Владычица Подземелий

Король сначала окаменел, но потом, догадавшись, что Шарина пошутила, разразился громким хохотом.

— Ну да, Чалкус умеет владеть мечом. Интересно, как у него дела? Нет, я не переживаю за него. Я больше беспокоюсь о тех, кто попытается встать у него на пути.

Он опять уставился на свой флот.

— Кораблям нужно держать дистанцию. Опасно, когда они находятся рядом. У Союза Запада тоже может быть флот. И лучше, если между нашими кораблями будет расстояние, позволяющее им быстро менять курс. Так мы меньше рискуем.

Шарина озабоченно посмотрела на короля.

— Не беспокойся. Пока кораблям ничего не угрожает, — попытался успокоить ее Карус. — Как и в любой военной операции, главное — четко выполнять приказы.

Он потер висок и снова замолчал. Шарина чувствовала, что король борется с накопившейся за последние дни усталостью. Даже ему, энергичному и сильному, как Карус, с молодым телом, как у Гаррика, нужен сон.

Верхушка мачты блестела под солнцем лазурью. Яркий цвет раздражал девушку, и она недовольно поморщилась, надеясь, что король не заметит этого.

Две небольшие лодки, полные гребцов, подплыли к «Королю Островов». На корабле было слишком много людей, поэтому гребцам приходилось после смены пересаживаться на другое судно.

Карус прервал затянувшееся молчание:

— Когда я вышел в море в свой последний поход, то даже и слушать не хотел о присутствии на моем корабле волшебника. Но герцог Йольский воспользовался помощью своего придворного мага. Вызванный им катаклизм утопил в морской пучине и меня, и весь мой флот. Поэтому сейчас мне становится не по себе, когда я вижу, чем занимается наша подруга Теноктрис. Хотя и понимаю, что она делает это для нашего блага.

Шарина пристально посмотрела в глаза человека, которого окружавшие их люди называли ее братом.

— Ваше Величество, вы испытываете радость оттого, что снова можете ходить по палубе и держать в руках меч?

Карус встретился с ней взглядом, и в его глазах вспыхнули молнии.

— Ты хочешь знать, будет ли мне жалко отдавать назад это тело, когда вернется Гаррик?

Король покачал головой и сплюнул за борт. Возмущенно ударив себя кулаком в грудь, он подыскивал нужные слова и не торопился давать ответ.

— Девочка, мне доводилось убивать людей в гневе. Тогда моя кровь вскипала, и горе тем, кто попадал под горячую руку. В такие моменты я оправдывал себя тем, что выхватываю меч быстрее, чем соображают мои мозги. Но даже злейший мой враг не мог назвать меня вором.

Он ущипнул себя за правое плечо.

— Я взял это тело на время и верну его при первой же возможности. И не имеет никакого значения, хочу я этого или нет. Это мой долг. И я выполню его.

— Прости, — прошептала Шарина. — Я не хотела…

Карус перебил ее:

— Ты не должна извиняться за то, что волнуешься за брата. За что угодно, но только не за это и не передо мной, Шарина.

Украдкой он смахнул со щеки слезу.

— Я тоже за него волнуюсь. А еще больше — за Илну, которую сам отправил навстречу неизвестности.

Илна проснулась от звуков ритмичного пения, доносившегося из темноты. Вероятно, в храме Владычицы начался молебен. Бледный свет луны, уже находившейся в зените, падал на сеновал через приоткрытые двери конюшни. Девушка присела на соломе и нахмурилась. Немного помедлив, она решилась дотронуться до плеча Алекты.

Дикарка проворно, словно дикая кошка, вскочила на ноги, зажав в руках кинжал. Это не было попыткой свести с Илной счеты. Просто, даже находясь в полудреме, она держала оружие наготове на тот случай, если вдруг оно понадобится. Увидев, что им ничто не угрожает, Алекта тут же убрала кинжал в ножны.

— Что опять случилось? — спросила она у Илны хриплым голосом. Сочтя, что ее в чем-то подозревают, та рассердилась и ничего не ответила. Все связанное с дикаркой ужасно раздражало Илну.

