Агентство «Аргентина»

Ньялсага надел ленточку на шею и спрятал амулет под курткой.

— Вот отправим ее, — Ньялсага кивнул на соседнюю комнату, где находилась девушка. — И закроем границу между мирами раз и навсегда! — он потер руки. — Жду не дождусь!

Алина кивнула. Она держала в руке пачку салфеток и пыталась отыскать на столе место, не заваленное хламом, которые Бахрам упорно именовал «нужными вещами».

— Нет, мы должны тут хоть немного прибраться!

Она взглянула на Бахрама и спохватилась.

— Ты что-то сказать хотел?

— Хотел, да вы не слушаете! А я…

Из соседней комнаты появился Кемен и раздосадованный Бахрам снова умолк. Ньялсага поднялся из-за стола.

— Ну, как? Удалось что-нибудь узнать?

Кемен пожал плечами.

— Она ничего не видела.

— Так я и думал. Жаль…

Потомок Хэрвелла направился к выходу, но возле дверей замешкался, поглядывая то на комнату, в которой находилась девушка, то на Ньялсагу.

— Отправите ее на рассвете?

— Да, как обычно.

— Сегодня? — уточнил Кемен.

— Конечно.

— Ясно…

Ньялсаге показалось, что Кемен собирался сказать еще что-то, но в последний момент он передумал и, кивнув на прощанье, исчез за дверью

Ньялсага вздохнул: пройдет еще пара день — и агентство «Аргентина» прекратит свое существование! Фарфоровый медальон надежно запечатает границу между мирами и синеглазая девушка — последний гость из другого мира…

Ньялсага прикоснулся к медальону. Все закончилось благополучно, опасность миновала, но пока что ощущалась не столько радость, сколько бесконечная усталость.

…Алина отыскала на столе кружку, казавшуюся чистой, и придирчиво осмотрела.

— Значит, гостья из Горного королевства? — Алина налила чай, бросила пару кусков сахара и принялась размешивать, позвякивая ложечкой.

— Вроде, из Лангедака, — проводив Кемена, Ньялсага снова уселся в старое, продавленное кресло. — Я особо не расспрашивал.

Ява сдвинул брови припоминая.

— Лангедак — это ж, кажется, дыра неописуемая? Где-то на краю света?

Ньялсага не согласился.

— Не дыра, а большой город. Но я о нем мало что слышал. Туда добраться не так-то просто: кругом непроходимые леса и горы.

— Вот и поинтересовался бы, — учительским тоном посоветовала Алина, накладывая на блюдце печенье. — Географические познания никогда лишними не бывают!

— Делать мне больше нечего, как географию изучать, — проворчал Ньялсага. — Мне надо заклинание для закрытия границы создать, да и о твоем пятикласснике Соловьеве подумать, а ты мне предлагаешь лясы точить с гостями. Понадобится что-нибудь про Горное королевство узнать, я у Бахрама спрошу.

— Да уж, он известный географ. По крайней мере, поверил, наконец, что земля — круглая, — съязвила Алина, взяла чашку с чаем, блюдце. — Кто-нибудь знает, как зовут девушку? Предложу ей чай и печенье: мы должны быть гостеприимны, это хороший тон.

— Завтра она о тебе и помнить не будет, — усмехнулся Ньялсага.

— Неважно. Хорошие манеры никто не отменял, — благовоспитанно сказала Алина и направилась в другую комнату. — Надеюсь, меня она не испугается?

— Нет, до тех пор, пока тебе не захочется покормить ее своей стряпней, — съязвил Ява, увязываясь следом: ему тоже хотелось взглянуть на девушку. Ньялсага остался за столом, расправляясь с очередным бутербродом.

Бахрам же лишь пробурчал что-то и снова принялся мерить комнату шагами.

Разные существа попадали в этот мир из-за невидимой черты, но человек появился здесь впервые.

Алина увидела невысокую, стройную, очень привлекательную девушку. Наряд ее оказался скромным, однако черные косы были скреплены высоким золотым гребнем затейливой формы.

— Ява, ты лучше не входи, — скомандовала Алина. — Она может тебя испугаться.

— С чего бы это? Девушки меня не пугаются, они мне радуются, — самодовольно заявил Ява, однако остановился на пороге и, прислонившись к косяку, устремил заинтересованный взгляд на гостью.

