Гарри Поттер и Фактор Неопределённости

— Есть здесь доктор Грейнджер? — спросил посланник.

Гермиона шагнула вперед, плотнее закутываясь в мантию.

— Я доктор Грейнджер, — колдун подал ей вымокшую записку, без единого слова развернулся, оседлал метлу и улетел. Гермиона развернула записку. Джастин спустился вниз, и они с Лаурой наблюдали, как Гермиона читала послание.

— Что там? — приглушенно спросила Лаура. Гермиона вздохнула и сжала записку в кулак.

— Гарри, — сказала она. — Он мертв.

Люпин сидел на кошмарно неудобном стуле и ждал. Он всеми возможными методами пытался остаться хладнокровным, но совсем не был уверен, что сможет держать себя в руках, когда увидит Гермиону. Тело Гарри лежало в лазарете, покрытое простыней, в ожидании осмотра и уточнения причины смерти… конечно, это был не их лазарет. Как только провозгласили его смерть, все шоу перенесли в гражданское медицинское учреждение с обычными докторами — колдунами, так что когда появятся его сожители, они не увидят никаких засекреченных мест и тайного персонала. Арго вышла встретить их, как всегда беспокоясь за то, чтоб не выдать позиций Гарри. Люпину на все было плевать. