Пророчество: Дитя Земли

— А она права, сэр, — заявил Грунтор из угла комнаты, куда он отправился, когда страсти накалились, и Акмед с Рапсодией вздрогнули от неожиданности. — Если он тут, только мы можем его прикончить, Ой говорит, что так и нужно сделать — и забыть. Ой не хочет остаток жизни бояться и оглядываться, Ою так не нравится.

Акмед несколько минут рассматривал сержанта, а потом кивнул.

— Ладно, — буркнул он, наградив Рапсодию сердитым взглядом. — Пожалуй, в твоих словах есть некоторая доля здравого смысла. Нам стоит попытаться добраться до него первыми. Ну, и каков план действий?

— Я попрошу Эши приехать в Элизиум, одного, и дам ему перстень Патриарха. Как только он излечится, мы от правимся на поиски Ракшаса и убьем его.

— А почему бы не позвать его сюда?

Рапсодия подумала о том, что Эши всегда старался держаться чуть в стороне от них всех.

— Потому что он не согласится. Эши придет только туда, где будет чувствовать себя в безопасности. Водопад в Элизиуме идеально скроет отзвук его присутствия от того, кто за ним охотится.

— Нет. Это небезопасно для тебя, — проворчал Акмед. — У нас нет связи через переговорное устройство с Элизиумом, и ты не сможешь позвать на помощь в случае необходимости.

— Ты забыл о беседке, которая усиливает звук. Поверь мне, Акмед, если я отправлю тебе призыв, ты его услышишь.

— Разумеется, — мрачно проговорил Акмед, не сводя с нее глаз. — Интересно, до или после того, как он заставит тебя выложить ему все наши тайны?

— Я не стану помогать Эши, если посчитаю, что он может стать для вас опасным, Акмед, — сказала она, не отводя глаз. — Для меня важнее всего благополучие моей семьи, а потом уже все остальное. — Она улыбнулась Грунтору и с облегчением вздохнула, увидев, что тот прячет ответную улыбку. — Это одна из причин, по которой я помогла тебе захватить земли болгов. Не в том дело, что ты не смог бы справиться самостоятельно, но, если повезет, болги станут именно таким народом, какими ты их себе представляешь. Объединенные намерьены им не будут страшны, в особенности если я не ошиблась насчет Эши. Мы заключим союз. Он будет чувствовать себя нашим должником. А если я ошиблась, обещаю покончить с собой.

— Посмотрим.

— Но наша помощь должна быть добровольной, иначе она бессмысленна.

— Знаешь, Рапсодия, мне не нравится, что ты относишься к стратегии как к товару на рынке. Иногда бывает полезно согласиться на меньшую цену, чем ты просишь.

Рапсодия потянулась вперед и поцеловала его в щеку.

— Значит, ты позволишь мне ему помочь?

— Ты уже взрослая, Рапсодия, и я не вправе разрешать или запрещать тебе что-нибудь.

— Но ты мне поможешь.

Мимолетная улыбка коснулась его губ.

— Да. Но не ради него, а ради тебя. А теперь, прежде чем ты пригласишь в мои земли этого бесполезного идиота, я бы хотел, чтобы ты мне помогла. Принеси-ка ту замечательную бутылочку, что ты привезла с собой, а мы с Грунтором расскажем тебе про Лориториум.

30

Через несколько часов бутылка кандеррского бренди, которую Рапсодия привезла для Акмеда, опустела.

— Во время твоих странствий тебя не посещали никакие идеи насчет того, в чьем теле может скрываться ф’дор? — Король фирболгов швырнул пустую бутылку в огонь.

— Ну, кое-какие посещали. Мне кажется, я знаю, что произошло с Гвиллиамом — помогли разговоры с Элендрой. Помните, мы нашли в библиотеке еще одно тело и решили, что оно принадлежало стражнику? — Болги дружно кивнули. — По-видимому, в его теле скрывался ф'дор, он и прикончил Гвиллиама. Думаю, что стражник оказался не таким сильным противником, и королю удалось его убить, прежде чем он умер сам. Помните, вы тогда сказали, что по правилам должен быть второй стражник? — Грунтор и Акмед снова кивнули. — Так вот, второй стражник стал свидетелем происшедшего. Демон переселился в него после того, как первый стражник погиб от руки Гвиллиама, и покинул библиотеку.

