Путь тени

Людская волна, перемешавшись со светлыми, врезалась в самую гущу противников. Черные кони перепрыгивали через первые тела, свора тварей, которым позволили вырваться из-под контроля, слегка опережала их, расчищая дорогу. Серый клинок мельтешил среди светлых плащей, забрызгивая их кровью, Спящие неторопливо, но целеустремленно все также двигались к Шериану. Куда-то исчез Тиэл, дружины пяти разных князей яростно отбивались от темных, рассеявшихся по всему полю, армия мертвых методично крошила всех вокруг.

Размытую тень, вызвавшую неудовольствие обеих сторон, пытались зацепить как светлые, так и темные, потому черный меч, облитый синими брызгами магии, порхал в бешеном ритме, расплескивая бордовую влагу, для нее перестали существовать ограничения, Шерианом внезапно полностью овладела часть сущности теней, отвечающая за полное истребление противника. Убивать, вот единственное, на что он сейчас был способен. Враги заметно увеличились числом и все еще продолжали прибывать, рядом с Шерианом незаметно появилось еще несколько теней, кружащихся в том же бешеном ритме, но их клинки старались по возможности не доставать обычных воинов, ориентируясь лишь на облеченных большей силой. С высоты это стечение беснующихся тел было похоже на огромный бурлящий океан, вбирающий со всех сторон быстрые мелкие ручейки, берущие начало где-то далеко за туманом.

Подоспели и вооруженные магией колдуны, ловко орудуя своей нешуточной силой. Каждый старался сделать как можно сильнее защиту своих и нанести врагам наибольший ущерб. Вынырнули из серебристого тумана и три новых всадника, держащиеся слитно, как единая сила, лица всех троих были удивительно спокойны. В тот же момент Убийца покачнулась, ее охватила странная тягучая слабость, высасывающая силы. Они убывали очень быстро, оставляя не более четверти, но что самое страшное – забрал их кто-то находящийся поблизости, тот, кого она даже могла почувствовать.

Светлые маги решили, что больше медлить нельзя и последовав совету Воли подняли своих павших Убийц, разделив таким образом силу Воиславы на четырех. Неожиданное перераспределение сил еще больше пошатнуло дрожащее равновесие, еще сильнее расстраивая заклятье, сотворенное на древних развалинах…

Кольцо стихийных во главе со Свионом очень медленно с явным трудом снимали внезапно ослабшую блокировку с замурованного прохода в Роун. Не торопясь, шаг за шагом продвигались они все глубже в незнакомое плетение, поддевая нужные нити, распутывали сложный клубок, все более поддающийся их мысленным движениям. Чары расползались, спадая с врат, расступающееся пространство было багряного цвета – признак воюющих основ. Остальные маги терпеливо наблюдали за работой высших со стороны, за ними толпились переминающиеся с ноги на ногу солдаты имперской армии, наемники и готовые к немедленному отправлению грузные туши драконов всех мастей с седоками на спинах, их полузакрытые глаза с явной заинтересованностью следили за происходящим, а из ноздрей поднимались едва заметные струйки дыма…

Чуть напряженный император в окружении своих стражей стоял в отдалении во избежание непредвиденных ситуаций, пронизывающий взгляд светлых глаз Краена проникал за багряные клубы тумана, различая место открытия врат в Роуне…

Тени, возглавляемые Тиэлом, планомерно истребляли все живое по четыре стороны от себя. Вкрапления сапфировых глаз были рассеяны по всему месту боя, тут и там всякий раз взлетал густой веер темной крови, и глаза вспыхивали коротким удовлетворением, словно только так они могли получить истинное удовольствие. Это была личная гвардия Тиэла.

