Эрагон

«Вайзе хайль!» — и один из ожогов тут же стал заживать, молодая розовая кожица затянула страшную язву, образовав тонкий рубец, который затем растаял сам собой. Эрагон не стал возиться с теми ожогами и порезами, которые не представляли для раненой особой опасности, иначе у него не хватит сил на более серьёзные повреждения. Его не оставляла мысль о том, как бедняжка вообще умудрилась выжить, ведь её столько раз подвергали мучительнейшим пыткам, доводя до полусмерти с таким упорством и точностью, что ему и сейчас становилось не по себе.

Хотя он изо всех сил старался щадить естественную девичью стыдливость, все же не мог не заметить, что обнажённое тело эльфийки поистине прекрасно, несмотря на все следы пыток. От усталости он не слишком задумывался об этом, но порой уши его краснели как бы сами собой, и он от всей души надеялся, что Сапфира не узнает, какие мысли бродят у него в голове.

Весь остаток ночи и все утро он трудился над своей пациенткой, прерываясь ненадолго лишь для того, чтобы поесть и попить, ему просто необходимо было восстановить силы — во-первых, после вынужденной голодовки и связанного с большим напряжением бегства из тюрьмы, а во-вторых, в связи с теперешним весьма трудоёмким процессом целительства. Сафпира все время была рядом, щедро делясь с ним своей силой, если это требовалось. Солнце было уже высоко, когда Эрагон наконец со стоном выпрямился и встал, у него болело все тело. Спотыкаясь, он разыскал в седельной сумке фляжку с вином и довольно долго пил.

— Неужели закончил? — спросил у него Муртаг. Эрагон молча кивнул, его трясло так, что он даже голосу своему не доверял. Все плыло перед глазами, колени подгибались.

«Молодец, ты отлично поработал!» — похвалила его Сапфира.

— Она будет жить? — спросил Муртаг.

— Даже и не знаю! — хрипло выдохнул Эрагон, чуть не падая от усталости. — Эльфы очень выносливы, но и они не всегда способны вынести подобные… подобный физический ущерб. Если бы я был более опытным целителем, я, возможно, сумел бы оживить её, однако… — Он безнадёжно махнул рукой, и было видно, как дрожит его рука, он даже немного вина пролил. Сделав ещё глоток, он почувствовал себя чуточку лучше и сказал: — Нам, наверное, надо прямо сейчас с места сниматься.

— Нет уж! — запротестовал Муртаг. — Тебе нужно поспать.

— Я… могу отдохнуть и в седле. А тут нам оставаться нельзя — нас вот-вот со всех сторон окружат.

Муртаг неохотно согласился:

— Ладно, но сделаем так: я поведу Сноуфайра в поводу, а ты пока поспишь.

Они оседлали коней, привязали бесчувственную девушку к спине Сапфиры и покинули лагерь. Эрагон, пока ещё был в состоянии, все время что-то жевал, стремясь возместить потраченную энергию, но вскоре не выдержал и, обняв Сноуфайра за шею, закрыл глаза.

ВОДА ИЗ ПЕСКА

Когда вечером они остановились на ночлег, Эрагон по-прежнему чувствовал страшную слабость и настроение у него было хуже некуда. Большую часть дня им приходилось, точно зайцам, удирать от погони, тем более что их преследователи ещё и гончих псов с собой прихватили. Спешившись, Эрагон первым делом бросился осматривать девушку. Сапфира сообщила ему, что эльфийка несколько раз пошевелилась, но больше никаких признаков жизни не подавала. Вынимая девушку из седла, Эрагон на мгновение нежно прижал её к себе, но тут же, смутившись, торопливо опустил на расстеленное одеяло.

Поели они кое-как — уж слишком сильно Эрагону с Муртагом хотелось спать.

— Мы не можем и дальше ехать так медленно, — сказал после ужина Муртаг. — Мы с трудом уходим от преследователей. Ещё день-другой, и они наверняка нас настигнут.

— Но мы ведь не можем бросить девушку! — сердито возразил Эрагон. — Да и коней тоже. Ты ведь не бросишь Торнака, верно? А нас двоих Сапфира запросто могла бы перенести далеко отсюда. Так что выхода я не вижу.

Муртаг искоса на него глянул и осторожно предложил:

— Так, может, ты возьмёшь девушку и полетишь на Сапфире? Ведь получается, что вы с Сапфирой рискуете из-за меня. Наверное, будет лучше, если я поеду своим путём.