— Меня зовут Алина. А это — Ява. Ничего плохого мы тебе не сделаем, не бойся!

Алина смотрела на девушку с сочувствием. Ньялсага прав: всего боится, но кто на ее месте не испугался бы? Она, Алина, хорошо помнит свой первый день на этой земле и страх, который испытала, увидев мир, который оказался так непохож на прежний, привычный.

Алина придвинула к дивану столик, поставила чашку с чаем, блюдечко с печеньем и оглянулась на Яву. Ей почудилось, что любопытство в его глазах уступило мето настороженности.

— Ну, что ты на нее уставился, как василиск? Она может подумать, что мы замышляем что-то недоброе!

Ява молча пожал плечами.

Алина протянула девушке салфетку.

— Видишь, она плачет. Боится, бедняжка! Испуганные люди могут совершать самые опрометчивые поступки.

— Например? — поинтересовался Ява, внимательно рассматривая гостью.

— Например… попытаться сбежать! Многие ведь пытались, ты прекрасно помнишь. Вдруг от страха она попробует выпрыгнуть в окно и скрыться?

Ява перевел взгляд на окно.

— Смешно, наверное, будет, — задумчиво проговорил он. — На нем четыре заклинания, одно другого круче.

Алина укоризненно покачала головой.

— Нашел время острить! Не обращай на него внимания, — сказала она девушке. — Вот чай, печенье. Захочешь еще что-нибудь, не стесняйся! А может, что-нибудь еще нужно? Скажи.

Девушка мотнула головой.

— Она немая? — осведомился Ява. — Неужели нам повезло и никто не будет таскаться по пятам и допытываться, при помощи какого заклинания из крана течет горячая вода?

— Она не немая, Бахрам только что с ней разговаривал! — с негодованием сказала Алина. — И вообще, что ты к ней прицепился?! Лучше иди отсюда!

— С удовольствием, — откликнулся Ява и исчез.

Алина сердито фыркнула.

Конечно, они все еще не пришли в себя после приключений со Сворой, но ведь это не повод так себя вести!

Она наклонилась к сидевшей на диване девушке.

— Как тебя зовут?

Ответа не последовало, но Алина не обиделась.

Девушка выглядела растерянной, так что самое лучшее — оставить ее ненадолго одну и дать прийти в себя.

— Ладно. Я ухожу, но если что-то нужно, я — в соседней комнате.

Девушка кивнула.

Алина была уже на пороге, когда услышала тихий голос:

— Мерсея.

… Бахрам пощелкал выключателем электрического чайника — бесполезно: чайник продолжал бурлить и плеваться кипятком.

— Опять кнопка сломалась… — Бахрам выдернул шнур из розетки.

Алина бросила в чашку чайный пакетик, отрезала лимон.

— Помните наш первый день здесь? Действительно, страшно было. Но мы хоть не по одиночке сюда попали, а все вместе, а она…

Ява передернул плечами.

— Ты, Алина, за всех переживать готова. Что — «она»? Она скоро дома окажется, в отличие от нас. Ничего помнить не будет, станет жить, как обычно.

— Но ты мог хотя бы посочувствовать, а не глупые шуточки отпускать, — упрекнула Алина. — Молодая красивая девушка, попавшая в беду… неужели тебе ее совсем не жаль?

Ява уселся в кресло и нахально положил ноги на старый журнальный столик, который Алина упорно именовала «кофейным».

— Нет. Терпеть не могу девиц, попавших в беду.

Ньялсага отломил от батона кусок, пододвинул пачку масла.

— Почему?

— Потому что всегда находятся доверчивые идиоты, которые бросаются им на помощь, — объяснил Ява. — И ничего хорошего из этого не получается. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, ясно?

Алина со стуком поставила чайник на место.

— Человек попал в незнакомое место, — принялась она втолковывать Яве. — В другой мир, на чужбину…

— Мы все тут на чужбине, — буркнул он и потянулся за пластиковым стаканом. Бахрам пододвинул чашку, но Ява покачал головой.

— Своими собственными глазами видел, как эту чашки облизывала Лукерья.

— Наверное, там сахар оставался, — безмятежно сообщил Ньялсага. — Лукерья любит сладкое.