обстоятельства, вызывавшие у них взрывы негодования. В конце концов Дильдаль не смог сдерживать любопытство. Расспросив посетителей, он узнал, что отряд разбойников позволил себе неслыханное святотатство — высадившись на неприкосновенный остров Альзиэль, мерзавцы подожгли факелами огромную плетеную клеть в виде ворона и освободили приготовленных к жертвоприношению пленников, в связи с чем отправление ежегодного обряда стало невозможным. Друиды утверждали, что это потрясение основ каким-то образом связано с восшествием на престол нового короля в Ксунже, разославшего по всей стране банды головорезов, всячески надоедавших ска и устраивавших засады.

«Возмутительно! — заявил Дильдаль. — Но если они преследуют ска, зачем им понадобилось уничтожать ворона и срывать приготовления к обряду?»

«Можно только предположить, что новый король поклоняется фетишу в образе ворона. В следующем году мы сплетем клеть в виде козы, и все будет в порядке».

Ближе к вечеру к постоялому двору подъехали два путника средних лет. Глядя в окно, Дильдаль решил, что новоприбывшие не отличались высоким происхождением, хотя их одежда и серебряные бляхи на шляпах свидетельствовали об умеренном достатке, и у них были явно породистые, выносливые кони.

Путники спешились, привязали лошадей к перекладине и прошествовали в трактир. Там они потребовали у Дильдаля, высокая угрюмая фигура которого уже маячила за стойкой, подать им ужин и устроить их на ночлег, назвавшись Харбигом и Дусселем.

Дильдаль согласился удовлетворить их потребности по мере возможности, после чего, ссылаясь на неизменное правило своего заведения, попросил каждого подписать обязательство. Читая текст этой декларации, Харбиг и Дуссель обнаружили положение, возлагавшее на постояльца, неспособного уплатить по счету, ответственность за возмещение задолженности посредством передачи своей лошади с седлом и упряжью в собственность трактирщика.

Харбиг, старший из двух путников, нахмурился, озадаченный бескомпромиссным характером формулировки договора: «Вам не кажется, что вы несколько преувеличиваете? В конце концов, мы честные люди».

«Или ваши цены настолько высоки, что за одну ночь приходится расплачиваться суммой, позволяющей приобрести лошадь?» — поинтересовался в свою очередь Дуссель.

«Судите сами! — заявил Дильдаль. — Здесь, на доске — мое сегодняшнее меню. Я предлагаю вареную говядину с хреном и капустой — или, если предпочитаете, блюдо тушеных ягнячьих ножек с горохом и чесноком. Есть также горячая, сытная чечевичная похлебка. Цены четко обозначены».

Харбиг изучил меню: «Ваши расценки кусаются, но их нельзя назвать чрезмерными. Если размер порций соответствует их стоимости и чеснок не приготовлен халтурно, нам не на что будет пожаловаться. Дуссель, как ты думаешь?»

«Согласен во всех отношениях, кроме одного, — сказал Дуссель, круглолицый человек с брюшком. — Необходимо удостовериться в том, что с нас не возьмут слишком много за постой, и что не будет никаких неожиданных дополнительных поборов».

«Разумеется, очень предусмотрительно с вашей стороны! Хозяин, сколько вы возьмете с нас обоих за ночлег — назовите итоговую сумму, включающую любые надбавки и налоги, а также стоимость воды, отопления, купальных принадлежностей и вентиляции, не говоря уже о свободном доступе к нужнику».

Дильдаль назвал расценки на постой в помещениях различных размеров и достоинств, и два путника решили провести ночь в достаточно удобной и дешевой, по их мнению, комнате.

«А теперь, раз все в порядке, — потер руки Дильдаль, — будьте добры подписать обязательства. Вот здесь и здесь, пожалуйста».

Харбиг все еще сомневался: «Все более или менее в порядке, но почему мы должны предоставлять в постыдный залог наших добрых коней? У меня это условие вызывает некоторое беспокойство».

Дуссель задумчиво кивнул: «Подобная угроза имуществу заставит нервничать любого постояльца».

«Ага! — воскликнул Дильдаль. — Вы представить себе не можете, на какие только ухищрения не пускаются ловкие мошенники, с какими только диковинными трюками не приходится иметь дело ничего не подозревающему трактирщику! Никогда не забуду невинную на первый взгляд молодую парочку, спустившуюся сюда со Сходен и заказавшую мои лучшие блюда. Я приготовил все, что им заблагорассудилось — у меня в кухне все кипело, звенело и пылало, чтобы дорогие гости полакомились деликатесами Кийверна! Я наливал им лучшие вина! А наутро, когда я предъявил им скромный счет, они весело заявили, что у них нет денег. „Тогда, к сожалению, мне придется забрать ваших лошадей“, — сказал я. Они снова рассмеялись: „А у нас нет лошадей! Мы обменяли их на лодку!“ Они преподали мне горький, дорогостоящий урок. Теперь обеспечение задолженности моих постояльцев обязано жевать овес и помахивать хвостом!»