Слуга Дракона

Несколько мгновений ничего не происходило. Затем медленно – с той же скоростью, с какой наступает зимний рассвет, – человек развернулся на своем сиденье, чтобы взглянуть на них… Оперся на подлокотник.

– Наверное, я сплю? – произнес он слабым, надтреснутым голосом – долгое молчание и сухой воздух подточили его голосовые связки.

Гаррик приподнялся на цыпочки и сжал руку волшебника. Под тонким слоем плоти явственно ощущались кости и сухожилия.

– Нет, господин, мы реальны, – уверил его юноша.

– Похоже на то, – удивился Альман. – Либо я окончательно лишился разума. Но в любом случае, думаю, мне лучше спуститься к вам. Одну минуту…

Маг развернулся и медленно – спиной к гостям – преодолел три ступеньки, ведущие на трон. Гаррику почему-то подумалось, что вряд ли когда этой махиной собирались пользоваться по назначению. Хотя с другой стороны, что за странный монумент – пустой трон?

– Вот уж не думал, что кто-нибудь разыщет меня здесь, – сказал Альман, рассматривая гостей с интересом и удивлением. Он оказался моложе, чем вначале показалось Гаррику: на вид не старше его отца. Волосы заметно поредели над лбом, но то, что осталось, радовало природным черным цветом. Кожа на лице была сухой и обветренной, но не такая морщинистая, как у Теноктрис.

– Ваша слава могущественного мага не меркнет, Альман. Люди помнят вас, даже несмотря на века добровольного затворничества, – улыбнулась Теноктрис. – И тем не менее у меня вряд ли хватило бы сил отыскать вас, не говоря уж о том, чтобы явиться сюда во плоти, если бы не тот переломный момент, который настал в нашем времени.

Волшебница сама остановила себя жестом и поправилась:

– Вернее, в том времени, которое я почитаю своим… Альман нетерпеливо пожал плечами.

– Полагаю, нам стоит спуститься вниз, – сказал он. – Теперь, когда вы разбудили меня, я ощущаю жажду. Да и поесть не мешает…

Он неуловимым образом изменился, теперь в словах его сквозила немощь глубокого старца. В этом он сильно отличался от Теноктрис. Она действительно была старой, но лишь телесно: внутри же сохраняла ум и характер молодой девушки.

Альман, в отличие от нее, одной ногой уже стоял в могиле. Он просто распространял вокруг себя ауру серой скуки и пустоты. Опустив голову, он прошествовал к лестнице. Гаррик шел впереди него. Не то чтобы он ожидал какой-то опасности на пустынной крыше или внизу… Но юноша знал, что король Карус одобрит его осторожность: не стоит легкомысленно рисковать в таком месте.

– Нигде не стоит легкомысленно рисковать, парень, – прошептал король Карус в его голове. – Хотя правитель, вообще не умеющий рисковать, тоже никуда не годится.

Гаррик хотел было предложить Альману руку на лестнице, но, подумав, решил, что это может показаться оскорбительным. В конце концов, наверх волшебник вскарабкался самостоятельно, да и путешествие это он наверняка проделывал не единожды.

– Лорд Альман, мы явились, чтоб позаимствовать у вас Линзу Рушилы, – сказала Теноктрис. – Я сказала «позаимствовать», но может так случиться, что я не смогу вернуть вам Линзу… Если нам удастся избавить наш мир от тех врат, что угрожают ему.

Старуха говорила, спускаясь по лестнице. Она опиралась на плечо Лиэйн и правильно делала. Узкие ступеньки и отсутствие перил даже Гаррику затрудняли спуск. Не дай Госпожа споткнуться в таком месте, подумал он.

– Линзу Рушилы? – Прошла, кажется, вечность, прежде чем Альман ответил, Гаррик уж потерял на это надежду. – Да, она есть у меня. По крайней мере мне так кажется. На самом деле я уж не помню, что я взял с собой в Алэ.

– Некий маг открыл ворота в наш мир, – пояснила Теноктрис, хотя Альман не просил ее об этом. – Я не настолько сильна, чтоб разыскать его при помощи обычного магического кристалла. С вашей же Линзой я смогу увидеть его и понять, какую цель он преследует.

– Линза Рушилы? – повторил Альман с некоторым удивлением. – Я так гордился, когда впервые расколол скалу и посмотрел на свет сквозь ее кусочек… – Он покачал головой. – … впервые с начала времен, с тех пор как человек познал время и был создан наш мир.

