Последний Тёмный (СИ)

— Я на такое не подписывался, — пробормотал Литран, и неожиданно ловко для своей комплекции и возраста развернулся, побежав прочь.

Остановился он только завернув на какую-то улочку, и прислонившись к стене, утомлённо закрыл глаза. Плечо болело адски, и больше всего маг сейчас жалел, что не успел добить ту, что кинула в него нож. Или того, если верить Эльгеренту.

В темноте мелькнул тусклый огонёк, заставивший мага насторожиться и вспомнить о возможной погоне. И правда, не успел Ортега и шагу сделать, как перед ним, вынырнула вполне знакомая лисица, по белой шкурке которой зловеще пробегали синие искорки. Маг встретился взглядом черных глаз-бусинок, и побледнел.

— Нет, нет, нет, — взмолил он, чувствуя, как жар заполняет его тело.

Синее пламя резко взмыло вверх, и опало, не оставив на камнях ни пепла, ни следов гари.

Лейла довольно чихнула, встряхнулась, и потрусила обратно. Её слуга явно не был способен самостоятельно за себя постоять.

Августин не стал останавливать сбегающего мага, краем глаза заметив, что за ним ринулась Лейла, и вместо этого кинулся к Делии. Ведьма уже приходила в себя, но встать не могла. Вся правая сторона лица её опухла, а из носа не переставая лилась кровь. Она попыталась что-то сказать, но из-за шума поднявшегося ветра мошенник её не расслышал.

— Что?! Тебе плохо?! — громко переспросил он.

Ведьма скривилась, привлекая Ави себе ближе.

— Уходи, — наконец прохрипела она ему в ухо. — Сейчас же, беги.

— Почему? Мы уже близки к цели.

— Разве ты не чувствуешь? Этот ветер… он убьёт тебя. Убьёт всех. Отравлен… смердит смертью…

Августин прижал к своей груди ведьму, и вскинув голову, недоуменно принюхался. Пахло сыростью, кровью, тухлой водой… и гнилью. В голове закружилось, а в тело проникла слабость.

Умри. Сдайся. Ты не справился. Ты слаб. Умри, умри — шептал юноше ветер, и он, разжав объятия, лёг на камни. Слёзы не останавливаясь, текли по лицу, а губы страдальчески скривились, как будто бы маг пытался закричать, но не мог. Дыхание юноши, рваное, резкое, становилось всё слабее и слабее.

— Ави, Ави! Не закрывай глаза, глупец! Сопротивляйся магии! — отчаянно умоляла Делия, прижавшись к Августину, но тот уже не отвечал.

Усилием воли Делия заставила себя встать, и шатаясь, побрела к своей наставнице.

Рухнув рядом с Медеей, она протянула к ней руки, но не осмелилась коснуться.

— Прошу, прекрати!

Белая гадалка открыла глаза, ни на секунду не останавливая мерного движения своего тела.

— В чём дело, милая?

— Разве ты не видишь? Умирают не только наши враги, но и союзники! Ави, Равель…

— О-о-о, меня не очень волнует их судьба, — страшно улыбнувшись, ответила ведьма. — Но дорогая, разве ты не чувствуешь, как много силы вокруг? Когда этот город наполниться отчаянием, этой силы станет ещё больше. Почему бы тебе тоже не присоединиться к развлечению?

Чем ближе они подъезжали к своей цели, тем страшнее становилось Лавелю. Больше всего хотелось развернуть лошадь, и умчаться другую сторону. «Я не готов сражаться. Я не могу. Я трус. Я всем помешаю».

— Стойте!

— Остановитесь!

Жерар и Паолос крикнули почти одновременно.

Шварц осадил своего коня. Лицо его было необычно встревоженно и бледно, но голос был всё так же твёрд:

— Что случилось?

— Пусть скажет сначала маг, — произнёс инквизитор, мрачно оглядывая своих подчинённых. Не только Лавелю было не по себе. Инквизиторы, да и Шварц тоже, выглядели не слишком хорошо. Пожалуй, только Жерар Лекой смог не поддаться всеобщему упадку духа.

— Там… нам нельзя туда! — покраснев от всеобщего внимания, произнёс маг. — Разве вы не чувствуете?

— Что именно? — хмуро уточнил священник.

— Порывы ветра, они… в них тёмная магия.

Паолос мрачно кивнул. Слова мага подтвердили его ощущения.

