Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

И сейчас, когда он пытался сосредоточиться на мысли о Колдерах, ему почему-то приходила мысль о Джелит… Он вспоминал ее, какой она была, когда скакала рядом с ним в кольчуге и доспехах в битве при Салкаркипе. Джелит, стоящая на коленях и произносящая шепотом слова заклятия, чтобы ветер дул в паруса на море, чтобы они могли обрушиться на вражеский флот… Джелит, в обличье гадалки и ворожеи, торговки зельями для переворота в Карсе — ведь это тогда она послала ему мысленный вызов, просьбу прийти ей на помощь. Джелит в Горме, где она впервые объяснила ему, на свой лад, что отныне ее путь рядом с ним. Джелит в его объятиях, слитая с ним воедино, и то упоительное ощущение, которого не приносила ему больше ни одна женщина в мире. Джелит взволнованная, и с широко распахнутыми глазами в то утро, когда она поверила, что дар волшебства не покинул ее навеки, и что она снова та, какой была до супружества. Джелит, которая ушла от него, исчезла, словно ей известна тайная магия народа Торов.

Джелит! Симон не выкрикнув ее имя вслух, но все внутри него мучительно сжалось, и словно безмолвный вопль тоски прозвучал у него в душе. Джелит!

— Симон!

Глаза его широко открылись, он уставился во мрак, едва освещенный огоньками на потолке.

— Джелит?

— Симон! — твердый, уверенный тон, какой он привык слышать раньше. Но это не был реальный, настоящий голос, это звучало у него в мозгу. Глубоко вздохнув, он снова закрыл глаза.

— Ты здесь? — он мысленно произнес эту фразу, неуверенно, словно человек, произносящий фразы на иностранном языке.

— Нет — не телом…

— Но ты ведь здесь! — сказал он с убеждением, которого и сам не понимал.

— В некотором роде, Симон, — только потому, что ты там. Скажи мне, Симон, где ты?

— Где-то в глубине болот Торов.

— Это нам уже известно, поскольку твой флайер опустился именно в тех краях. Но ты больше не находишься во власти Колдеров.

— Пояс Фалька… Одна из брошек на нем — их орудие.

— Да, оно-то и открыло им дорогу. Но ты не настолько принадлежал им, чтобы мы оказались не в состоянии изменить их заклятие. Потому-то ты и не полетел к морю по их приказу, а полетел внутрь страны… Болота Торов… Там у нас нет союзников… Но, быть может, мы все же сумеем с ними договориться скорее, чем с Колдерами.

— Колдеры есть и здесь тоже. Алдис призывала их на помощь.

— А?

— Джелит! — исчезновение испугало его.

— Я слышу. Но если колдер с тобой…

— Я как раз пытался это выяснить…

— Что ж, может быть, вдвоем нам удастся это лучше, мой дорогой, сосредоточься на мысли об Алдис, если она вызвала помощь, тебе, может быть, удастся это установить.

Симон попытался представить себе Алдис, какой он видел ее в последний раз — лежащую без сознания во флайере, когда он захлопнул дверцу. Но почему-то эта картина не воскресла в памяти, вместо нее ему виделось другое — Алдис сидит, наклонясь вперед, и что-то торопливо говорит в пустоту. А потом все исчезло.

— Колдеры! — Джелит сказала это торопливо, открытие было внезапным. И они не бездействуют, как я понимаю. Слушай меня, Симон, внимательно. Охранительницы говорят, что моя теперешняя сила — только отголосок прежней, и со временем она совсем исчезнет, так что теперь мне нет места в совете Эса. Но я говорю тебе, что между нами возникло нечто такое, чего я пока не понимаю. Во всяком случае, я обладаю каким-то даром, который я сама не слишком хорошо понимаю, кроме того, что он проявляется только в общении с тобой. Возможно, мы с тобой оба вместе — вместилище этой новой Силы. Иногда эта Сила бушует во мне с такой яростью, что я начинаю бояться, что мне ее не сдержать. Но у нас слишком мало времени, чтобы выяснить, что же это такое на самом деле. Колдер собирается нанести удар, и, возможно, нам не удастся вызволить тебя из страны Торов, прежде чем этот удар будет нанесен…

— У меня больше нет их талисмана, но, быть может, они снова овладеют мной, несмотря на это, — предупредил он.