Гаррик наконец достиг пола и вздохнул с облегчением. Ступеньки, которые трепетали под его ногами, словно сердце пойманного воробышка, все еще продолжали вибрировать на ветру. Лестничная спираль выглядела достаточно прочной – казалось, время никак не сказалось на ней – но все же… Как хорошо было снова почувствовать под ногами твердый камень!

– Линза сделана из хрусталика глаза существа старше, чем сами звезды, – бубнил Альман, направляясь к той части барельефа, где Гаррик обнаружил съестные припасы. – Рушила предполагал его существование, но так и не сумел обнаружить Линзу. Только мне это оказалось по силам!

На мгновение перед Гарриком предстал другой Альман – непревзойденный в своей мощи и кичащийся своей силой волшебник. Слова его эхом отзывались под высокими потолками ротонды. Но затем тот гулко закашлялся, втянув голову в плечи, и наваждение исчезло. Перед юношей снова стоял немощный старик – даже старше своих лет, измученный лишениями.

Гаррик протянул руку, чтоб поддержать хозяина, и спросил:

– Господин, у вас есть здесь вода? Я бы сбегал и принес…

– Не надо, – помотал головой чародей, справившись с кашлем. – Со мной все в порядке. Я просто смеялся над собой.

Он зашаркал к еде, опираясь на руку юноши. Из свисавших с пояса ножен достал нож с позолоченной кромкой и, подняв одну из колб размером с собственную голову, круговым движением сковырнул ее макушку. Держа пробку в руке с ножом, Альман другой рукой запрокинул колбу над лицом и приник к ней губами.

– Это у вас единственный источник воды? – спросила Лиэйн.

– Мое! – воскликнул старик, прижимая колбу к груди и замахиваясь ножом на стоявших поблизости людей. Глаза у него при этом были совершенно безумные. Затем взгляд прояснился, и Альман пробормотал: – О! Простите мою неучтивость… В конце концов, вы мои гости. Не желаете?..

И он нерешительно протянул колбу, содержимое струйкой стекало по ее стенке. Оно имело кашицеобразную консистенцию и резко пахло скипидаром. Представив себе, как он прикладывается к этой штуковине, Гаррик почувствовал спазм в животе, но постарался скрыть отвращение.

– Нет, благодарю вас, – Лиэйн, как всегда, проявила больше выдержки и дипломатичности. – Тем более что нам уже пора обратно.

И она бросила вопросительный взгляд на Теноктрис.

– Да, это так, – подтвердила та. – Как только вы дадите нам Линзу, мы удалимся и не будем мешать вашему уединению, лорд Альман. Хотя… Может, вы пожелаете вернуться с нами обратно?

– Дело в том, что водяные корнеплоды становится все труднее находить, – извиняющимся тоном пояснил хозяин. – Мне приходится уходить все дальше и дальше. А я не люблю покидать надолго Алэ… из-за трона.

Он посмотрел на лестницу, ведущую на крышу.

– У себя дома, в Сандине, я держал зеркало, – сказал он, – благодаря которому мог общаться с волшебниками прошлых времен. Я вызвал Рушилу, он явился и ответил на мои вопросы. Он был уже мертвым, а я обрел возможность пережить смерть. Я разговаривал и с другими… получал от них знания, добавлял собственные находки. Таким образом, в моем распоряжении оказалась мудрость всех времен!

И снова в словах Альмана прозвучала неимоверная сила. Все огромное здание пульсировало и мерцало в такт его словам, или, по крайней мере, так казалось Гаррику.

– А затем настал день, когда я понял, – продолжал маг, снова угасая и съеживаясь в обычного человека, более того: в старого и болезненного человека, – что, несмотря на все свое могущество, я тоже умру. Придет другой волшебник, а я буду слабой тенью в его зеркале, танцующей под чужую дудку. Тогда я разбил свое магическое зеркало и пришел сюда, в Алэ. Когда я умру здесь, некому будет командовать мною. Я сижу на Троне Бога и наблюдаю за солнечным восходом… и так продолжится до того дня, пока солнце больше не взойдет.

– Позвольте нам взять Линзу Рутилы, лорд Альман, – прервала его излияния Теноктрис. – Мы уйдем, и вы сможете вернуться к вашим делам.