— Звучит разумно, — кивнув, сказал Акмед.

— Жаль только, что я не знаю, кто это, — печально проговорила Рапсодия. — Элендра видела ф'дора в теле человека и искала его тысячу лет. Безрезультатно. Но мне удалось обнаружить несколько подсказок.

— Например?

— Я уверена, что вторым убийцей в базилике той ночью был ф'дор. От него исходили точно такие же эманации, как и от Ракшаса. Видимо, дело в том, что у них общая кровь.

— Правильно, — опять кивнул Акмед. — Ты не заметила никаких отличительных черт?

— Я не разглядела его лица, потому что, во-первых, было темно, а во-вторых, на нем был надет массивный шлем. С рогами. Я уже такой видела. Помните, я ездила на встречу с лордом Роландом для подписания мирного договора?

— Да.

— В его свите был Благословенный Кандерр-Ярима. В очень похожем шлеме. А на шее у него висел знак, которые носили ф'доры в старом мире, хотя мне не удалось хорошенько рассмотреть камень в амулете.

— Это часть формы офицеров и представителей знати в Яриме. Когда их делегация явилась сюда к нам, посол был одет точно так же.

— Хм-м-м. Я еще не побывала в Яриме, но у него репутация гиблого места, где все пришло в упадок. Именно там поселилась Мэнвин, Предсказательница Будущего.

— Расскажи мне про Благословенного, — попросил Акмед.

— Он младший брат Тристана Стюарда, самый молодой из пяти орланданских Благословенных. Учитывая его связи с Бетани и отсутствие опыта, у него не слишком много шансов стать новым Патриархом.

— Может быть, убийство старого козла стало бы для него единственным шансом получить титул Патриарха. Если перстень имеет такое огромное значение и обладает особой силой, возможно, Ян Стюард собирался отнять его у Патриарха, когда он проводил свою торжественную службу и был особенно уязвим.

— Вполне возможно, — неуверенно проговорила Рапсодия. — Но знаешь, мне трудно себе представить, что священник, который у всех на виду, может стать жертвой демона. Он столько времени проводит в базилике, на священной земле, что просто не может быть одновременно Благословенным и демоном. Ф'дор, если я не ошиблась и это действительно был он, не мог приблизиться к алтарю в Сепульварте. Он остановился в нефе. И оттуда накрыл своего слугу огненным щитом, чтобы помочь ему бежать.

— В таком случае, может быть, это один из орланданских аристократов, занимающих не менее высокое положение, чем Благословенный. Если между священниками и государством существуют разногласия, кто может оказаться соперником Патриарха в борьбе за власть?

— Наш старый друг, правитель Роланда Тристан Стюард.

— Понятно, — улыбаясь, проговорил Акмед. — Хотелось бы, чтобы это оказался он.

— Почему?

— Ты уже забыла, какой он болван?

— Не забыла.

— Впрочем, ф'доры специализируются на лжи. Он мог надеть шлем, чтобы всех обмануть. Его вранье звучит не менее убедительно, чем правда Дающего Имя, но представляет собой сочетание лжи, полуправды и очень малого количества правды.

— Не удивительно, что он прекрасно себя чувствовал среди намерьенов, — с отвращением сказала Рапсодия.

— А с чего вы взяли, что он обязательно кто-нибудь важный? — спросил Грунтор. — Он вполне мог замаскироваться.

— Это может быть кто-нибудь не слишком заметный, но обладающий властью, — согласилась Рапсодия. — Демон связывает себя с человеком, таким же сильным, как он сам, или более слабым. Он использует его жизнь, чтобы стать могущественнее, затем перебирается в другого, более молодого. Учитывая, что он практически без труда расправился с Эши, следует предположить, что он практически достиг предела своих возможностей. Что бы ты ни думал об Эши, Акмед, тебе придется признать, что с ним необходимо считаться.

— Совершенно верно. — Акмед прислонился к стене. — Я продолжаю думать, что это Ллаурон.

— Ллаурон — отец Эши.

— Ну и что с того? Если он демон, ему все равно, кто стоит у него на пути, пусть даже и собственный сын.

— Нет. Именно потому, что у Ллаурона есть сын, он не может быть ф'дором. Помнишь: «Он подчиняет себе тело, которое не произвело на свет и не зачало детей, иначе его сила пойдет на убыль».