Чувство времени (СИ)

— Он, драконьи кости, осел! В конюшнях полно лошадей, а ты на осле ездишь. Что подумают о магах люди?! Я завтра же отведу тебя в конюшню и если еще раз увижу в твоей телеге осла, а не лошадь, клянусь, я тебя собственноручно выпорю!

— Не надо так шутить, — мелькнувшая в моих глазах тень прошлого убрала дурацкую ухмылку с лица Мастера. — Меня не интересуют ваши клячи, вскоре из Инуара прибудет трехлетняя белая кобыла-сестра королевы Луретты.

— Первая линия? — Мастер приподнял бровь. — И почему я не удивлен?

— Наверное потому, что именно меня вы отправили три года назад вести переговоры с этими варварами.

— Ну, ты отлично справился, как я погляжу. И в своих интересах.

— Мне было скучно, — неожиданно признался я. — Пришлось проявить немало терпения, но, похоже, я все же не дождусь прибытия кобылы! Ее еще объездить нужно, молодое животное тяжело привыкает к узде, а завтра мне следует отправиться по пути ходока из Этнаха. Проеду по деревням и поселениям предгорий, погляжу, что к чему, потому что если у нас снова появился фантом, впитывающий время, я хочу поймать его раньше, чем он натворит дел. И, предугадывая твои волнения, я был у границы. В этом мире все спокойно, Мастер, я чувствую это, потому что часть меня там застряла навсегда. Тут что-то другое.

— Если ты знаешь об этом, почему никому не рассказал?! Почему я узнаю об этом случайно в дружеской беседе?! Демиан, о чем ты думаешь?

— О том, что у меня нет никаких доказательств, Мастер, чтобы являться на Совет и начинать очередной виток истории ни о чем. Я не считаю нужным докладывать вам всем о своих домыслах. Ваши умы, по вашим же словам, и без того переполнены размышлениями о скором разрушении величия…

— Не перегибай палку, — предупредил Мастер. Ну, я и не думал, что он поймет меня.

Я встал, подошел к окну и, открыв створку, глянул вниз.

— Думаю, тебе это будет не по нутру, так что давай попрощаемся, — сказал я, поворачиваясь, и уперся взглядом в грудь Мастера, который выглядывал через мое плечо.

— Бавур?! Ты с ума сошел, Демиан! — магом овладело возбужденное возмущение. — Эта тварь не имеет разума и не способна контактировать с человеком. Это и есть твой шпион?

— Так и думал, что ты будешь недоволен. «Не имеет», «не способна». Ты брюзжишь, как старикашка Рынца. Отойди!

Я оттеснил его от окна, давая возможность бавуру забраться в комнату.

Вообще, для простолюдинов бавур — это двухголовый волк, но на самом деле вторая голова этого существа не является частью его тела. Это астральная аура, способная отрываться и наносить вред. Многие, подвергшиеся нападению, видят летящую на них оскаленную морду, отсюда и пошли сказки о двухголовых волках. В одном Мастер прав: бавур не животное, это энергетическая сущность, имеющая физическое тело.

— Никогда не видел их вживую, — задумчиво пробормотал Мастер, слушая, как скребут когти по каменной кладке стены.

— А еще маг ночи, называется, — поддел я друга. — Уже больше десяти лет в этом мире, пора бы узнавать порождения мрака в лицо. А все от чего? От того, что вы вечно заседаете с Северным и Оружейником, поглощаете вино и с умным видом перебираете вероятности. Все советуетесь, все шепчитесь, вместо того, чтобы смотреть во все глаза.

Скрежет достиг апогея, и над подоконником показалась дикая тварь. Тонкокостная, похожая больше на лисицу, белоснежная волчица с вытянутой мордой и узкими, белоснежными с черной точкой зрачка глазами.

— Прошу к очагу, — сделал я широкий, приглашающий жест, словно передо мной стояла не пугающая сущность, а как минимум женщина.

Волчица легко спрыгнула и, пройдя мимо Мастера, улеглась у огня, плотно обернувшись длинным белым хвостом.

— У ты какая, — без выражения произнес маг и уселся в кресло, слегка подвинувшись вперед поближе к существу, которое вызывало его любопытство.

