Мир Падшего. Дилогия (СИ)

   Надо отдать должное архитектору, в башнях все же были окна, можно так сказать, если немного напрячься И даже много окон, по ним можно просчитать этажи. Правда, на нижних ярусах, метров до двадцати от поверхности, никаких окон не наблюдалось, зато выше, они опоясывали все башни в три гигантских пояса, по шесть метров каждый. А в библиотечной башне между окнами было никак не меньше десяти метров. То, что башни имели немного разный размер, смущало всех. Ощущение, что Замок кое-как сляпали не проходило и после столетий существования в нем в качестве хранителя. Окна были узкие как бойницы, под стать самому сооружению. Высокие, метра четыре, и шириной около метра, глубокие громоздкие щели. На кой черт, сдались такие окна? Снаружи внутренний интерьер и стекла нельзя было рассмотреть даже при большом желании. Казалось, что в бойницах ничего нет, кроме темноты. Такими они представали всем посторонним магам. А может в бойницах были вовсе не стекла, но что-то было абсолютно точно. И вероятно, магам с родины этих башен это было особенно важно. Стены самого замка превышали два метра в толщину. И все это сооружение казалось могильно- серым и унылым, навевающем могильные мысли, словно ты оказался на огромном и нелепом кладбище. Непропорционально низкие крыши, усиливали неприятное, скорее тягостное впечатление на фоне ядовитой, нереальной зелени луга. Так и напрашивался вопрос, жирная земелька на кладбище, да?

   Стрэсс лениво двигался вдоль замкового холма, в третий раз за последние десять дней обходя свои владения. Его достали местные болотные черти. Ватага лихих косматых и рогатых уродцев целеустремленно грабила богатые подвалы замка. Совсем недавно Пирритовы гномы привезли в замок яблочный сидр, а черти уже устроили несколько налетов. Уничтожить бы это отродье, раз и на всегда, да нельзя. На этом особенно настаивал первый хранитель, лорд Сорт. Черти больше чем замку досаждали магам, что прибывали в их мир на испытания. Испытания магов были главной статьей дохода их мира. Нет, конечно были и другие, но в целом больше всего в мирах Кольца Пар-э-Мор уважали именно за эти испытания. Никакой другой мир не мог предоставить подобное количество пакостей на один квадратный метр поверхности. Стрэсс задумчиво обошел холм в третий раз. Как же эти хвостатые твари умудрились замаскировать подкоп? Больше рыть ход не откуда. Он задумчиво посмотрел на замок.

   Как бы для контраста с башнями вдоль переходов, соединяющих их, на двести метров по всему периметру тянулись вдоль верхнего края стен нормальные, человеческие окна, с балконами. Из-за чего сами башни и переходы казались совершенно неподходящими друг другу. Балконы снизу напоминали наросты гриба чаги на стволе березы. Странные, полукруглые, но то ли корявые, то ли выветренные от старости наплывы. Приятно обдуваемые легким ветерком эти грибы высились на высоте около тридцати- тридцати пяти метров. Зато, какой из них открывался вид! Болота просматривались во все стороны на десяток километров. На склонах холмов прорезающих кое-где вызывающе зеленые болота колыхались рощи серебряного лавра и парэморского дуба. Дубовые рощи казались темными, почти черными, в противоположность светлым лавровым, отсвечивающим голубизной на фоне ядовитой зелени. Между холмами вились зеркальные ленты двух рек, украшенных небольшими заводями, мерцающими по вечерам отсветами розового и оранжевых цветов заката. Старые ивы и вязы склоняли ветви в спокойные воды реки.

   Стрэсс не выдержал, вернулся в замок и теперь сидел на балконе, отдыхая и наслаждаясь видом. Временами включалась его кошачья сущность, и он аккуратно, совсем не по-эльфийски, чесал себя за ухом. Все же руки иногда удобнее лап! Иногда, кошачья сущность пересиливала эльфа. У Стрэсса на балконе было навалом мягких шелковых подушек, они приятно холодили усталое тело, и еще, в них так приятно запускать когти, свернувшись в мохнатый клубок. Сейчас на хранителе был вызывающе роскошный костюм. Эльф всегда остается эльфом, и главный девиз его существование: "Все должно быть совершенно красиво, если не было красиво сразу"!

