Потомок Хранителя (СИ)

Тем временем Хару и Ирен попрощались с Джо и Громом и двинулись к западной части города. Удаляясь от главных ворот, где в самом разгаре гремела битва, Хару переживал муки совести. Он оглядывался назад, высматривая в гуще сражения Селену и Морана, которых они бросали на произвол судьбы. Ведьмак утешал себя мыслью о том, что скоро, по задуманному плану, горожане бросят свои позиции и начнут отступать вглубь Валиора. И как раз там, опьяненных мнимой победой легионеров, будет поджидать ловушка. Армии Зехира, Вирджила, Грома и ведьмаков станут ключевыми звеньями этого капкана.

Вскоре осажденные северные ворота скрылись из виду, и лишь глухие удары и вздрагивания почвы говорили о кипящей невдалеке битве. Город еще не был окружен врагом со всех сторон исключительно благодаря Золотым драконам, которые твёрдо держали оборону с воздуха. У легионов Фордхэма не оставалось ничего иного, кроме как идти напрямую через брешь в центральной стене.

Хару в сотый раз обдумывал все детали сложившейся ситуации и не заметил, как достиг вместе с отрядом западных кварталов.

— Мы прибыли, командор! — возгласил один из ассассинов, который подавал ведьмакам лошадей.

Хару поднял глаза от гривы своего коня.

— Укрепляйте баррикады, — приказал он, — пусть наши враги пообломают об них себе ноги.

Ассассин бросился исполнять приказание, а Хару медленно подъехал к Ирен, которая засмотрелась на серое небо, все еще затянутое тучами.

— Все хорошо? — как можно ласковей поинтересовался ведьмак.

Ирен круто развернулась к своему собеседнику и выпалила:

— Мы в городе, осаждаемом тысячами наших врагов, а ты спрашиваешь, все ли хорошо?!

Взгляд колдуньи, казалось, мог резать металл. Хару, вздрогнув, отпрянул.

— Просто меня пугало твое настроение в последнее время, — смущенно пролепетал он, — ты стала замкнутой и озлобленной! Я не могу больше видеть тебя такой! Что произошло?

— О! Ты знаешь. Ты все переживал вместе со мной. Все, что случилось с нами за последнее время, все жестокие бедствия закалили меня и сделали сильней! И то, что ты видишь — это не замкнутость или злоба, это щит, который закрывает меня от смертельных ударов судьбы!

— Ты стала такой после смерти Адера! — воскликнул Хару, делая этот вывод скорее сам для себя. — Конечно, не сразу. Вначале ты пыталась найти утешение со мной, даже пришла ко мне в тот вечер. Позже, радостно встречала наших друзей и союзников в Иритурне, но потом, не сумев таки оправиться от горя, замкнулась в себе!

Вдруг колкая боль сжала его сердце и надавила на горло. Ведьмак с силой дернул поводья, так что лошадь заржала от боли и взбила копытом землю.

— Ты любила его? — с жаром спросил Хару, движимый сжигающей ревностью. — Ты любила Адера?

К щекам Ирен хлынула кровь, глаза затуманились влажной пеленой. Душевная рана, заботливо латаемая временем, вновь раскрылась, и кровь вновь окропила ее края, как слезы ресницы Ирен.

— Да! — с чувством вскричала она. — Я любила его, но…

Слова колдуньи вдруг заглушил стук копыт, крики, стоны и лязг сталкивающихся мечей. С северной стороны города ветер принес запах дыма. Желтый легион прорвался в город.

— К оружию! — закричала Ирен, явно радуясь возможности избежать разговора.

Ассассины моментально выстроили позиции, готовясь вихрем ввинтиться в ряды легионеров. Когда содрогание земли от топота приближающейся армии стало невыносимо, Ирен зычно скомандовала:

— Вперед!

