Аромат теней

Мы обе знали, что я говорю о ней, но она головой показала на меня.

– Не забывай: то, что ты пытаешься спрятать, все равно обнаруживается, как закопанный труп.

– В этом и есть разница между нами, – заявила я. – Я больше не пытаюсь подавить Тень в себе.

И я отдернула занавес своей игры в женщину, отдернула достаточно, чтобы Грета заглянула внутрь и увидела, что там: гнев и боль из-за смерти Оливии, ненависть к Тульпе, Аяксу и всем на той стороне, отвращение из-за гибели людей… и унаследованное и сдерживаемое желание сорвать это все на ней.

– Я не боюсь тебя, – дрожащим голосом произнесла Грета.

Я не ответила, но повернулась к двери, как будто собралась уходить.

– Ты так и не сказала мне свое настоящее имя. Кто ты на самом деле?

– Сказала. – Я не оборачивалась. Руки мои были заняты. – Когда ты пыталась загипнотизировать меня. Я сказала тебе, что это зависит от того, кто смотрит.

Она нахмурилась в раздражении.

– Так кто ты сейчас?

Как ответить на это? Все качества, которые я упоминала под гипнозом, по-прежнему при мне: сука, богиня, дочь, сестра, подруга, враг, охотница, хищник, Стрелец. Нужно только назвать. Но я хотела дать ей самый правдивый ответ. По крайней мере это я должна для нее сделать – мы все должны.

Поэтому я медленно повернулась к ней лицом, в руке у меня блестел один из ее тонких шприцев. Я отдернула занавес, показав ей всю Тень во мне.

– Сейчас, Грета? Сейчас я дочь своего отца. И Грета закричала, наконец испугавшись.

26

Я встретилась с остальными на площадке у выхода из убежища, пробиралась туда незаметно, проверяя себя… и оружие, которое, хоть и невольно, дала мне Грета.

– Боже! – Феликс вскочил, когда моя рука легла ему на плечо.

– Оливия! – Сидевшая рядом с ним Ванесса вздрогнула. – Яне слышала, как ты идешь.

– Я тоже. – Хантер подозрительно прищурил глаза. Я испробовала самую невинную улыбку Оливии.

– С тобой все в порядке? – спросил Майках, разглядывая меня из-под сведенных бровей.

– Я чувствую себя потрясающе! – воскликнула я: кровь стремительно бежала в жилах, сила кричала мне в уши. Мне не нужно читать чьи-либо ауры. Теперь я и ион не нуждаюсь. – Хотя вы, ребята, кажется, нервничаете.

– Ты выглядишь по-другому.

– Причесалась, – заметила я небрежно.

– Не физически. – Феликс обошел меня вокруг. – По-другому внутри. Под кожей. – Он провел пальцами но моей шее, и я застыла. Была предельно напряжена. – И ощущение другое. – Он опустил руку и еле заметно попятился.

– Мы обсуждаем тактику, – сообщил Грегор очевидное. Вся его энергия была сосредоточена на выздоровлении, и все это чувствовали. Они, так сказать, выстроили кругом фургоны и теперь стояли передо мной плечом к плечу полумесяцем перед моим одиноким взглядом.

– Я остаюсь по очевидным причинам. – Грегор с трудом сухо улыбнулся, откашливаясь в своем инвалидном кресле на колесиках. – Чандра тоже останется.

Чандра избегала моего взгляда, потому что пока я жива, она не может стать полноправным и активным членом Зодиака.

– Я тоже остаюсь, потому что если ты… – Майках спохватился и тоже откашлялся. – Я хочу сказать, что, когда вы вернетесь, вам может понадобиться медицинская помощь. Мы считаем это более важным, чем мое участие и нападении.

Он хочет сказать, что большинство из нас вернется ранеными. Если вообще вернется.

– И вот каков план. – Хантер подошел ко мне; его движений снова напомнили мне кошку. Очень большую и очень терпеливую кошку. – Феликс будет прикрывать тебя слева, Ванесса – справа.

– Если я отсюда выберусь, конечно.

Рот его дернулся, и Хантер как бы в ответ на мой вызов достал из-за спины некий предмет.

– Что это? – спросил Феликс, наклоняясь вперед.

– Шлем? – Я повертела его в руках. Гибкий, сделанный из дубленой кожи, с плотным переплетением проводов внутри. Он предназначен для защиты глаз – мне улыбнулись два моих зеркальных изображения, – а также закрывает виски и уши. Кожаный ремешок закрепляет его у основания черепа, под пучком волос, как у меня сейчас.

