Точка Столкновения(СИ)

- Да ладно. Там мы были чудовищами, - улыбаясь, ответил Джейсон. В радости возвращения домой все сияли от счастья, все плохое осталось где-то там.

Двое рядовых под номерами 2/3/12 и 13, Хэнк Ратакански и Медфел возвращенные к жизни Духом из-под снегов лавины уничтожившей группу смельчаков отправившихся с Вэйноном, сидели в кузове третьего транспортника. Устроивший истерику Ратакански не раз сломанный нос, которого уже давно зажил после вернувшего в жизнь сержантского кулака, наслаждаясь каждым вдохом, завороженно смотрел на стены родного города. - Ведь ты был на волоске от того чтобы покинуть это все. Видишь, как оказывается, много всего есть в этой жизни, - нарушил предвкушение чуда другом сидящий за его спиной Медфел. - Все мы пыль погибших звезд, или как ты там бредил! - посмеивался он над другом, заставляя его краснеть.

- Частично все это были твои слова. Мне просто нужно меньше общаться с тобой! - в шутку ответил Хэнк.

- Ах вот как! Я еще и виноват во всем?!

- Сложно описать, какое же это счастье - возвращение домой, - не отрываясь, глядя на родные стены сиял Ратакански. - Вся наша жизнь это небольшие проблески счастья среди бесконечной серой тягомотины обычных дней, различных трудностей, не дающих покоя. Когда окупающие эту жизнь моменты счастья наступают, заслуженно, выстрадано, главное уметь ценить каждое их мгновение, ведь это бесценно.

Джейсон, все же позволив себе проникнуться радостью возвращения домой, на мгновение, оставив где-то там все свои трудности, засиял улыбкой, которую был просто не в силах сдержать. 'Даже не верится. Да?!' - обращаясь к Рурхану, радостно воскликнул он глядя на родные стены, возвышающиеся из-за них крыши отдельных высоток и шпиль ЦентрЦитадели. Его сердце в успокоении замирало от счастья, которое само собой охватывало душу. Оторвав взгляд от родных стен, он посмотрел на рядом сидящего Рурхана ожидая увидеть в нем хотя бы отголосок радости подобной своей, но тут его теплые всплеснувшиеся эмоции быстро остыли. Лицо Рурхана скривилось, будто изнутри его точила неописуемая чудовищная боль. Его всего трясло как от холода. По бледному лицу стекал холодный пот. Его измученный взгляд застыл в направлении стен Армидеи, но только вместо положенной радости в его глазах отражался страх, самый настоящий ужас. - Что с тобой? - встревожился Джейсон. - Все... Все нормально, - тяжело буквально сквозь зубы процедил Рурхан. Весь его внутренний мир замер в чудовищном напряжении, будто внутри него шла тщетная борьба в попытках овладеть своим телом. Его трясло от чудовищного внутреннего напряжения, криком 'А-а-а-а!' - из него вышел отголосок внутренней боли. Будто силой пытаясь взять свое тело под контроль, он потерпел болезненную неудачу. Джейсон мог только с ужасом наблюдать за ним. Все также содрогаясь от непонятной чудовищной внутренней боли, игнорируя встревоженный взгляд друга, Рурхан перестав трястись, медленно успокаиваясь, замер, с ненавистью вместо радости беспомощно глядя на родные стены. - Врача! Медика сюда! - крикнул Джейсон.

Пока с головы кузова к ним двигался местный санитар, непонятный приступ, мучающий Рурхана, резко прекратился. Он беспомощно обмяк, на доли секунды потеряв сознание, будто что-то мучающее его изнутри резко прекратило свои потуги, чтобы не привлекать к себе общего внимания. Подоспевший медик поднял его голову и раскрыл глаз пытаясь разглядеть зрачок. - Вс-с-се... нормально, - тяжело дыша, выдавил из себя Рурхан. - Он в поряде, если учесть то, в каком состоянии он находится всю дорогу, - сказал медик, недоумевая глядя на встревоженного Джейсона. Рурхан с трудом снова уселся в кузове. - Все нормально. Нормально, - не поднимая глаз, обливаясь холодным потом, прошептал Рурхан. Джейсон обнял его, чтобы придержать изможденное тело друга. Он, переживая, смотрел на Рурхана, но тот тяжело дыша, сидел, не поднимая глаз, будто осознанно не желая смотреть на него. Джейсону было по-настоящему страшно, он не понимал, что происходит с Рурханом и никак не мог помочь.

