Танцующая на углях (СИ)

- Эстел, а... что это?.. - немного хрипловатым голосом поинтересовался таксист, отводя взор от меня куда-то вдаль. Я с неохотой повернула голову в том же направлении и немедленно вскочила на ноги, оттолкнув его от себя. - Эстела-а...

- Прекрати, - огрызнулась я, - сама не знаю, - и шагнула навстречу неизвестному, однако Роман задержал меня, схватив за щиколотку:

- Куда! Я с тобой... - он проворно поднялся на ноги, и мы бок о бок продолжили путь.

Честно говоря, я уже предполагала приблизительно, что мы нашли, только вот хотела убедиться собственными глазами, что медленно проявляющееся сквозь туман огромное строение непонятного цвета, отливающее розовым и тёмно-золотым в свете еле показавшегося из-за горизонта солнца, является тем, что нам надо. Наша стоянка находилась на берегу протекавшей мимо неглубокой речушки, немного мутноватой из-за близости болота и толстого слоя белёсого песка на дне. Течение это было довольно спокойным, но воды были холодными, хотя это нас ни на секунду не побеспокоило, когда мы исцарапанными после дневного приключения ногами, пусть даже обутыми, пустились в путь к мелькавшему призрачной дымкой строению. Оно словно само клубилось, как предутренний туман, и, подёргиваясь, то взлетало над поверхностью, на которой стояло, то снова опускалось и почти исчезало. Со всех сторон постройку окружали густые заросли осоки и камышей, а на заднем фоне росли раскидистые плакучие ивы; всё это вместе с выползающим из-за зарослей солнцем, появлявшемся откуда-то слева, создавало такое невероятное зрелище, что вовсе не удивительно, что мы напрочь позабыли обо всём остальном, в том числе о возможном противнике, который, несомненно, здесь обретался в том случае, если моё предположения верно. Эта мысль казалась даже кощунственной, едва возникала в мозгу!

- Это то, о чём я думаю? - шёпотом поинтересовался Роман. Мне тоже захотелось ответить шёпотом, ибо видение было соткано из такой тонкой материи, что страшно было вздохнуть!

Я не ответила, поражённая невероятной прелестью, открывшейся сразу после этого: дымка стала едва заметно опадать, как легчайший шёлк, заструившись к подножью, и открыла, наконец, само здание. Это был Храм. Это был храм Красоты и Величия, всего земного доброго, всего не сочетаемого, но что получало возможность стоять в этом месте рука об руку, как дождь и засуха, как нижайший египтянин-раб и знаменитейший из фараонов-господ. Монолиты его были высечены из нежно-розового камня, невероятные узоры испещряли стены и портал над входом, переплетаясь с едва зеленевшими молодыми листьями дикого жасмина, картины были настолько реальны, что думалось - вот сейчас на ступеньки спустится вот эта красивейшая женщина и возьмёт под руку печального в своём величии мужчину! Первое здание сохранилось в первозданном виде, но вот постройка сбоку, невысокая башенка с невероятной лепниной на балкончике и под крышей, сильно накренилась в бок, отчего навалилась на само здание храма, как уставший путник на бортик колодца... О да, здесь надо было молчать и восхищаться, а я внезапно вздрогнула и резко опустила глаза на открывшийся вход в здание... никого... И всё равно взор возвращался туда, упрямо, не слушая хозяйку, отчего мои руки задрожали мелкой дрожью и неосторожно коснулись запястья Романа; он тут же повернулся ко мне и осуждающе покачал головой:

- Ты что, дрожишь? Не мешай приобщаться к прекрасному...

- Извини, - произнесла я то слово, которое от себя-то уж никак не ожидала! - Просто за каждым углом мерещатся... - я замолчала на середине фразы и прищурилась, вглядываясь во мглу провала входа: она чуть подёрнулась дымкой... или опять?.. Сама не понимая, что делаю, я сделала шаг вперёд и...

