Дар миротворца (СИ)

– Как твое имя?

– Я Салмей, Салмей, сын Барбарея, высокородная госпожа… светлейшая правительница… – толстяк от испуга не мог вспомнить, как нужно обращаться к южной владычице. – Я всего лишь мелкий управитель… пошлины, торговля, дела городские… я к армии дела никакого…

– Почему ты с семьёй не покинул паласы?

– Я не знал, не знал, о, высокородная госпожа… высокочтимые архимаги не предупредили нас о грядущем сражении… – управитель запнулся от ужаса, что назвал врагов южной королевы «высокочтимыми».

– Сколько стражи в паласах? – строго спросила королева.

– Все в казармах, в казармах, о, светлейшая! Сотни четыре легионеров там было, а здесь нет, нет никого! Только мирные управители, как я, да вот эти мальчишки… они и не маги вовсе, а так, учатся только. По недоразумению вашим людям противились, помилуйте…

Медноволосая женщина вдруг прекратила рыдать. Рывком поднявшись, хищно сузив глаза, она дерзко шагнула к королеве.

– Презренная тварь! Ты убила моего сына! Что он сделал тебе? У него и посоха не было. Это твоя обещанная Амархтону свобода? Ты пришла убивать безоружных, убивать за город, который тебе не принадлежит. Вампирша, возомнившая себе королевой! У тебя никогда не было детей – твоя утроба проклята твоими же любвеобильными богами! Ты убиваешь чужих детей, потому что никогда не была матерью и не будешь! Упивайся властью, злобная упырица, упивайся нашей кровью, это никогда не заменит тебе пустоты в утробе, и город этот никогда не будет твоим! Я проклинаю тебя, будь проклята всеми силами хаоса, презренная тварь!

Шагнув навстречу выставленным на неё мечам телохранителей, чародейка плюнула королеве в лицо.

Сильвира неотрывно смотрела ей в глаза, не сделав ни единого жеста, кроме короткого движения пальцев, запрещающего телохранителям тронуться с места.

Толстый управитель в ужасе повалился ей в ноги.

– Смилуйтесь, высокородная госпожа, умоляю вашим милосердным Спасителем, моя жена тронулась умом от горя, она не ведает, что говорит, помилуйте…

Один взгляд королевы – и толстяк благоразумно прекратил свои причитания. Сильвира утёрла лицо, продолжая смотреть в яростные глаза медноволосой магессы.

– Таких врагов, как ты, чародейка, не оставляют в живых. Либо убивают сразу, либо бросают в пожизненную тюрьму. Потому что такие враги, как ты – уязвлённые потерей ребёнка – самые опасные и самые жестокие.

Женщина молча смотрела ей в глаза. Она не боялась смерти, несмотря на то, что рядом были другие её дети.

– Но мне лучше пожать твою месть, чем дать рождение новому проклятию, – продолжила королева. – Мне не оправдаться перед тобой и не получить твоего прощения. Возможно, ты когда-нибудь доберёшься до меня и убьёшь. Но ты никогда не отплатишь мне сполна. По той причине, которую сама назвала – у меня нет детей.

Чародейка не выдержала: вновь отвернулась к мёртвому мальчику и зарыдала.

Мойрана появилась рядом, зашептав не то с требованием, не то с мольбой:

– Сильвира, Сильвира, ответь: когда наступит конец этому безумию?

– Конец? – лицо королевы оставалось выдержанно холодным. – Это только начало, Мойрана. Только начало.

***

Вытащить ногу из-под мёртвого рыцарского коня, покрытого кольчужной попоной – дело нелёгкое. Главк тяжело поднимался, откашливаясь в наполненном гарью прожжённых тел воздухе. Над площадью немного просветлело, хотя пыль и пепел ещё стояли вокруг густой тучей.

– Эй, есть кто живой?! Отзовитесь, живые!

Тишина. Вокруг всё усеяно мёртвыми – жуткие, искажённые ужасом лица. Кое-где израненные тела ещё шевелились, уже находясь на пороге встречи с вечностью. Главк пробежал глазами по трупам. Среди красно-коричневых доспехов воинов Второй когорты, среди изорванного шёлка алых знамён лежали шесть или семь рыцарей в серебристых латах. Главк стиснул зубы, собирая все могучие силы своей воли, чтобы не податься наплыву ярости.