Вои безмолвно тронули коней и галопом вышли на сближение с врагом. Желтый легион летел по пустой улице сломя голову и не успел вовремя остановиться перед заграждениями и цепями, натянутыми между домов. Прикрытые дымом баррикады были плохо видны издалека на фоне общих разрушений и стали катастрофической ловушкой для конницы. Первые ряды моментально опрокинулись наземь, задние подминали впереди идущих, и сами оказывались разбитыми. Кони путались и спотыкались, топча своих хозяев, желтый флаг изорванной тряпкой упал в кучу бьющихся в агонии тел. В этот момент подоспели ассассины и безжалостно проехались прямо по грудам тел людей и животных. К несчастью, разбиты оказались лишь несколько первых рядов. Проскакав разрушенные баррикады, ассассины встретились лицом к лицу с новым полком, который стремительно нагонял первый. Легионеры от неожиданности осадили коней, но тут же, взяв себя в руки, вновь бросились вперед, выставив перед собой острые пики. И вот, столкнулись две армии, сойдясь как мощные челюсти огромного зверя. Хару, переполненный гневом и ревностью, не замечал ударов, покрывающих его легкие доспехи. С удвоенной силой, родившейся от ярости и обиды, он рубил врагов, которые кровавыми мешками падали под копыта его коня.

«Как я был слеп!» — думал Хару. — «Она любила его, а я не замечал! О, я несчастный, обманутый слепец! Великие Хранители! Пусть я стану героем страшного знамения Вирджила! Уж лучше погибнуть, чем жить так…».

Эти горячие мысли заняли всю голову Хару, и он, сам того не замечая, стал допускать ошибки, одну за другой. На него сыпались грады ударов, которые ведьмак отбивал кое-как.

Легионеры короля, ощущая свою силу в своем числе, стали теснить ассассинов к стенам города. Становилось ясно, что они хотят загнать повстанцев в ловушку и перебить их в ней. Еще один натиск, и рухнул зелено-синий стяг ассассинов, послышался предсмертный крик знаменосца.

— Хару! — закричала Ирен, выводя ведьмака из оцепенения. — Нам не победить! Нужно дать сигнал Одноглазому Джо! Скорей!

Ее крик потонул в лязге мечей, и сама Ирен исчезла среди желтых плащей легионеров. Ассассины, отчаянно защищавшие ее, падали один за другим. Хару вмиг осознал всю тяжесть положения. Дрожащей рукой он выхватил сигнальный рожок и приставил его к губам. Над городом пронесся долгий пронзительный зов, на минуту заглушивший рев боя.

«Только бы Джо услышал наш сигнал!» — подумал ведьмак, выворачивая магией из земли груды камней перед собой, пытаясь хоть ненадолго задержать наседавших врагов.

И тут, отзываясь на мольбу Хару, послышался приближающийся звон рога. Еще не успели стихнуть последние его звуки, как небо ощерилось сотнею стрел, дождем осыпавших желтый легион. Болезненные вопли слились в один жуткий гул, и легионеры отступили прочь, сворачивая свои порядки, словно раненное животное, сжавшееся в клубок. Однако путь к отступлению им перекрыли головорезы Джо. Видя свое неминуемое поражение, желтый легион в ужасе обратился в бегство мимо пиратов. Под тучей стрел и смертоносных ударов легионеры прорывались к северным воротам, надеясь найти там спасение.

— Благодарю тебя, Джо! — весело прокричала Ирен, подгоняя бегущих врагов ударами меча.

Одноглазый пират кивнул колдунье, и на его губах тоже заиграла довольная ухмылка.

— К северным воротам! — отдал Хару приказ своим воинам.

Ведьмак, заглушив в себе боль и гнев, скакал впереди всех, вымещая на отступающих легионерах свое страдание. Когда главные ворота города были уже близко, друзья с радостным трепетом услышали счастливые крики валиорцев. Вылетев на площадь, Хару и Ирен оказались окружены воинственно кричавшими и смеющимися горожанами. Желтый легион позорно бежал из города! По следу отступающих вела кровавая дорожка. Валиор отстоял себя, заставив врагов дорого заплатить за свою дерзость.

— Хару! Ирен! — услышали колдуны знакомый командный голос.

Сквозь толпу ликующих воителей к ведьмакам пробивались Моран и Селена. Кровь, смешавшаяся с грязью и копотью, залила им лицо; доспехи воина и эльфийки были помяты, но их глаза светились радостью.

Ведьмаки поспешно соскочили с седел и бросились навстречу приятелям. В этот миг с дальнего конца площади послышался еще один громогласный зов:

— Эгей! И здесь познали устрашающую силу Урбундара! — за этими словами последовал смех, достойный грохота землетрясения.

Горожане, взорвавшиеся новым всплеском оживленных голосов, почтительно склонились перед принцем гномьего королевства. Тот подбежал к друзьям, простирая к ним свои огромные руки, будто пытаясь обнят всех сразу.