Повелитель гномов

Вагонетка мчалась по рельсам. Они ехали то быстро, то медленно, то вверх, то вниз. Два раза им не хватило разгона до следующего спуска, и пятерым гномам пришлось толкать вагонетку.

Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, Баврагор тут же завел песню, которая должна была всех приободрить. В конце концов он перешел на любовную лирику, чем довел Боиндила до белого каления.

«Да он же его специально провоцирует!» К тому же у Тунгдила сложилось впечатление, что сильный каменотес не особо старался толкать транспорт, чтобы Боиндилу пришлось работать больше. Во время привала Тунгдил отвел каменотеса в сторону и потребовал ответа.

— Ну конечно, я делаю это специально, — признался он, нисколько не смущаясь. — Я его все время буду заставлять страдать.

— Нет, так не пойдет, — с упреком сказал Тунгдил.

Баврагор равнодушно пожал плечами.

— Это из-за твоей сестры?

Баврагор посмотрел на близнецов. Боендал как раз протянул своему брату бурдюк с водой.

— Да, — тихо ответил он, доставая свой бурдюк.

В воздухе мгновенно запахло водкой. Сглотнув, он стер капли с черной бороды.

— Да, — повторил он, опуская глаза.

— А что произошло между ней и Боиндилом? — осторожно переспросил Тунгдил.

Баврагор покачал головой. На щеках у него заиграли желваки, а из-под повязки скатилась слеза. Не сумев выдавить из себя ни слова, он вновь поднес бурдюк к губам.

— И это из-за нее ты хочешь допиться до смерти?

Гном опустил бурдюк.

— Нет. Я пью, чтобы забыть, сколь хорош я был когда-то, — грустно ответил он. — Но мне это не удается. Мои творения украшают все стены королевства Вторых. Они смотрят на меня и смеются над моими немощными руками. — Прислонившись к стене, он обвел взглядом зал. — Ты знаешь, почему я захотел отправиться в эту экспедицию? — внезапно спросил он.

Тунгдил покачал головой.

— Для того чтобы не возвращаться, — хриплым голосом сообщил он со всей серьезностью пьяного. — Я уже не могу выносить сочувственные взгляды гномов. Я хочу остаться в их памяти Баврагором Молоторуким, непревзойденным мастером-каменотесом, сумевшим внести свой вклад в создание Огненного Клинка и отдавшим жизнь ради гномов. А не пьяницей Молоторуким, у которого долото так дрожит в руках, что он наносит гравировки на скалы, сам того не желая.

Взглянув на Тунгдила, он слабо улыбнулся.

— Я сделаю все, чтобы защитить Потаенную Страну и наш народ, но я останусь в королевстве Пятых. — В подтверждение своих слов он сделал еще один глоток водки и умолк.

Его признание тронуло Тунгдила. Раньше этот гном казался ему совсем другим — громким, иногда неприветливым, но веселым. Он думал, что Баврагора не так-то легко сбить с толку.

— Нет, ты, конечно, вернешься вместе с нами, — возразил он, и эти слова после столь честного признания показались ему ничтожными. — Нам нужны твои твердые кулаки в борьбе с войсками Нод'онна.

Баврагор опустил руку ему на плечо.

— Тебе нужны такие гномы, как близнецы, которые могут драться и не ведают сомнений. Не волнуйся. Моего мастерства хватит на то, чтобы вытесать из гранита самый красивый, самый лучший крепеж, когда-либо создававшийся в гномьих королевствах. А теперь оставь меня с моим бурдюком. Я расскажу тебе о том, что произошло с моей сестрой, в другой раз.

Тунгдил пошел к близнецам, которые ужинали ветчиной и сыром. «Как это грустно».

Боендал издалека наблюдал за разговором Тунгдила и Баврагора, но не слышал, о чем они говорили. Впрочем, он не стал интересоваться, чтобы не привлекать внимания брата.

— Если дорога нас не подведет, послезавтра уже будем в королевстве Первых, книгочей. — Он протянул Тунгдилу кусок ароматного козьего сыра.

— Гандогар, вероятно, должен быть уже там, — мрачно сказал Тунгдил.

— Это если он не заблудился, — засмеялся Боиндил, отирая пот со лба. — Надеюсь, что, решив срезать дорогу, он провалился в глубокую дыру.