— Ветер отравлен. Пока ещё концентрация зла не так высока, чтобы это было заметно всем, но вскоре магия начнёт на нас действовать. Высасывать силы, убивать и сводить с ума.

Лицо Лавеля посерело. Он приложил рукав к своему носу, стараясь дышать как можно реже. Впрочем, так сделал не он один. Даже опытные инквизиторы забеспокоились.

— Жители ближайших домов! Их надо предупредить! — глухо произнёс Лавель.

— Нет времени! Даже если мы попросим помощи у стражей, те просто не успеют. Нужно остановить заклинающего, — хладнокровно ответил Паолос, спешиваясь.

— Но как? Мы же просто умрём!

Кто-то из инквизиторов истерично всхлипнул.

— В тебе недостаточно веры, мальчик. Гелир, Тодер, начинайте.

Два монаха послушно кивнули, и в полголоса забормотали слова, смутно знакомые Лавелю. Молитва… разве она может помочь сейчас?

И всё же, отчего-то тут же стало легче дышать, да и глухое отчаяние, навалившееся на маленький отряд, постепенно начало рассасываться.

«Магия. Всего лишь тёмная и злая магия. Я не трус», — Лавель нашарил на своей груди подвешенное на цепочки серебряное перо, символ веры в Защитника, и тут же почувствовал облегчение. «Пусть моя вера в Иеронима и не так крепка, но всё же Защитник достаточно милостив, чтобы не оставить меня без своей помощи. Я больше не должен сомневаться».

Когда Лука пришёл в себя, первое, что он обнаружил, что на ком-то лежит, а в бок ему упирается что-то чрезвычайно острое. Осторожно отодвинувшись, маг с неудовольствием заметил, что подушкой ему служил епископ, даже в полубессознательном состоянии не прекращавший тыкать в Луку кинжалом. Лука осторожно забрал из рук Бромеля кинжал, а вот чётки, которые тот трогательно прижимал к себе другой рукой, трогать не стал.

«Хотелось бы верить, что состояние епископа именно моих рук дело, но… что-то не так», — встревоженно подумал Лука, поднимаясь.

От мыслей его отвлекло движение где-то справа. Повинуясь внезапно вспыхнувшему ощущение опасности, Лука отскочил в сторону. И как раз вовремя. Опоздай бы он на секунду, и уже валялся бы на камнях, заливая их кровью.

Мужик, который напал на Лукреция, был тому явно не знаком. «Стражник? Нет. Что-то с ним не так, и оружие у него странное».

Отступив на безопасное состояние, Лукреций поднял вперёд руки, намереваясь проучить наглеца, но тут же с отчаянием понял, что на нём всё ещё были антимагические браслеты.

С сумасшедшей улыбкой на губах мужик сделал ещё одну попытку на него напасть. Двигался он быстро, вот только движения были какие-то дёрганные и механические, как будто бы он не совсем справлялся со своим телом. Еле увернувшись, Лука отбежал назад.

— Хочешь поиграть в догонялки, братик? — знакомым голосом произнёс незнакомец. Глаза Луки удивлённо расширились.

— Равель?

Тот же рост, примерна та же комплектация, но на вид старше, да и рожа другая.

— Интересно, если я вновь убью тебя, это будет считаться как ещё одно убийство или мой счёт нисколько не увеличится? Интересно, интересно, — неприятно хихикнув, сказал противник Луки. — Но в любом случае, в этот раз мне придётся раскромсать тебя на кусочки, чтобы убедиться, что ты больше не оживёшь.

— Ну да, всё-таки мой братец, только в этот раз ещё более спятивший, чем обычно, — процедил сквозь зубы тёмный, кидая быстрый взгляд в сторону. Он как раз встал напротив распахнутый кареты, и когда Равель вновь набросился на него, рванул к ней, захлопнув дверцу в самый последний момент. Впрочем, Лука не слишком надеялся на хлипкую щеколду, поэтому тут же выскочил с другой стороны, в панике пытаясь понять, куда бежать.

«Чёрт, мне нужен Эльгерент! У него ключи от наручников!»

Отбежав на другую сторону улицы, Лука скрючился в тени дома, стараясь, чтобы Равель, зовущий его на редкость жизнерадостным голосом, не мог его заметить. К сожалению, несмотря на то, что фонари не работали, а небо заволокло тучами, тусклого света в одном из окон, выходящих на улицу, было достаточно, чтобы спятивший воин мог заметить попытку сбежать. У Равеля всегда было отвратительно хорошее зрение.