Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

— Тебе на меня пять лет копить надо, недоумок!

Привратник не обиделся.

— А вдруг тебе понравится, красавица?

Но Треплос уже торопливо шел по двору, отчаянно поводя бедрами. Детина проводил его масляным взглядом и тяжело вздохнул:

— Ах, какая женщина!

Айри подошла к окну и осторожно заглянула в комнату в щель между неплотно прикрытых ставен. Охранник сидел на полу и что-то шил.

— Ты быстро, — проговорил он, не поднимая головы. — Кто с тобой?

— Открой и увидишь, — проворчала девочка. Ей еще никогда не удавалось приблизиться к нему незамеченной.

Юноша отложил в сторону платье, встал, потянулся, и тихо ступая, подошел к двери. "Интересно, а он узнает Треплоса", — подумала Айри, махнув рукой поэту.

— Вроде ты уже ушел? — спросил Алекс, глядя на того в упор.

Девочка разочарованно вздохнула.

— Мне нужно срочно переговорить с магом, — с апломбом заявил поэт.

— Зачем? — поинтересовался юноша, все еще не пуская их в номер.

— Это не твое дело! — вспыхнул поэт. — Я буду говорить только с Тусетом!

— Тогда иди отсюда, — Алекс схватил девочку за руку и втащил в комнату, явно намереваясь закрыть дверь.

— Постой! — остановил его милетец. — Я знаю, почему на нас вчера напали! Но скажу только жрецу!

— И я знаю, — зевнув, отозвался охранник. — Из-за папирусов, которые принес вчера ночью… один человек.

На поэта стало жалко смотреть. Он вдруг резко осунулся, широкие плечи опали, в глазах мелькнула безнадежность.

— Алекс, дай, пожалуйста, мне поговорить с магом.

— Заходи, — поколебавшись, кивнул тот. — Только он спит.

— Я подожду, — заверил ободренный Треплос.

— Почему ты в таком виде? — шепотом спросил Алекс. — От кого-то прячешься?

Поэт кивнул.

— Когда я вышел из гостиницы, меня схватили налетчики, — начал он свой рассказ. — Они думали, что я слуга Тусета, и под угрозой смерти велели выкрасть те самые папирусы.

— Они так и сказали "папирусы"? — уточнил юноша.

— Нет, — покачал головой Треплос. — Ночью я должен выбросить в окно деревянный футляр. Тот, что принесли вчера.

— Это уже лучше, — пробормотал Алекс. — Пойду будить Тусета.

Жрец проснулся сразу. Сев на кровати, он потребовал воду для умывания и только потом заметил в комнате незнакомую женщину.

— Кто это? — сурово спросил он у Алекса. — Почему она в моей комнате? Ты привел шлюху?

Губы юноши чуть скривились в намеке на улыбку.

— Это Треплос и у него к вам важный разговор, мудрец.

Тусет пригляделся. Женщина сорвала с головы ярко — каштановый парик, и старик узнал милетского поэта.

— Надеюсь, дело действительно важное, — проговорил он, подставляя сложенные лодочкой ладони под струю воды.

— Речь идет о вашей жизни, господин маг, — почтительно проговорил Треплос.

— Даже так! — вскинул брови жрец. — Тогда это серьезно. Подожди, пока я умоюсь.

Чистый и посвежевший старик уселся в кресло, жестом указав юноше на табурет. Тот присел напротив и тихо сказал, опустив глаза:

— Мне бы хотелось поговорить наедине, господин маг.

Жрец приказал слугам выйти на галерею. При этом он заметил, что губы Айри презрительно скривились, а Алекс сохранил свою обычную невозмутимость.

Едва за ними закрылась дверь, поэт быстро заговорил:

— Уважаемый маг, я случайно оказался хранителем страшной тайны, которую собираюсь рассказать только вам! Я знаю, почему налетчики пытались вас ограбить! Все дело в документах, которые передали сегодня ночью!

"Примерно так я предполагал", — с тревогой подумал жрец и спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Меня пытались заставить их выкрасть, — ответил юноша. — Они хотели снять с меня кожу заживо, если я откажусь. Это страшные люди. Беспощадные убийцы, которые ни перед чем не остановятся.

— Как же ты спасся и почему пришел ко мне?

