В поисках абсолютного чуда. Дилогия (СИ)

* * *

Давид сидел на капоте машины, наблюдая, как рабочие наводят порядок на поле. Рядом с торговым центром тоже шли восстановительные работы, возле стен ставились леса, мужчины в оранжевых комбинезонах возились с вынесенными воротами. Собственно, ремонтники принялись за дело только сегодня утром — до этого милиция собирала улики, а их нашлось ну просто великое множество. Давид закурил. Естественно, никто не видел его, вернее не хотел замечать, поэтому он мог спокойно наслаждаться наступающими холодами, и кристальной чистотой воздуха — трассу по соседству перекрыли, смог не достигал ноздрей колдуна.

Давид сидел тут с утра, размышляя, что же теперь будет делать. Дед умер, путы, связывающие Давида по рукам и ногам, наконец, порваны. Он должен быть счастлив, но тот неудачник, убивший Абдулу и Михаэля, отобрал у него очень сильную эмоцию — ненависть. А ведь так приятно растить ненависть, позволять ей закипать в котле бушующих переживаний, мечтать, как он будет пытать ненавистного старика… Он потерял это, и поначалу даже хотел найти Андрея и отправить вслед за дедом, но потом решил оставить все, как есть. У него возникло явное чувство, что он когда-нибудь встретит Андрея и тогда, возможно, сможет переложить неистраченную ненависть на него. И все же, он не успел всего на какой-то час. Случайность задержала его. Ха — случайность! С ним, колдуном! Да, будь на его месте дед, он точно успел бы. Зато дед не смог бы воспринять неудачу так спокойно. Быть может, потому Абдула всегда был сильнее? Ладно, пусть бывший участковый живет. Давид надеялся когда-нибудь с ним встретиться. И тогда эмоция вернется. Да, это будет хорошо, а пока надо бы разобраться с тем, кто помог Андрею. Он очень хорошо умеет маскироваться, но Давид — особенный колдун. Провести его пока не удалось даже самому Кремеру.

Давид затушил окурок, сел в машину и погнал на юг. Договоренность с джиннами тоже надо бы исполнять.

Эпилог

Меня зовут Андрей. Я еще пока что не инквизитор, я только начал учиться. Уже три месяца прошло с тех пор, как я покинул Россию. Где я сейчас, сказать вам я не могу. Могу сказать только, что это своеобразный лагерь, для обучения инквизиторов. Местечко, конечно, весьма унылое, но мне здесь нравится. Я лежу в келье и отдыхаю после рабочего дня. Она очень маленькая, эта келья, и на стенах не висят красочные плакаты, как в моей бывшей квартире в Воронцово, но и это мне нравится.

Я познакомился с несколькими другими инквизиторами. И скажу вам, это очень крутые ребята. Теперь я понимаю, почему Михаэль, при всех его возможностях, так их боялся. Правда, они не слишком веселые и все такое, но я полагаю, они просто пока ко мне не привыкли. Но это ничего, еще привыкнут. И еще я познакомился с Великим Инквизитором. Вы бы точно обалдели, если бы увидели его! Из новых знакомств могу привести еще Папу Римского. Забавный дядька. Кстати, вы знаете, что весь христианский мир не настолько расколот, как хочет казаться? Да уж, я узнал много нового, порой мне кажется, что даже слишком много. А еще я научился пользоваться Знанием. Не так, как Михаэль, или старшие инквизиторы, но все же научился. Но не это главное. Главное, что я поверил в Бога. Я сейчас даже молюсь по утрам и вечерам. Вот так-то!

А знаете, что еще более удивительное? Я начал видеть сны. Ну, может для вас это и не слишком круто, а вот для того, кто три с половиной месяца снов не видел — это чудесно. И знаете, что мне снится? Медведь. Огромный бурый медведь. Иногда он охотится, иногда ловит рыбу или ест мед. Но чаще всего он просто идет. Эдакий "В мире животных", только во сне. Но иногда он со мной разговаривает. И говорит всегда одну и ту же фразу. Вы, наверное, ее уже слышали, но я повторюсь. Она звучит так: "Однажды ты вырастишь, и мы пойдем с тобой на охоту. Однажды…"

И я думаю, это "однажды" наступит очень скоро!

Блинников Павел

Инквизиция

Перед вами великий инквизитор испанской инквизиции — Торквемада! Торквемада, не просите его о милосердии. Торквемада, не умоляйте его, чтобы он простил вас. Давайте посмотрим правде в глаза — у Торквемады вообще ни хрена нельзя выпросить…

'Всемирная история'

Пролог

Утро. Давайте окинем взором нашу вечно вертящуюся планету. Вот лучи с огромного желтого шара достигают поверхности голубого, пробуждая его. Вот в пустынях Мексики маленькие ящерки вылезают из нор, подмигивают солнцу и слизывают с глаз его лучи, пробуя на вкус. Вот, похожие на пожарные шланги, толстые анаконды в низовьях Амазонки начинают шевелиться и переваривать жертвы чуть быстрее, чем делали это ночью. Огромная белая медведица выкарабкивается из-под сугробов, вместе с ней просыпаются детеныши. Она кормит их молоком.

Пока еще рано, и звери, захватившие эту планету, не проснулись. Но Земля продолжает вертеться, и наконец, солнечные лучи проникают в дома человека, закованные стеклом и деревом. Они просыпаются гораздо медленнее и мучительнее, чем ящерицы, медведи и змеи. Они позволяют себе еще несколько минут поваляться в кроватях и, быть может, бросить последний взгляд на бесконечные просторы Алям-аль-Металя. Но вот и им надо вставать. Мыться, бриться, есть, выпить кофе, сесть в машину и поехать на работу. Солнце постепенно заставляет их жить, а рады они жизни или нет — это сугубо их проблемы. Солнцу на это наплевать. У него тоже есть работа, и надо сказать, делает оно ее куда лучше, нежели человек.

Солнце бежит по западному полушарию и с грустью думает о восточном. Его пока приходится оставить в покое. Такой трудоголик как солнце не может представить, что кому-то надо отдыхать. Оно работает всегда и ему непонятно, почему эти мельчайшие создания прекращают шевелиться, когда оно оставляет их. Но ничего. Солнце уверено, когда-нибудь оно научит людей работать всегда. А пока оно, как надсмотрщик над рабами, подгоняет американцев, бразильцев, мексиканцев, канадцев и иже с ними. Но Солнце даже не подозревает, что там, откуда оно ушло, некоторые люди уже живут так, как оно хочет. Для них, его уход и есть тот самый сигнал к действию. Для них, как раз сейчас начинается работа.

Давайте посмотрим на них. Проплывем Тихий океан, взглянем на прекрасные яхты у берегов Лос-Анджелеса, на синих китов, мечтающих о весне, когда можно будет начать брачные игры, и поплывем, поплывем…. И вот мы уже выпали из зоны видимости нашего светила. Теперь оно не может за нами подсмотреть, зато ее отражатель, словно прибитый гвоздями, зловеще висит на небе, пробуждая позывы к вою. И вот мы выплываем возле первой стоянки. Это величественный по омерзению Гонконг. Почему омерзению? Да потому, что, прикрывшись мириадами огней, он, как грабитель в подворотне, прячет в кармане пистолет. Такого количества порока вы навряд ли найдете на нашей планете. Гонконг скрыл убийц и насильников, проституток и наркоманов, сексуальных маньяков и извращенцев. И как раз сейчас они выползают из нор, чтобы при свете полной луны, насладиться дарами города порока. Сюда приезжают богачи из всего мира, чтобы взглянуть, что он может им предложить. А предложить он может действительно много. Гомосексуалисты и педофилы прилетают сюда, чтобы ублажить извращенную плоть, а за дополнительную плату, хозяева местной ночи могут предложить вам и более изощренные развлечения. Так, например, вы может убить здесь человека, забив до смерти специально выданной бейсбольной битой. Если заплатите, конечно. Или поучаствовать в оргии, не виданной со времен Калигулы. Все зависит только от вашего кошелька.