Время вспомнить (СИ)

  ― Они приехали в Тай-Брел после того, как сбежала Дейдра. Таращились на мои волосы. И Латия. Фигурой она очень напоминала Магрету. Мы еще смеялись, когда Латия примеряла старые платья королевы и надевала рыжий парик, ― Тай напряженно думала. ― Они уже знали. Не были уверены, кто из нас в точности, но знали.

  Мейри хмыкнула:

  ― Еще бы. Не ошибусь, если скажу, что у них в Озорном хватает соглядатаев. Да и судя по Фиму, болтунов тоже. Думаю, Дейдра, по тому, как ты ее описываешь, считает, что дует на лучину, а раздувает себе погребальный костер. Как бы там ни прикрывала ее Ящерица, как бы ни прикрывали Ящерицу жители Озорного, но придет время, и это будет скоро, когда бесовики перестанут церемониться и ходить вокруг да около.

  ― Армеер говорил, что король еще слаб, ― согласилась Тайила, поежившись, ― но как только Храм и армия укрепятся во всех частях Главных Земель и Колоний, Лоджир не потерпит неподчинения. Владетели Предгорья и Севера спешат укрепить свою мощь, пока наемники и королевские гарды, которых с каждым днем становится все больше, не стерли их замки и поместья с лица земли.

  ― Во что все это выльется, кто знает...― задумчиво произнесла Мейри. ― Север всегда был силен, но против наемников...кто знает...

  ― Я рада, что Релана и Кратти смогли избежать опасности, ― сказала Тай. ― Что за город ты видела во сне?

  ― С Кратти? Сложно сказать, во сне все так...по-другому. Думаю, что это Мэза, старая столица бершанского царства. Я была там несколько раз. Тот мальчик, он вспоминал свою сестру, то, как она молится богам Н'котега ... В Мэзе много котегцев. Твоя Кратти проехала от одного побережья до другого. Вряд ли ее будут искать на Восточном берегу. Да и найти кого-нибудь в Мэзе, ― сагиня усмехнулась, ― в городе сорока народов?

  ― Мей, что мне делать? ― спросила Тайила. ― Дейдра натворила многое, но я себе не прощу, если не попытаюсь предупредить ее.

  ― Понимаю. Но не приветствую. За ней, скорее всего, следят. Вспомни о ночном госте. Вдруг я ошиблась, и он не мертв, вдруг это - очередная ловушка бесовиков! Они должны были считать, что ты погибла. Почему думают иначе?

  ― Мей, ― голос Тай был тверд.

  ― Давай, я отнесу ей записку.

  ― Ты уверена, что она прочтет ее, прежде чем бросит в огонь?

  ― Нет.

  ― Я должна пойти и попробовать.

  ― А если она не захочет пускать тебя на порог?

  ― Я должна.

  Мейри укоризненно посмотрела на Тай и выразительно вздохнула:

  ― Ладно. Просто так я тебя все равно не отпущу. Хочу подстраховаться. Толковательница я так себе, могу, конечно, эфир поспрашивать, но здесь не то ведомство. Однако есть у меня одна идея.

  Наступал вечер. Отоспавшийся люд и работники после трудового дня высыпали на улицы Патчала. Звенела музыка. Между гуляющими по ярко освещенным улицам ходили гарды, неспешным шагом двигались вооруженные дубинками маунты*. Тай и Мейри юркнули в переулок, завидев патруль из четырех поклонников Храма Смерть Победивших. Давешняя ярмарка превратилась в один сплошной балаган, там визжали девушки, а парни, толкая деревянные шесты, раскручивали карусели. Тайила заметила, что Мейри поискала глазами торговые ряды, но место, где накануне стояли аптекарские лотки, теперь занимали шатры и столы чародеек и гадалок.

  Девушки потолкались среди гуляющих. Мейри, покусывая губы, высматривала кого-то в толпе. Тай надоело ходить кругами, у нее еще побаливала голова. Съеденный в корчме пирог навязчиво просился наружу.

  ― Кого ты ищешь?

  ― Пока не знаю.

  ― А как узнаешь?

  ― Когда увижу.

  Тай мысленно махнула рукой на сажеские причуды и молча шла за подругой. Мысли ее были заняты предстоящим разговором с Дейдрой, если та, естественно, захочет пустить ее в дом. Чтица знала, где живет супруга владетеля Жарда, слышала, как после театра Дейдра называла кучеру адрес на набережной.