Что это был за приступ? Будто какая-то сверхъестественная зараза неожиданно зашевелилась в теле Рурхана. Но военные врачи на базе ничего в нем не выявили. Но может это проклятие, может Тьма проникла в него? Проклятье, не увидеть никаким Зерцалом Душ. Он провисел несколько часов в петле, возможно на доли секунды он умер, побывал на том свете, может он что-то принес в себе оттуда? Всю дорогу он вел себя заторможено, толком не мог самостоятельно перемещаться, но подобных приступов не было. Будто что-то зашевелилась внутри него при виде ворот родного города. Что-то ужасное и темное, что боялось войти под покров Света Духа. Глядя на друга, который снова вернулся в свою привычную заторможенность, теперь сидел, не поднимая глаз, Джейсон проникся нешуточным страхом по поводу того что может скрываться под личиной Рурхана извлеченного им из петли, возвращенного с того света. Ведь в их мире, где правит Тьма подобное редко остается без последствий.

Пятнадцатиметровые четвертые ворота города, имеющие так называемое двухсекционное строение, сердцевину, вернее первую секцию которых составляла небольшая четырехметровая дверь обычно открытая целыми днями напролет, сейчас были полностью плотно заперты. Снаружи у ворот встречая колонну, стоял облаченный в парадную форму полковник в окружении двух своих помощников. Командир полка, в состав которого входил возвращающийся батальон, с прищуром глядел на подходящую колонну. Он был явно чем-то недоволен. Колонна остановилась, огромный бивень первого мамонта замер в паре метров от недовольного полковника. Солдаты быстро спешились. Толком так и не пришедшему в себя Рурхану солдаты без оков Малдурума ставшие вежливыми артэонами, аккуратно помогли спуститься. Первая рота батальона, пропустившая всю заварушку в Мерзлом лесу по приказу командира просидев у перевала Снежные Врата в ожидании остальных, поэтому оставшаяся нетронутой выстроилась, как и положено повзводно. Остатки потрепанных волками второй и третьей рот встали одним общим взводом. Рурхан вместе с придерживающим его Джейсоном стояли отдельно сбоку ото всех.

- Товарищ полковник, пятый батальон в место постоянной дислокации после выполнения задачи прибыл, - отдав воинское приветствие, командир батальона доложил недовольному полковнику.

- Понятно. С возвращением, - с приставленной к виску ладонью выслушав доклад командира, а после, по-дружески пожимая ему руку, ответил недовольный полковник. - Ну и что это такое? - поприветствовав командира вернувшегося подразделения, полковник спросил одного из своих помощников стоящих позади.

- Понимаю, виноват, - согласно кивая головой, признал офицер с майорскими звездами на погонах.

Позабыв о командире батальона, развернувшись к нему спиной, недовольный полковник начал отчитывать своего помощника. - Вы хотя бы понимаете что там, - он показал рукой на закрытые городские ворота, - их ждет официальная встреча. Эдакий праздничный прием. Их история наделала много шума, там и члены правительства, артэонская пресса и просто общественность. А вы посмотрите на них! - полковник указал рукой на стоящие позади остатки батальона командир, которого недовольно смотрел ему в спину. - Что у них за внешний вид, что на них надето?! Вы понимаете там, в честь их возвращения целый праздник устроили, следовательно, и форма у них должна быть праздничная. Парадная! Понимаете? - полковник кричал, помощник в звании майора виновато соглашался. - А почему они блин, в броне здесь передо мной стоят?! - продолжал повышать голос полковник. - Там их девочки студентки ждут с благодарностями, родители, близкие. А как они пойдут в этом потасканном железе позориться? И тебя и меня майор позорить заодно. Вот так, по-твоему, должна выглядеть морская пехота в глазах общественности? Все грязные и потасканные в куче потрепанного битвой железа бронекостюмов? Почему вы не проследили момент касаемо их внешнего вида? Ведь я же давал указание. Там их семьи ждут, понимаешь? Они уже в казарму заходить не будут, сразу после праздничной встречи по домам отправятся на заслуженный отдых. Приказ такой сверху: сразу отпустить ребят по домам. И что они теперь попруться в броне гулять по городу с девчонками или по домам к праздничным столам? - негодовал полковник.