— Они сели обедать и перестали смотреть за мной, — объяснил Треплос. — Воспользовавшись этим, я перелез через стену и скрылся. Они пытались меня догнать. Я спрятался в публичном доме "Ночные звездочки". Там женщины дали мне эту одежду и помогли накрасить лицо, чтобы меня никто не узнал.

Он умолк.

— Ты не ответил, почему пришел ко мне? — напомнил Тусет.

— Как честный человек, я не мог не предупредить тебя о страшной опасности, — преданно глядя ему в глаза, ответил юноша. — Мы же вместе плыли на корабле, терпели трудности и лишения морского путешествия…

Жрец усмехнулся.

— И мне очень нравится твоя служанка, — торопливо добавил поэт. — Если ты позволишь, я хотел бы взять ее в жены.

Старик потер рукой подбородок.

— Нидос сейчас слишком опасное место для всех нас. Мы едем в Келлуан.

— Господин! — Треплос встал и поклонился. — Возьми меня с собой.

Жрец даже растерялся, услышав столь необычную просьбу.

— Ты так её любишь? — спросил он первое, что пришло на ум.

— Да! — пылко вскричал поэт и уже тише добавил. — Они меня убьют, если поймают. Сдерут кожу с живого и закопают в соль.

Тусет понимающе улыбнулся: "Ты просто хочешь отсюда смыться".

— Но мне не нужно так много слуг, — сказал он. — Да и что ты можешь делать?

— Я могу быть твоим охранником! — предложил Треплос.

— У меня уже есть Алекс.

— Только прикажи, и я докажу, что он ничего не стоит! Я знаю борьбу, кулачный бой и умею обращаться с мечом!

Жрец усмехнулся и велел позвать слуг.

— Алекс, — громко сказал он. — Этот юноша хочет быть моим охранником и говорит, что легко справится с тобой.

— Я первый борец Милеты! — вскричал он, стаскивая платье через голову. Оставшись в одной набедренной повязке, он заиграл мускулами.

Алекс молчал, с тихой грустью глядя на эту демонстрацию.

— Что скажешь? — спросил у него Тусет.

— А что говорить? — пожал тот плечами. — Ты сам, мудрец, предложил мне стать твоим телохранителем. Если считаешь, что я недостоин, пусть им будет Треплос.

— Я хочу узнать, кто из вас лучше, — важно проговорил жрец. — Боритесь.

— Не умею, — пожал плечами Алекс. — Я не борец. Я воин.

— Тогда докажи это! — вскричал поэт и бросился на молодого человека.

Через миг многострадальная голова поэта с гулким треском ударилась о пустой сундук. Обозленный юноша вскочил и, вытянув вперед длинные руки, попытался схватить противника.

Тусет заметил, как Алекс метнулся в сторону, перехватывая его за кисть и выворачивая самым неестественным образом. Поэт взвыл и, согнувшись, стал быстро перебирать ногами, торопясь за движением противника. Тот, спокойно держа его руку, подвел юношу к сундуку и заставил сесть.

— Достаточно, мудрец? — спросил он у жреца, выворачивая сустав и пресекая очередную попытку Треплоса встать.

— Хватит, — кивнул тот. — Отпусти его.

Юноша поднялся, потирая руку и злобно глядя на охранника.

— Мне очень жаль, — развел руками Тусет. — Но ты оказался недостаточно хорош.

— Господин маг! — поэт побледнел. — Если я останусь здесь, то умру жестокой и страшной смертью. Умоляю, помоги мне уехать из города.

— Ничего не могу сделать, — покачал головой жрец. — Попробуй попросить у Алекса немного серебра, чтобы сесть на корабль.

Убитый этими словами юноша, ни на кого не глядя, поднял с пола платье и направился к двери, провожаемый злорадными взглядами Айри.

— Мудрец, — разорвал наступившую тишину голос Алекса. — Пусть он задержится.

Треплос вздрогнул и с надеждой взглянул на охранника.

— Зачем? — нахмурился Тусет.

— Я тоже хочу поговорить с тобой наедине, — сказал юноша.

— Подождите за дверью, — велел Айри и поэту заинтересовавшийся жрец.

Алекс подошел к столу, только в отличие от поэта садиться он не стал.

— Я так понимаю, что вся эта суета связана с теми… папирусами, которые передал вам писец Менхотеп, — полувопросительно, полуутвердительно сказал юноша. — Эти документы так важны для вас?