Владий и Хват, прикрывая друг другу спины, осторожно приближались к Спящим, даже сейчас, будучи на изрядном от них расстоянии, воины чувствовали все усиливающееся жжение мечей, показывающее, что они двигаются в верном направлении. Лезвия расчищали путь, тянули их за собой в этом бушующем океане. По той же самой причине к Убийце продвигался и ночной удачливый вор-убийца из Власка, как-то прельстившийся на великолепный меч одного из пришлых в их мир. Ему тогда даже не понадобилось особо напрягаться, чтобы завладеть чудесным клинком. Еще не понимал, как такое великолепное оружие могло оказаться в руках человека, не способного себя как следует оборонить. Ну ничего, незадачливый хозяин тогда навсегда отучился бродить по ночам. Но теперь молодой кудрявый грабитель и не рад был, что связался с этим мечом, что сейчас, словно приклеившись к пальцам, тащил его за собой в самую гущу событий, а ведь он всего лишь хотел понаблюдать за происходящим издалека, а потом очень быстро и совершенно непонятно как оказался здесь. Меч волок его, выполняя пророчество, нарушенное перебоем в магии во время слияния миров. Он не сумел тогда защитить хозяина и перекочевал к грабителю, но мстить не торопился. Сначала нужно исполнить предначертанное. Чтобы остаться в живых человеку пришлось призвать на помощь все свое умение, благо был и опыт и способности, как-никак не всегда он был грабителем, много пришлось постранствовать и повидать прежде, чем сумел докатиться до такой жизни. В который раз он прошипел сквозь зубы самые витиеватые ругательства, уворачиваясь из-под очередного перекрестного удара. Жить хотелось жутко.

Короткая вспышка прорезала низкий небосвод, ударила в землю, раскрывая проход из Фаревея. В появившийся разлом мгновенно хлынул поток пехоты, за ними имперские конные войска, в небо взмыли грузные туши драконов, неся гордо выпрямившихся стихийных магов. Их внезапное появление вызвало лишь глухую ненависть и необходимость разрываться надвое, обороняясь еще и от новых противников. Сумбурная схватка грозила перерасти во всеобщую свалку, тем более что новоприбывшие со свежими силами окунулись в это несколько затягивающееся действо. Зато люди восприняли появление магов обрадованным блеском глаз и с удвоенными силами ринулись в бой. Стихийные старались вовсю, явно Свион решил отомстить за недавнее нападение вкупе с прочувствованным бессилием. Низкие облака свились с тугой жгут и обрушились вниз. Темные и светлые воины из высших мгновенно ускользнули из-под удара, сразу же объявившись в разных концах поля, а вот низшим воинам пришлось нелегко, кто успел увернуться, а кого воздушный жгут и просто размазал по земле. Маги Роуна, вынужденные отвлечься от двухстороннего противоборства несогласованно попытались ответить ударом на удар, но всерьез взявшиеся за дело стихийные смели их как пыль…

Владий первым оказался позади одного из поднятых воинов темных, чуть замешкался, не зная, как поступить. Идти в открытый бой с эдакой громадой – самоубийство, бить в спину совесть не позволяет и честь, но меч, будто почувствовав его колебания сам рванулся из руки, со свистом рассекая пространство. Спящий почувствовал что-то в последнее мгновение и стал поворачиваться, но рука со вскинутым молотом так и зависла в воздухе. Вот и пригодилось обещание Златаны, золотистой змеи, вынырнувшей из-под земли и обвившей ноги противника. Хрустальный меч с мстительным звоном погрузился глубоко в древнюю плоть и Спящий страшно зарычал, схватился за рукоять, пытаясь выдрать его из себя и тут же выпустил – от ладони повалил густой дым. Слишком крепко сидел меч, очевидно имевший с этим воином какие-то свои старые счеты, и очень быстро тело Спящего начало рассыпаться, опадая на землю ливнем черных ошметков. Тяжело бухнулся молот и медленно погрузился в разрыхленную почву. Владий обернулся, ища взглядом Хвата, и успел захватить почти ту же картину, только жертвой меча Миробоя стал второй Спящий, уже представляющий собой довольно омерзительное зрелище. Змея, выполнив обещанное, торопливо скрылась.

Потеряв вожаков, мертвая армия стала спешно покидать поле боя, выползая за его пределы и быстро уходя в землю, но даже несмотря на это численность темных существенно не поколебалась. Не только на них полагался князь Тьмы, все предвидел и все предусмотрел.

Кудрявый грабитель совершенно неожиданно для себя вынырнул прямо перед растерянной и злой Убийцей, и раскрыв в удивлении рот как в кошмарном сне переводил взгляд с некогда привлекательного, но теперь искривленного злобой лица на метнувшийся к нему серый клинок. Надо же, а Убийца темных – девушка и притом молодая! Он едва успел подставить под удар свой собственный меч и отлетел на пару шагов, отброшенный силой удара, вызванного соприкосновением двух древних предметов. Воислава тоже пошатнулась и в немом изумлении уставилась на свой меч, впервые не сумевший прошибить чужое оружие.