Гоимгар недовольно покосился на него.

— Да, давай, смотри на меня. Вот сидит повелитель всех гномов, — принял он молчаливый вызов. — А твой король — разжигатель войны, он слабак, который…

— Достаточно, Боиндил, — призвал его к порядку Тунгдил. — Я знаю, что ты предпочитаешь драться, а не сидеть на месте, но тебе придется умерить свой пыл.

Буркнув что-то невразумительное, Бешеный умолк.

— Поехали. Чем быстрее доберемся до первой цели, тем лучше. — Тунгдил поднялся.

Остальные восприняли это как знак возвращаться на твердые сиденья вагонетки. «Вернется ли когда-то в эту группу гномов мир?» — обеспокоенно подумал Тунгдил.

— Интересно, как у них там все выглядит? — подумал вслух Боендал, готовясь подтолкнуть вагонетку. — Говорят, в королевстве Первых живут лучшие кузнецы нашего народа. Я попрошу их сработать мне новое оружие, получше моего молота.

— Ух! Отличная мысль, братишка! — воскликнул Боиндил. — Не то чтобы мне не нравились мои топорики, но, если племя Первых может предложить что-то получше, я не откажусь.

Вагонетка медленно покатилась вперед, и в тот момент, когда она должна была ухнуть вниз, Боендал запрыгнул на сиденье. Путешествие продолжилось.

— Я принял твое приглашение, Гундрабур, но не жди, что сумеешь меня переубедить, — сказал Бислипур, поднимаясь с колена после того, как он поприветствовал Верховного короля.

Его тон выдавал упрямство и неприязнь, и главе всех гномьих племен и его советнику стало ясно, что они могли бы и отказаться от этого разговора в пустом зале Совета. Но, возможно, Враккас сотворит чудо и неожиданно вобьет ему своим молотом в голову понимание. Гундрабур указал на стул, и Бислипур присел.

«Он явно выглядит хуже. Пальцы дрожат, и он даже руки не может поднять, — с удовлетворением отметил Бислипур. — Его возраст стал моим союзником».

— Мы решили сделать то, что нужно было сделать с самого начала вместо того, чтобы плести интриги, — начал Балендилин, усаживаясь рядом со своим королем. — Не в наших привычках пользоваться разницей во мнениях гномов, будто бесчестные кобольды, не так ли, Бислипур?

— Интриги — это неподходящее слово. Я пытаюсь найти союзников для того, чтобы воспользоваться шансом, представившимся нашему народу в сложившейся ситуации, — возразил он.

— Нас с Верховным королем интересует, каковы твои истинные мотивы, — прямо заявил Балендилин. — Мы не понимаем, зачем тебе вести детей Кузнеца на войну с эльфами в то время, как нас ждет более славная битва.

Вид у Бислипура был скучающий. Он даже не злился, как раньше.

— Верховный король, позволь мне уйти. Я не понимаю ваших мотивов, как и вы моих, а значит, у нас нет никаких причин для разговора. Все это пустая трата времени.

— А зачем тебе нужно время? — переспросил Балендилин.

— Для того чтобы подумать, — проворчал Бислипур.

Не ожидая разрешения, он встал и, хромая, двинулся к двери.

— Ты хочешь подумать? — произнес Гундрабур. — Ну что ж, тогда подумай о следующем. Никто из твоих спутников ничего не знает о твоей семье, Бислипур.

Гном остановился, но так и не обернулся.

— На что ты намекаешь, король?

— Я ни на что не намекаю, я просто даю тебе пищу для размышлений.

— Мы согласны, что ты сомневаешься в происхождении Тунгдила, — помог своему королю Балендилин. — Но, как говорится в старой пословице, не рой другому яму — сам в нее попадешь.

Бислипур вернулся к трону, сжав руки в кулаки.

— Что-то мне кажется, что вы плетете интригу, каких не видывали даже кобольды, — прорычал он. — Что вы задумали?

— Ничего. Но мы можем высказать свои сомнения вслух, рассказав всем, что твое происхождение также неизвестно, как и происхождение нашего претендента на трон, — заявил советник. — А строки о виновности эльфов в поражении Пятых — это подделка.

— Клевета! — Бислипур ударил обеими руками по столу, так что камень затрещал.