   Собственно, вид сверху сильно напоминал третьему хранителю Пар-э-Мора удивительно четкую и поэтому безукоризненно красивую топографическую карту. Ровные, гладкие луга, сменялись холмами на западе и болотами на востоке. Окошки воды, казались темными зеркалами на желтом, буром и сочном зеленом фоне. На севере, вдалеке, если постараться, можно было рассмотреть скалы Драконьего хребта, опоясывающего Рудист Пар-э-Мора. На юге застыло зеркало озера. С двух сторон к озеру струились реки. Создатель всей этой красоты, недолго мучаясь с литературными изысканиями, назвал их просто: Правая и Левая. Реки впадали в озеро двумя водопадами, с теми же незамысловатыми именами. А озеро, было просто Озером, с большой буквы. Других, так же, в этом крохотном мире вокруг Замка не было. На фоне окружающего пейзажа замок смотрелся, по меньшей мере, странно. Он напоминал пьяный кошмар, точнее кошмар похмельного синдрома.

   Замок, собственно, ничем таким не был. Просто Ма Гус, будучи завзятым лентяем перенес в свой мирок все пять башен, где обучали магов, из имевшихся в наличии, со своей, увы, погрязшей в войнах и склоках родины. Кто же виноват, что эти замки копировали один в один одну башню изначальной магии. Расставил их в прихотливом порядке, по углам пентакля мощеной площади, да и соединил всю эту конструкцию переходами. Главной задачей переходов была функциональность и обеспечение приличных условий существования жителям всех пяти башен. Точнее четырех, потому что в пятой располагалась знаменитая парэморская библиотека, то же в свое время, тихонько уведенная Ма Гусом под шумок гонений на магов всех мастей. Получилось почти мило. Никто, во всяком случае, на пейзаж не жаловался. Пирриту на замок было наплевать, а его гномов просто забыли спросить. Остальные обитатели появились в Пар-э-Море после.

   Так вышло, что во время создания миров Кольца в остальной части вселенной, называемой мирами Квадриума, как раз решили, что магия это не наука, а очень вредное заблуждение. Ма Гус не стал спорить с военными, он согласно кивал всем направо и налево, но искал тех, кто являлся и настоящим магом, и полагался на быстрые ноги. Найти единомышленников труда не составило. Создать Кольцо то же. А вот продолжать жить и работать, поддерживая нормальную жизнь, во вновь созданных мирах через какое-то время стало ужасно скучно. Ма Гус, не долго мучаясь сомнениями, умер. Прошло много веков.

   На балконе южной стороны, с видом на Озеро, в первом от библиотеки зале, сидел, развалившись в удобном кресле, маленький подвижный человечек. Острые большие уши, свидетельствовали о его эльфийском происхождении, костюм был вызывающе шикарным и небрежным одновременно. Распахнутая на волосатой груди серебристая рубашка с высоким помпезным воротником и светло-голубые бриджи поверх тонких шелковых чулок, характеризовали его как завзятого модника и эстета. Но что взять с морэрийского эльфа? Завершали туалет третьего хранителя замшевые голубые туфли с серебристыми бантиками, украшенными розеткой бриллиантов. Кольца унизывали его холеные пальцы с острыми, длинными, как у кошки коготками.

   Надо отдать должное, грудь Стрэсса под распахнутой навстречу вольному ветру рубашкой, не была покрытой какой-нибудь черной, редкой или грубой шерстью, напротив, шерсть его груди была очень короткой, мягкой, немного не такой густой, как на затылке, белой с кремовыми маленькими пятнышками, похожими на веснушки. Серо-коричневые клочковатые волосы торчали во все стороны как у дикобраза. Умный, пытливый, чем-то напоминающий кошачий, взгляд Третьего хранителя небрежно скользил поверх местности. Стрэсс расслабившись отдыхал. Особенно оригинальной частью лица его, был нос, точнее носик. Маленький, аккуратной пуговкой, но в то же время удивительно подвижный, и то же, напоминающий кошачий. Для полноты картины Стрэссу не хватало кошачьих усов. Усы, впрочем, у него то же появлялись, время от времени.