– Маска? – осведомился Майках.

– Нет, – решила я, хотя, вероятно, в комиксах Зейна он будет нарисован как маска. Я подняла глаза. – Это щит.

Хантер кивнул.

– Надень его.

Зафиксировав вначале над переносицей, я натянула на голову шлем и застегнула ремень. Покачала головой из стороны в сторону.

– Как он тебе? – поинтересовалась Ванесса.

– Словно сделан специально для меня, – откликнулась я, думая, что Уоррен его одобрил бы. Он не только защитит мои глаза во время подъема, но и скроет личность, пока я его ношу.

Заметив слева на площадке зеркало во весь рост, я встала перед ним и принялась разглядывать отражение. Оно улыбнулось мне. Впервые с того момента, как я приняла внешность Оливии, я узнала себя.

– Прекрасно подходит.

– Конечно, – с обычным высокомерием проронил Хантер. – Ты можешь пользоваться им, чтобы в будущем свободно входить в убежище и выходить из него, как все мы.

– Хорошо придумано, – похвалила Ванесса.

Я склонила голову, отдавая ему должное и потому, что была благодарна. Теперь я по крайней мере так смогу скрывать свою теневую сторону.

– Просто не понимаю! – воскликнул Феликс, снова обходя меня. – Ты словно окружена стеной. Я тебя вижу, но не услышал, как ты входила, и как ни стараюсь, не чувствую твой запах, хотя ты в двух футах от меня.

– Ведь это замечательно для выслеживания агентов Теней? – заметила Ванесса.

Феликс бросил на нее холодный взгляд.

Хантер подошел ближе. Он наклонился, как в комнате для тренировок, вторгся в мое пространство, занял собой всю комнату. Я расстегнула шлем и сняла его, а он почесал подбородок.

– Еще не понял?

Ванесса ахнула; глаза Хантера прояснились и удивленно расширились. Все зашевелились, словно ветер пробежал в древесной листве.

– Грета? – Лицо Хантер осталось непроницаемым. Я улыбнулась.

– Боже мой! – воскликнул Майках. – Ты снова обладаешь ауреолью. Шприцы?

– Ты использовала против нее ее собственное оружие, – задумчиво произнес Хантер. – Как с Батчем. И теперь можешь ходить по миру смертных призраком. Поэтому никто из нас не почувствовал тебя.

– Боже, – выдохнул Феликс за моей спиной. Он попятился.

– Ты убила Грету? – тихо спросила Ванесса. – Убила хладнокровно?

– Нет, я была очень рассержена, когда делала это. – Я протянула руку, отметая другие замечания. Главное то, что теперь я в течение двенадцати часов буду оставаться незамеченной.

– Всю ночь, – возбужденно сказал Грегор.

– Нет. Главное то, что она убила человека, в котором половина Света, чтобы получить власть! – Ванесса показала на меня, и я удивилась, заметив, что ее рука дрожит.

– Ты неверно формулируешь, Ванесса. Я отобрала силу у того, кто был наполовину Светом, и теперь использую эту силу для борьбы с Тенью. Видишь разницу?

Она открыла рот, собираясь возразить, и закрыла его. Немного погодя кивнула:

– Ты права. Это могучее оружие.

– Жаль, что я об этом не подумал, – заявил Феликс.

– Если вы кончили болтать, – проронил Хантер, возвращаясь на стартовую площадку, – может, отправимся в бой?

– Есть ли возможность сначала испытать это? – поинтересовалась я, держа перед собой шлем.

– Некогда, – отозвался Хантер, сгибая пальцы и поворачивая шею. В голосе его не было нерешительности, но я была ему благодарна: я заметила, что его движения выдают нервное напряжение. Даже сверхлюди – тоже люди. – Пятнадцать минут до разделения света. Феликс хлопнул в ладоши.

– Давайте надерем их сверхъестественные задницы!

– По моему сигналу, ковбой, – велел Хантер, получив в ответ гримасу. – Как только пройдешь через туннель, сразу отходи в сторону, потому что я буду за тобой. Ванесса, вставай слева. Оливия, ты пойдешь последней.

– Но…

– Последней, – повторил он. – Они не могут тебя почувствовать и, может, не увидят. К тому же когда ты в последний раз ощущала в себе Уоррена?