  Мейри вдруг застыла посреди улицы как вкопанная, Тай чуть не налетела на нее и проследила за взглядом подруги. Сбоку от входа в корчму под названием 'Карп и Брэнди' перед заставленным глиняными бутылками столиком стоял солидный, пухлогубый адман в бордовой рясе, по виду монах-единобожец. Он любовно поглаживал пальцами залитые воском горлышки и мечтательно поглядывал на быстро темнеющее небо. Корчму, должно быть, держали служители Единого, храм которых, Кальпика, находился неподалеку, а монах торговал знаменитым монастырским фруктовым брэнди и заодно зазывал в корчму посетителей.

  ― У тебя есть с собой золото? ― ухватив Тай за плечо и притянув к себе, прошептала Мейри.

  ― Да, ― удивленно ответила Тайила. Кошелек у нее был надет петелькой на запястье.

  ― Идем.

  ― Ты хочешь купить хмельное?

  ― Конечно. Не одной же тебе все развлечения. Любезнейший, по чем ваш товар?

  Монах еще больше надул губы, рассматривая невесть откуда появившихся покупательниц. Судя по кислому выражению лица, в их платежеспособности он сомневался.

  ― Это лучший грушевый брэнди в Главных Землях и Семи Колониях, ― соизволил наконец отворить (во всех отношениях выдающийся) рот монах.

  ― Если я найду цену уместной и куплю у вас одну бутылочку, я не премину в этом убедиться, ― заверила его сагиня.

  Монах почему-то крайне неодобрительно покосился на Тай и, с явственным чмоком раскрыв губы, проговорил:

  ― Я два раза прогонял этот брэнди через мою Спиритузу.

  ― Так вы сделали его сами? ― заинтересованно спросила Мейри. ― А Спиритуза - это..?

  ― Спиритуза ― это моя перегонная чаша, ― немного оживившись, поведал монах. ― Это я ее так назвал, ибо крепкие пары отличного вина, как дух над телом, поднимаются вверх и стекают по трубочке чистой слезой. Я сделал Спиритузу при содействии брата Рамаля, лучшего винокура во всей Метрополии. Монах вновь покосился на Тайилу, вздохнул и добавил:

  ― Но я не продаю мой эликсир счастья девицам. Во-первых, вы не оцените, во-вторых, Единохрамье не одобряет перевод столь драгоценной жидкости на...женщин.

  ― Что вы? ― прижав руки к груди, воскликнула сагиня. ― Неужто вы думаете, что мы потратим ваш чудесный брэнди на никчемных себя? У нас есть, кому его предложить.

  ― Кому же? ― недоверчиво прищурился монах, чмокнув губами на слове 'кому'.

  Мейри повернулась и ткнула пальцем в полуразличимую (в падающем сквозь ставни корчмы свете) фигуру, приткнувшуюся между двумя дубовыми бочками в десяти локтях от входа в питейное заведение. Фигура шевелилась, бормотала, выкрикивала что-то неразборчивое и дрыгала ногами.

  ― Мы хотим угостить вот этого адмана.

  ― Желаете налить старому вояке, ― смягчился монах, тряхнув жидкой косицей. ― Угодное Единому дело. Мы иногда подкармливаем бедолагу остатками еды из корчмы. Но брэнди ему, понятное дело, никогда не перепадает. Что ж, в нынешний праздник еретиков и паганов одно утешение - делать добрые дела. Угостите старика Превана, он воевал с иноверцами во славу Единого. Что ж, с вас семь золотушек. Если, конечно, у вас есть, чем платить за лучший брэнди на свете.

  Мейри пихнула Тайилу в бок. Тай, вытянувшись лицом, протянула монаху золотой, получила пять потертых золотушек сдачи, бутылку и благословение. Мейри подхватила подругу под руку и в ответ на ее выразительный немой вопрос, прижала палец к губам. Девушки отошли к старику в тот момент сидя исполнявшему какую-то лихую военную песню с размахиванием ног и рук (монах бдительно проводил девиц взглядом, видимо, все еще сомневаясь, в том, что его напиток будет использован в богоугодных целях).

  ― Если ты хочешь напоить зачем-то нищего, не нужно покупать выпивку за семь золотушек, ― недовольно пробурчала Тай, когда звук виолин из корчмы заглушил их голоса.

  ― Мне нужно, чтобы он охмелел и размяк. Дешевым вином такого не добьёшься, ― прошептала в ответ сагиня. ― Вино и эль для него как вода.

  Тай задумчиво взвесила в руках внушительного вида бутыль. Сложно сказать, хватит ли монастырского напитка для того, чтобы закаленный хмельным старый вояка 'размяк'. Чтице очень не хотелось тратить на угощение неизвестного нищего еще семь золотушек.