Сага о живых и мертвых

Вот чего не было той ночью, так это зависти. Тянули, топили друг друга безумные островитянки, и восторги непристойные в один узел неизменно связывались.

В дверь стучали, уже не в первый раз.

— Вы проснетесь или нет? И вообще, живы? — Жо говорил вполголоса, да еще толстенная дверь приглушала. Но в настойчивости молодому командиру отказать было сложно.

— Его только не хваталось, — простонала Лот-Та.

Она утыкалась лбом в поясницу Рате, но, слава богам, лежала с противоположной от двери стороны. Рата сползла с постели, доплелась до двери — засов поддался легко. Девушка высунула встрепанную голову:

— Мы проснулись. Сейчас оденемся и будем готовы.

— У тебя что с голосом? — озадаченно спросил Жо.

— Простудилась чуть-чуть, — прохрипела Рата. — Сейчас прокашляюсь.

— Нашла время. Давайте, поднимайтесь скорее. Леди Несс велела вас покормить. Я за дверью подожду.

Рата проплелась по щекочущим мехам назад — Лот-Та наблюдала одним глазом. Вид у нее был убитый, а светлые пряди превратились в развороченное птичье гнездо.

— Подъем, — прохрипела Рата. — Как ни крути, у нас война.

— Мне поплевать, — прошептала подруга. — Прости, а?

— За что? Это я во всем виновата.

— Не так. Я — соблазнительница.

— Да? Это я тебя первая обняла.

— А до такого мы целовались. Я начала.

— Это змеища виновата. Она наворожила. А еще это ширитти проклятое.

— Истинно, — Лот-Та поползла с постели.

Рата посмотрела на небольшую и крепкую, почти не тронутую загаром попку подруги и криво улыбнулась:

— Нашли на кого свалить, да? Давай еще скажем, что все потому, что Жо нам внимания не оказал. Очень честно.

Лот-Та замерла, глядя сквозь светлые пряди:

— Я хоть как привракивать буду. Лишь бы сестры были.

— Да куда мы денемся? Без друг друга никак нельзя. Только вот с этим, что делать? — Рата ткнула пальцем в развороченную постель.

— Можно просто забыть. Ширитти и шелк мозг спутали. Опьянение прибыло.

— Забыть? Я забыть не смогу. Я поняла, о чем ты все время болтала. О «секесе». Тьфу, ты болтала, ты и показала, как может быть. Что удивительного? Почему нам стыдно так?

— Стыдно. Разврат здоровый, — печально пробормотала Лот-Та.

— Да не «здоровый», а «великий». Ладно, потом разберемся. Главное, чтобы Жо не догадался. Получится, что я еще и ему тогда наврала.

— Сокроем. Давай одеваться.

Одевались и причесывались поспешно. Старый ремень с петлей для молотка и грубоватыми ножнами ножа на голубом шелке платья выглядел диковато. Рата прикрыла — поправила на подруге плащ, — Лот-Та от прикосновения не вздрогнула, что было просто замечательно.

Рата пробежала к двери:

— Жо, а обуваться нам во что?

— Я вашу старую обувь принес. Несс сказала, что вам удобно должно быть, и с новыми туфлями рисковать не стоит.

Магический кинжальчик вернулся на свое место за голенищем, и, затягивая завязки верных башмаков, Рата почувствовала себя гораздо увереннее. Жо, между тем, стоял и пялился на девушек.

— Милорд, вы в нас дырку прожжете.

— Вы, хм, очень нарядные.

— Ты нас еще в масках не видел, — проворчала Рата, проверяя нож.

Жо привел в маленькую комнатку, где ждал поднос с едой. Вареные яйца, тонкие ломтики хлеба с маслом, травяной чай.

— Лучше не наедаться, — извиняющимся тоном сказал Жо. — Как говорит наша Леди, — «дырка в полном брюхе — верный перитонит». В смысле — смерть.

— Мы давно известимы, что такое животинное воспаление, — с надменностью заявила Лот-Та.

— Извини.

— Извинен. Его ножом правильно чистить? — светловолосая островитянка повертела крупное яйцо.

Рата очистила подруге скорлупу, с отвращением запихнула в себя ломтик хлеба.

— А ты, Жо? Нет аппетита?

— Мы с Лелгом уже позавтракали. Мы вчера пива немного выпили и спать бухнулись.

Лот-Та отвратительно хихикнула. Рата глянула на нее с негодованием.

— А вы, я смотрю, совсем не выспались, — с недоумением заметил Жо.

— Как сказать. Жаловаться абсолютно не на что, — пробурчала Рата. — А леди Несс еще спит?