Тут с его наплечника соскользнула стрела. Ещё одна отскочила, ударившись в нагрудник. Третья чиркнула по шлему. Глава Серебряного Круга только сейчас заметил, что с внешних стен Башни в него стреляют… Рыцарь резко поднял щит, отразив красный луч смертельного заклятия. Внутренним мыслеобразом отвёл в сторону ещё более мощный удар. Главк подумал, что сейчас колдуны обрушат на одинокого рыцаря всё, что у них есть, но им овладело какое-то тупое безразличие к тому, что будет дальше.

В этот момент воздух прорезали росчерки дыма. Летящие навесом стрелы с привязанными к ним пучками дымовой смеси падали у стен Башни. Дым стелился вокруг, густой и едкий, быстро снижая видимость до десяти шагов. В это же время со стороны городских ворот послышался громкий скрежет, затем грохот, ликующие возгласы и наконец – топот бегущих ног.

«Лучники бегут, – определил по лёгкой поступи Главк. – Прорвались таки, молодцы…»

– Дексиол! – крикнул он.

Глава лучников подбежал к нему, держа в руке свой командный горн. Лицо его выражало изумление.

– Главк, силы небесные, что у вас здесь творится? Я никаких приказов не получал, не слышал ни тебя, ни Сильвиру, ни Тибиуса. Принял командование на себя. А как услышал горн Сильвиры «Бить дымовыми стрелами», так и начал.

– Как ухитрились решётки поднять?

– Старик Рафар выручил. Лебёдку с тросами навесили, да и подняли.

– Кого в поле оставил?

– Только обоз, резервные Восьмую и Одиннадцатую и Эномая. Его коннице здесь пока делать нечего.

– Где Третья когорта? Где Варрей? Вы должны были встретиться в воротах.

– Мы только издали их увидали: Варрей вёл своих людей на левую от ворот улицу – брать дома магов, – Дексиол прислушался к крикам, доносящимся из квартала, где находились дома состоятельных магов Тёмного Круга. – Кажется, там сейчас бой.

– Да, – ответил Главк, отразив щитом такую тяжёлую молнию, что скривил губы от боли. – И впереди, в квартале ремесленников, кажется, бой начался…

– В квартале ремесленников? Это что же получается… Да так и весь Тёмный город война охватит! Дожили! Бойня какая-то.

– Пора отступать к паласам, Дексиол. Труби в свой рожок.

Короткий звук рога – команда «Все за мной!», и толпы воинов, прикрываясь щитами от летящих заклятий, стрел и арбалетных болтов, побежали через площадь.

***

Легионеры у казарм бились храбро и с умом, то завлекая южан во дворы и узкие коридоры, то контратакуя и вытесняя их назад на городскую площадь. Раненые крики, боевые призывы и громкие проклятия слышались с обеих сторон. Но силы тёмных легионеров быстро таяли. Атакующих было больше, и они имели больший опыт в сражениях. Оставляя на земле убитых и раненых, легионеры вырвались из казарменных сооружений и устремились в город. Их не преследовали.

Спустя полчаса паласы полностью перешли в руки южан. На противоположной стороне площади Третья когорта во главе с Варреем быстро овладевала жилыми домами состоятельных магов. Насмерть никто не стоял, почти все хозяева благоразумно бежали. Бежали поспешно, явно не готовясь к бегству заранее: в пышных гостиных, спальнях и кладовых валялись разбросанные впопыхах деньги, драгоценности, дорогостоящие амулеты и эликсиры. Вскоре воинам юга удалось захватить и высотные дома напротив Башни Тёмного Круга, и теперь на их крышах сидели лучники Дексиола, зорко следя за любыми передвижениями врага.

Королеве пришлось гораздо трудней – ей доводилось утихомиривать собственное войско. В паласах продолжался погром и грабёж. Те воины, которым посчастливилось вырваться из пекла Заклятия Отторжения, разъярённые вероломством Тёмного Круга и гибелью собратьев, крушили гостиные, жгли мебель, избивали попавшихся магов, управителей и слуг. Больше двух часов королева наводила порядок в захваченных паласах. Разбушевавшихся вояк осаживали, кричали в ухо, давали оплеухи, особо буйных – скручивали. Всех пленных запирали в кладовых и ставили на дверях охрану – ради их же безопасности. Голодные воины разорили кухни и общую столовую, одним махом уплетая изысканные блюда. Иные поспешили в комнаты состоятельных управителей, тайком набивая карманы монетами и драгоценностями из ларцов хозяев.