... волна настолько мощная, что могла бы снести этот храм и рассеять его прах по всем уголкам мира, ударила в меня и повалила назад, отозвавшись дикой болью во всём теле. В груди словно завозились жуки-охранники скарабеи из проклятой гробницы... Я чувствовала, что сейчас закричу, но заставила себя этого не делать и только приоткрыла рот. Я и понятия не имела, что я своим криком подняла на ноги всё болото и серевший далеко позади лес, даже не подозревая, что просто ничего не слышу... Я не почувствовала, как Роман схватил меня под мышки и потащил к берегу, но споткнулся и упал рядом, задев меня локтём, отчего все ощущения снова вернулись ко мне... Первым, что я услышала, был сонный голос Сфинкса откуда-то слева:

- Што жа крики шпожаранку? А-а-а, вы купаетешь! Так нещего было так от шашьтья горланить... Ой, а што это жа ждание такое?! Мурка, ити шуда! Кута это наш ш тобой занешли эти шадишты?.. Ух ты, Маат вшемокущая! А... - боковым зрением я видела, как его мохнатая челюсть резко ухнула вниз, и он не закончил речь, устремив взор куда-то в сторону строения. Глаза - это единственный орган, каким я могла двигать, но и каждый поворот глазных яблок приносил ни с чем не сравнимую боль, а уж о том, чтобы говорить, не было и речи! Видимо, я прикоснулась к той тайной силе, которая была могущественнее нас, богов, и ещё чудо, что я осталась жива!.. Но... куда же тогда смотрят эти два негодяя?!!

- Эстела... Эстела, ты меня слышишь? Эстела... - сдавленно зашептал Роман, не отводя взора от чего-то на том берегу. - Эстела, кто это?.. Эстела...

- Ой... - дополнил его Сфинкс и застыл статуей, а мне наконец-то удалось скоситься туда и увидеть тоненький силуэт, едва проступавший из-за предрассветного тумана. Пришлось до предела напрячь зрение, чтобы разглядеть... Боги! На ступеньках храма, приподнятых над водой корнями деревьев, сидела неземной красоты девушка в тончайших одеждах, словно сотканных из тех же розовато-золотистых лучей, при каждом её движении эта невесомая материя блестела и переливалась, то и дело меняя цвет. Она сидела, подняв одну согнутую ногу на лестницу, а другой болтая в воде, весело поглядывая на солнце и покачивая серебристыми волосами, казавшимися то совсем седыми, то глубокого лунного цвета. Заметив внимание, которое было обращено на неё, девушка засмеялась, словно зазвенели при танце наложницы фараона тончайшие браслеты, и вскочила на ноги одним лёгким движением. Конечно, это была не та опытная грациозность, которой славились жрицы моего храма, и всё же от неё веяло первозданной чистотой лесных эльфов и речных нимф. Или я не знаю мужчин, или сейчас Роман...

- Боже, какая красота... - выдохнул таксист, поднимаясь на выдохе с берега и мигом забывая обо мне. Я сжала всю силу в кулак и потянулась к нему, попробовав остановить, однако он меня даже не заметил, сделал сначала один робкий шаг, а затем эта болотная тень поманила его пальцем и со смехом поднялась вверх по ступенькам. Снова обернулась и обдала Романа такой волной очарования, что он не смог устоять и смело зашагал к храму.

- Эй... - обиженно выдохнул способный сейчас только на междометия Сфинкс и слегка присел, намереваясь одним прыжком преодолеть расстояние до цели. Но на самом старте столкнулся грудью с Марселлой, которая скалой встала у него на пути и, едва он сделал тщетную попытку быть первым по дороге к прекрасной незнакомке, дала ему хорошую затрещину лапой. Чуть не свернула челюсть и оставила глубокие порезы от когтей, зато полулев вышел из состояния очарования.

- Ты щего? - недоумённо протянул он, выставив на кошку огромные от неожиданности глаза. Марселла фыркнула и повернулась в мою сторону, высоко задрав нос и выпрямившись. Молодец, он сейчас моя единственная надежда! - Ой, што-то колова моя кружитшя... Ги-и-и! Эштела, мурка, этот итиот веть ей поверил! Што ты лежишь?! А!.. - я одарила его настолько красноречивым взглядом, что он даже отступил и прижал уши к голове. Однако он не был бы самим собой, если бы не пришёл тут же в себя и не нашёл бы в этом всём свою выгоду: - Понял, моя кошпожа! Только я моку шпашти щейчаш этот мешок с глупоштями! Натейся на меня, я не пответу!.. Мурка, - он посмотрел горестно в глаза Марселлы, - помни меня. Нажови швоего первенца в мою чешть!.. Ну, всё, пошёл...