— Сможешь ли уберечься ты, чтобы они не добрались к тебе через меня?

— Не знаю. Я так мало узнала об этом! У меня такое чувство, словно я пытаюсь голыми руками формовать огонь! Но вот что мы можем сделать…

Мелькнула вспышка, еще более резкая, чем та, что оборвала связь между ними и Алдис во флайере.

— Джелит! — беззвучно выкрикнул он, но на этот раз ответа не было.

11. Один против колдеров

Симон лежал неподвижно, обливаясь потом и тело его было сковано неподвижностью по чьей-то чужой воле. И вот она снова появилась в ногах постели, в глазах ее нельзя было прочесть ничего — была ли она врагом или другом, или ей все было безразлично.

— Они пришли, — сказала она. — Они пришли в ответ на призыв той женщины.

— Колдер! — Симон обнаружил, что язык и губы повинуются ему.

— Те мертвые, которые служат ему, — ответила женщина. — Слушай, человек, который служит Эсткарпу, мы никогда не ссорились с волшебницами. Мы с ними не в дружбе и не во вражде. Мы уже были на этой земле, когда появилась древняя раса и построила Эс и другие города. Мы существуем с незапамятных времен и еще помним ту пору, когда люди не только не были хозяевами земли, но и вообще их было очень мало. Мы из тех, кого выбрал Вольт, и с кем поделился своей мудростью. И мы не хотим иметь дела с теми, кто живет за болотами. Ты же явился сюда и принес с собой войну, которая нас не касается. И потому, чем раньше ты от нас уйдешь, тем лучше будет для нас.

— Но если вы не хотите союза с волшебницами, то почему вы благосклонны с Колдером? Колдеры ведь стремятся захватить всю власть над всеми людьми, в том числе и над народом Торов, — возразил Симон.

— Мы вовсе не благосклонны к ним, мы только хотим, чтобы в нашем собственном мире нам дали возможность спокойно жить. Волшебницы нам не угрожают. Но то, кого ты называешь колдерами, показали нам, что случится, если мы не выдадим тебя им. И поэтому было решено, что ты должен уйти…

— Но Эсткарп защитит вас от Колдеров, — начал было Симон, но она холодно улыбнулась в ответ.

— Неужели они и впрямь это сделают, Хранитель границ? Между нами нет войны, но они боятся болот — боятся их древних тайн и странных людей. Неужели они станут драться, чтобы защитить нас? Думаю, что нет. К тому же, у них нет сейчас людей, которые могли бы вступить в сражение.

— Почему же?

Она соврала так уверенно, что Симон даже вздрогнул от испуга:

— Ализон поднялся. Эсткарпу придется бросить все свои силы на север, чтобы там защитить свои границы. Нет, мы должны заключить сделку, более выгодную для нас.

— Значит, меня отдадут колдерам? — Симон постарался придать своему голосу спокойствие и твердость. — А как насчет Лойз? Неужели вы и ее передадите в руки самого страшного врага человеческого?

— Самого страшного? — воскликнула женщина. — Мы видели как поднимались и исчезали многие нации, и в каждом поколении всегда есть один враг, более могущественный, чем другие. Что же касается девушки, то она входит в условия сделки.

— Но ведь она принадлежит Корису, и, я думаю, что вы убедитесь, какое значение имеет этот факт. По крайней мере, я был свидетелем того, какую цену заплатил за нее Верлейн и Карс. Ваши болота не остановят того, кто крепко держит в руках топор Вольта.

— Сделка уже заключена, — сказала она отчужденно и сделала в воздухе знак рукой, полный таинственного смысла.

— Так значит, эта бледнолицая девушка так много значит для Кориса, что он, как ты считаешь, непременно явится сюда, чтобы отомстить?

— Именно так, и те, кто причиняет ей зло, должны бояться возмездия.

— Но сейчас он слишком занят войной с Ализоном, и пройдет немало дней, пока он сможет просто подумать о чем-то другом. К тому же, кто знает, быть может, он обретет на холмах Ализона тот вечный покой, когда уже не смущают никакие вопросы.

— И все же я предупреждаю тебя, леди, что топор Вольта обрушится на эти топи, если ты сделаешь то, что сказала!