— По-моему, она вообще не ложилась. Еще много дел оставалось. По координации.

— Так она нас провожать не выйдет? — с тревогой осведомилась Рата, подозревающая, что от всевидящей змеюки не укрылось произошедшее в покоях «Померанцевого лотоса».

— Хм, мне кажется, она вас теперь слегка побаивается, — осторожно сказал Жо.

Рата обомлела. Лот-Та жалобно посмотрела на подругу и слизнула масло с губы:

— Милорд, а причина?

— Так вы ничего не помните? — недоверчиво спросил Жо. — Ну, видеть дорожку в саду вы не могли, но… Она, в смысле, дорожка, взрыхлилась в двух местах. Изнутри. А окна кабинета Несс прямо в сад выходят.

Девушки переглянулись.

— Разом, кажется, я их остановила, — прошептала Лот-Та. — Второй ты, Дитя?

— Ничего не помню. Наверное, я… — пролепетала Рата.

— Вы действительно не помните? — нахмурился Жо. — Ширитти перебрали, да?

— Больше некоего ширитти в жизни, — поклялась Лот-Та.

— Ой, спаси нас боги! — застонала Рата. — Значит, леди Несс восставших неупокоенных ночью видела? Она ведь не зря их там велела закопать. Они…

И Чучело и Дурень смотрели с любопытством. Рата опомнилась:

— Ну, что вы уставились? Нужны вам чужие секреты?

— Нет. Ты правильно замолчала, — согласился Жо. — Тем более, те мертвецы и не вылезли — так, поворочались слегка. Боюсь, леди Несс сие событие за демонстрацию некромантского могущества примет. Потом попробуем объяснить. А сейчас, может, нам все-таки чуть-чуть войной заняться? Лодка, должно быть, уже подошла. И «Квадро» уже на рейде ждет.

Осторожно прижимая к груди драгоценную маску, Рата вышла следом за командиром в прохладную глорскую ночь. До рассвета еще оставалось немного времени.

Глава четвертая

И без дальнозоркой трубы был виден столб дыма, поднимающийся над северной окраиной города.

Вини-Пух поцокал языком:

— Хорошо горит. Что это они такое подпалили?

— Старые лавки. Их, вроде, все равно перестраивать хотели, — объяснил Лелг.

— Леди Несс весьма предусмотрительна, — пробормотал Жо, не отрываясь от дальнозоркой трубы.

Рассвет уже вовсю царствовал над городом. И Рате становилось все тревожнее. С моря было видно, как огромен Глор. И башни Цитадели были видны. Ну как с такой громадиной справишься? Прав был Жо: чистое безумие к королю соваться. Правда, Дурень уже передумал. Вон какой деловитый и уверенный. Но безумие самой идеи никуда не делось.

— Там избытно союзников, — прошептала Лот-Та.

Рата чувствовала ее близость, не успев подумать, прислонилась спиной. Все нормально — подруга не дрогнула. И никакого трепета возбуждения. Свое, домашнее, обычное Чучело. Никаких глупостей в голову не лезет. Замечательно. Хотя ночью, если признаться, тоже было замечательно. В жизни не подумаешь, что собственное тело так полыхать способно. Только нельзя было до подобного опускаться…

О, боги, вообще ничего нельзя делать перед битвой. Забыть нужно немедленно!

Город раскинулся гигантский, светло-серый, с редкими пятнами невзрачной, еще зимней зелени. Безмолвный, то ли еще спящий, то ли упрямо не желающий пробуждаться. Полумертвый.

«Квадро» скользил к входу в гавань. Северный ветерок заставлял Рату ежиться — черный шелк платья порядком холодил кожу. Белка в длинных шелках чувствовала себя странно, должно быть, и катамарану было не по себе — его тоже переодели. На мачте и снастях развевались черные широкие клочья — для наряда «Квадро» было собрано все, что нашлось в «Померанцевом лотосе»: распоротые предметы женской одежды и ветошь, развешенная длинными лентами, соседствовала с роскошными шелковыми простынями и целой штукой тонкого тюля цвета сажи, живописно размотанного и закрепленного за рею. Катамаран выглядел дико, — просто тварь какая-то дарковская, а не судно. Рата видела судно стоящим, да и то с трудом узнала. А сейчас, на ходу, с полощущимися лохмотьями «парусов», с развевающимся флагом, — черным длинным вымпелом с алой косой полосой, «Квадро» наверняка производил жутковатое впечатление. Не важно, что вымпел — наскоро перекроенная шаль с поспешно нашитой косынкой, — даже если знаешь, не очень смешно смотреть.