— Я подумала, что нас призывают в храм, — произнесла Алекта, — но…

— Эй, — прокричал снизу конюх. — Эй, вы там, наверху! Вы что, не слышите? Всех зовут в храм! Живо выбирайтесь оттуда, а не то я принесу кнут!

— Если ему так нравится слушать свой голос, — усмехнулась Алекта, направляясь к лестнице, — тогда пусть попищит.

Илна поймала дикарку за запястье. Та изогнулась и попыталась освободить руку. Но Илна держала ее крепко, невинно при этом улыбаясь.

— Эй, — повторил конюх.

— Мы спускаемся, — ответила Илна, не сводя глаз с Алекты. — И придержи язык, когда разговариваешь с нами.

Дикарка кивнула головой и перестала вырываться.

— Я все поняла. Считай, договорились, — пробормотала она, пропуская Илну вперед.

Конюх уже ушел, оставив двери открытыми. Неожиданно с улицы раздался резкий стук. Лошади проснулись и стали нервно всхрапывать. Девушки, стараясь остаться незамеченными, выглянули во двор.

У входной арки, ведущей на улицу, они увидели жрицу в черно-белой одежде. Ее сопровождала кучка помощников. Среди них Илна рассмотрела нескольких писарей, фонарщика и еще одного мужчину атлетического телосложения с деревянной колотушкой на плече. Ее стук оповещал верующих о начале службы в храме. Илна прежде никогда не видела такого инструмента. Но его звук был намного громче и разносился дальше, чем трели того рожка, на котором играл ее брат, когда пас в горах овец.

Кроме помощников, жрицу сопровождало еще с полдюжины солдат. Они двигались за ней, откровенно скучая, но не выпускали из рук оружия. Илна повидала немало военных, и ей не составило особого труда опознать в них ополченцев, которым лишь при определенных обстоятельствах выдавали оружие и военную форму.

— Следуйте за апостолами, — отчетливо вешала жрица, крупная женщина, судя по голосу, постарше Илны. — Какие-то злодеи вошли в Доннел прошлой ночью и осквернили храм Владычицы кровью верующего. Владычица сказала, что они еще в городе. Их нужно поймать и наказать прежде, чем они совершат следующее зло.

Все окна во внутренний двор трактира были открыты. Из них высовывались лица постояльцев и прислуги, слушавших указания жрицы. Кучера и работники, находившиеся во дворе, перешептывались между собой. Илна почувствовала, что жрица пользуется уважением среди этих людей. И вовсе не из-за сопровождавших ее солдат.

— Чтобы опознать злоумышленников, — продолжила жрица, — мы запрем городские ворота. Каждый горожанин должен представить апостолам трех человек, которые знают его не меньше года. Тогда Дитя Владычицы поставит ему на лоб особую отметку.

— Но я из Брэйнджа, — закричал один из постояльцев трактира. — И совсем никого здесь не знаю!

— Путники, прибывшие в наш город недавно и не имеющие здесь никаких знакомств, будут записаны мной и моими помощниками в особый список. У Владычицы в каждом селении есть последователи, распространяющие ее учение. Они смогут найти свидетелей, которые подтвердят личности добропорядочных граждан. Всех, но только не злодеев.

Мужчины, а во дворе не было женщин, стали шепотом переговариваться. Служитель храма с деревянной колотушкой на плече не выдержал и закричал:

— А ну, быстро выходите! Или вы думаете, что мы будем здесь возиться целую ночь? Нам нужно переписать еще целый район кожевников.

— Все постояльцы трактира тоже подходите, — приказала жрица. — Быстрее. Процедура не займет много времени, а нам дорога каждая минута.

— И что теперь делать? — прошептала Алекта.

— Стоять и смотреть, пока я не выберу маршрут, — посоветовала ей Илна.

Она с легкостью выскользнула во двор, но тут же заскочила назад. В той суете, которая там царила, ее одну никто бы не заметил. Но вместе с Алектой им в толпе не затеряться.

Теплые тела животных и их ровное дыхание успокоили Илну. Девушка села на земляной пол и, захватив из яслей пригоршню соломы, начала плести. Илна редко использовала свое искусство для принятия решений, но сейчас у нее не было другого выхода. Девушка не могла понять, как Владычица узнала о том, что они находятся в Доннеле, но догадывалась, что дело не просто в интуиции.