— Если ты хотел оскорбить меня, то тебе это удалось! — проворчал Эрагон. — Я, между прочим, отлично понимаю, что оказался на свободе только благодаря тебе. И никогда не брошу тебя на растерзание слугам Гальбаторикса. Хороша была бы благодарность!

Муртаг опустил голову, помолчал и сказал:

— Мне, конечно, очень приятно это слышать, только проблемы нашей мы так никогда не решим.

— А как её можно решить? — спросил Эрагон и кивнул в сторону эльфийки. — Жаль, что она не может подсказать нам, где найти эльфов! Вот у них мы, наверное, смогли бы обрести убежище — хотя бы временное.

— Вряд ли — если учесть, как умело они до сих пор скрывались. Да и она не стала бы нам рассказывать, где прячутся её соплеменники. Но даже если б сказала, эльфы отнюдь не обрадовались бы нашему появлению. Да и с какой стати им нас укрывать? Последние Всадники, с которыми они имели дело, служили Гальбаториксу и Проклятым. Сомневаюсь, что у них остались об этом приятные воспоминания. А я к тому же не имею даже сомнительной чести быть Всадником. И уж со мной они точно не пожелают общаться.

«Неправда, эльфы, конечно же, нас примут!» — беззвучно заверила Эрагона Сапфира, поудобнее укладывая свои огромные крылья.

Эрагон пожал плечами и ответил обоим сразу:

— Даже если бы они и захотели помочь нам, мы все равно не знаем, как их найти. И никакой возможности расспросить эту девушку нет. Придётся нам по-прежнему спасаться бегством, но вот в каком направлении лучше бежать — на север или на юг?

Муртаг, прижав пальцы к вискам и словно собираясь с мыслями, сказал:

— По-моему, единственный выход — это покинуть пределы Империи. Те немногие города, где мы могли бы обрести помощь, слишком далеко отсюда, и по дороге туда нас непременно заметят и схватят или станут преследовать. На севере мы могли бы скрыться только в лесу Дю Вельденварден, но я бы не рискнул снова проезжать мимо Гиллида. На западе сплошь имперские владения, а дальше море. На юге Сурда, и там, возможно, нашёлся бы кто-то, кто помог бы тебе отыскать варденов. А на востоке… — Муртаг пожал плечами, помолчал и продолжил свою мысль: — На востоке, конечно, края неизведанные, но между нами и этими неведомыми землями раскинулась пустыня Хадарак. Где-то там скрываются и вардены, но, не зная пути, их можно искать годами.

«Но там мы все же будем в безопасности, — заметила Сапфира. — Во всяком случае, пока не встретим никого из ургалов».

Эрагон сдвинул брови. Голова у него опять разболелась, думать становилось все труднее.

— Ехать в Сурду слишком опасно, — медленно проговорил он. — Для этого пришлось бы пересечь почти всю территорию Империи, обходя при этом стороной каждое селение. Вряд ли мы сумели бы добраться туда незамеченными.

— Неужели ты хочешь попробовать пересечь пустыню? — спросил Муртаг.

— Я не вижу иного выбора. Кроме того, в этом случае мы гораздо быстрее сможем покинуть пределы Империи. Раззаки на своих крылатых скакунах, наверное, уже через пару дней будут в Гиллиде, так что времени у нас осталось немного.

— Но они смогут нагнать нас и в пустыне, — сказал Муртаг. — От такой погони вообще очень трудно уйти.

Эрагон погладил тёплый бок Сапфиры, чувствуя, какой твёрдой стала её чешуя.

— Да, но лишь в том случае, если они обнаружат наш след, — задумчиво промолвил он. — А для этого им придётся далеко оторваться от остальных наших преследователей, так что, если дело дойдёт до драки, то, мне кажется, мы втроём сумеем дать им должный отпор… Если, конечно, не попадём в засаду — как тогда мы с Бромом.

— Но если нам удастся более или менее спокойно пересечь пустыню Хадарак, — спросил Муртаг, — то куда ты намерен двигаться дальше? В тех краях, насколько я знаю, не так уж много городов и селений. Если они вообще там есть. Да и сама пустыня очень опасна. Ты хоть что-нибудь о ней знаешь?

— Только то, что там очень жарко, сухо и полно песка, — признался Эрагон.