Инфернальная команда

Словоохотливый мужчина, кажется, собирался самым подробным образом поведать незнакомцам план предстоящей пьянки под кодовым названием «рыбалка», но Шмультик не позволил увлечь себя столь занимательным рассказом:

— За рыбалку как-нибудь потом поболтаем. Сейчас скажи нам, в какой стороне Майран, и сколько до него верст?

Вместо ответа возница почесал затылок, затем провел пятерней по волосам, избавляясь от мусора, и только лишь после этого ответил:

— Коли вам в Майран, полезайте в телегу. Подброшу вас до своей деревни, оттуда до Гальдана — уездного города рукой подать, а либо лошадок купите, ежели, конечно, денежки водятся, либо дилижанцем до стольного града доберетесь. По мне так дилижанец лучше — мягко, удобно и никаких проблем со скотиной. Однажды я возил свою выдру в Майран к дальним сродственникам, так моя грит: "Поехали, Нестр, на своих лошадках", а я ни в какую: только дилижанцем, без всяких разговоров…

— Ближе к теме, уважаемый Нестр. — Оборвал словоохотливого аборигена Гвенлин. — Ты так и не ответил, далеко ли до Майрана. Может быть, попросту не знаешь?

— Как не знать, если аккурат супротив моих окон верстовой столб перстом торчит, а на ём написано триста пятьдесят шесть, мы грамотные: писать, читать и считать могем…

Как и обещал возница деревенька Апельсиновка появилась на горизонте еще засветло. За время путешествия словоохотливый Нестр успел не только поближе познакомиться со своими пассажирами, но поведать им всю подноготную родной деревушки: сколько народу в ней обитает, кто умер, сколько душ народилось, какой урожай злаковых культур и апельсинов в прошлом году собрали сельские труженики, сколько вина выпили на свадьбе кривого Канса — местного кузнеца и еще много чего интересного. Не дойдя до населенного пункта версты три, грунтовая дорога по которой ехала повозка пересеклась с широким мощеным гранитным булыжником трактом. Далее до самой Апельсиновки путешествие сопровождалось мерным цокотом неподкованных копыт и стуком деревянных колес по булыжной мостовой.

Деревенька состояла из вытянутой вдоль тракта одной улицы и не даром носила свое название, поскольку каждый дом был окружен цветущими или плодоносящими апельсиновыми, мандариновыми, лимонными и грейпфрутовыми деревьями. Чем объясняется столь явная страсть местного населения к цитрусовым, затруднялся ответить даже всезнающий Нестр.

Протащившись по деревне под удивленными взглядами немногочисленных местных жителей, встреченных по дороге, повозка подкатила к добротному двухэтажному дому, сложенному из толстенных бревен, и остановилась. Благо Мандрагор в это время спал в кармане Гвенлина, иначе вся окрестная малышня скопилась бы у крыльца возницы.

— И так, уважаемый Нестр, ты говоришь, что Гальдан в трех верстах прямо по дороге, — уточнил Гвенлин, извлекая из кошелька серебряного «медведя», чтобы преподнести монету доброму человеку в знак благодарности за заботу и внимание к усталым путникам. — А как там насчет приличного заведения, где можно было бы спокойно отдохнуть до завтрашнего утра?

По своей натуре Нестр был неисправимым куркулем и посадил двух нищих бродяг в свою телегу только лишь из опасения за свою бесценную жизнь, рассчитывая по приезде в Апельсиновку тут же без малейших угрызений совести с ними распрощаться навсегда. Он вовсе не ожидал от них какой-нибудь благодарности, кроме "большое спасибо, добрый Нестр" или "премного благодарны, уважаемый Нестр". Но, ощутив в своих пальцах полновесное серебро и попробовав его на зуб, а главное, оценив на глаз степень полноты того самого кошелька, из которого ему отстегнули ни за что, ни про что его недельный заработок, тут же поменял свое решение на диаметрально-противоположное. Лицо его расплылось в масляно-приветливой улыбочке, спина сама собой согнулась в нижайшем поклоне:

— Господа, а стоит ли вам отправляться куда-то, на ночь глядя? Под крышей обители вашего покорного слуги вам будет намного лучше, чем в гальданском клоповнике "Черный кот" — так именуют тамошнюю гостиницу и всего-то за чисто символическую плату — пару серебряных монет. Поэтому никуда я вас не отпущу. — И, обратив свой взор в сторону дома, громко рявкнул: — Жена, дочки, хватит дрыхнуть, принимайте дорогих гостей!

На зов хозяина сначала выскочили две девчонки-близняшки лет четырнадцати или чуть постарше, а следом за ними дородная рыжеволосая дама ростом, примерно, с Гвенлина. Рядом со своей могучей супругой мелкий Нестр выглядел пацаном — старшим братом собственных дочерей. Увидев перед крыльцом своего обиталища двух сомнительных типов, один из которых явно был цыганом, дама широко распахнула рот, чтобы как следует отчитать очередных собутыльников ее благоверного и указать верное направление, куда им следует катиться, а если понадобится, мощным ударом колена придать ускорение любому непрошенному гостю. Но не успела дама набрать в легкие необходимое количество воздуха, как ее супруг, на глазах у опешивших гостей сотворил чудо. Он подскочил к жене, схватил ее за руку и со словами: — Марлинушка душенька моя, я сейчас все тебе объясню, — увлек в дом.

Супруги отсутствовали не более пяти минут. За это время Гвенлину и Шмультику так и не удалось как следует разговорить хозяйских дочек. На все вопросы незнакомцев девицы дружно переглядывались и забавно прыскали со смеху. Несмотря на свой юный возраст, обе веселушки уже обладали довольно впечатляющими формами и со временем вполне могли обойти по габаритам родную мать. Однако кроме мощной груди и широких бедер в арсенале их очарования имелись довольно тонкие талии и стройные ножки. Все это вкупе со свежими задорными личиками Гвенлин нашел достойным внимания. Что подумал Шмультик нам не известно, но, зная стойкий характер демона и его отношение к чарам земных женщин, нетрудно предположить, что ему было абсолютно наплевать на кокетливые ужимки двух входящих в возраст вертихвосток. И все-таки, Гвен был готов побиться об заклад на что угодно, что при виде их знойной матушки в глазах его товарища промелькнула плотоядная искра, свойственная каждому мужчине, долгое время оторванному от женского общества.