Я закрыл окно, не желая холодить комнату, и, присев рядом с бавуром, положил ладонь ей межу ушами. Сощурился, ощутив, как дрожь пошла по всему телу и, решившись, протянул, не глядя, назад руку. Мастер все понял правильно, встал и взял меня прохладными пальцами за запястье.

И стремительно обрушился следом за мной в видение, пришедшее из чужого сознания…

Изо рта идет пар. Под ногами еще не растаявший снег. Кровь стынет в жилах от ледяного дыхания не желающей уходить зимы. Где-то за холмом воет посаженный на цепь пес.

Странно ощущать себя в двух местах разом, сидеть на корточках в башне и находиться среди толстых древесных стволов за многие мили от жилья; чувствовать кожей накатывающие волны жара от очага и леденящее прикосновение ночи.

— Проклятые умения проникать в предметы опять появились… — проворчал Мастер за моей спиной. Чудится, он заговорил, чтобы не потеряться, чтобы почувствовать себя более стоящим в комнате, чем бегущим через лес. К тому же этот дар, который я сперва и вовсе не мог контролировать, заботит его и по сей день. Несмотря на то, что умения давно ушли, маг то и дело задает этот вопрос, прекрасно зная, что лгать я ему не стану, но, также понимая, что я не буду откровенничать самостоятельно. Мне не явно то, что он боится пропустить.

— Нет. Потом, — односложно отозвался я, вглядываясь в сосны вокруг.

Бавур изящно скользил между вековыми стволами, почти не оставляя на рыхлом снегу следов; перескакивал с камня на камень, с уступа на уступ, поднимаясь все выше. Оглянулся, выскочил на открытое пространство, замер, бросив короткий взгляд вниз.

С ощутимым трудом, — а думать в таком состоянии было трудно, — я сообразил, что это западный склон небольшой горы Черная.

— Пожарище, — тут же обратил мое внимание Мастер.

— Гора Черная, — согласился я.

Когда-то очень сухим летом, когда погибли от отсутствия дождей многие урожаи, здесь бушевали пожары, спалившие почти все леса, но ниже по склонам огонь не пошел. Зато место теперь было очень приметным: среди взросшего на пепелище молодняка все так же стояли сгоревшими головнями огромные мертвые деревья.

— Здесь четыре поселения, куда она?

— Жди.

И мы ждали, быстро стелясь вместе с бавуром между деревьями. Вот дорога; тварь прижала уши, глянула по сторонам и метнулась на другую сторону. Помчалась дальше и уперлась в трехметровый частокол из поблекших прошлогодних, ровно отесанных елок. Замерла.

Где-то на улице плакал ребенок. Была глухая ночь.

Бавур подобрался. Я видел, как прошла волна по коже над лопатками, как вздыбилась белоснежная шерсть и зверь, негромко скребя когтями по бревнам, взбежал вертикально вверх, мигом перемахнув высокий частокол, будто перепрыгнул через незначительную оградку.

— Ловко, — хмыкнул Мастер.

А мы уже пробирались между спящими, приземистыми домишками, в которых почти не было окон. Жилища казались черными, измазанными сажей. Чем выше в горы, тем холоднее и суровее делались условия жизни, и тем добротнее строили дома. Иначе не выжить.

Вот и деревенская площадь — небольшая, с позорным столбом и сложенными обломками скальной породы посередине. Доски поперек. То ли помост, чтобы старосту было лучше видно, то ли жертвенник.

И на камнях на возвышении корзинка, из которой идет парок. И оттуда детский плач. Кто же ребенка на ночном морозе бросил?

— С ума сойти, — только и сказал я, заглянув в корзинку.

Отпустил голову волчицы и рассеяно поднялся. Взял глиняную плошку, отточенный, словно бритва, нож и надрезал левое запястье. Густая кровь закапала в плошку; прикрывшая глаза волчица зашевелила носом.

— Ребенок, сморщеннее столетнего старика, — пробормотал я.

— Зачем? — уточнил Мастер, проследив, как я отложил нож.

— Бавур отдала мне свою энергию через видение, я должен вернуть ее обратно, иначе она умрет…

Твари подобные этой и вправду не предназначены для общения с людьми, потому никогда не касаются людей. Только если забредешь к ней в логово и вынудишь напасть. Им не нужна ни еда, ни питье, но запас энергии у них не бесконечен.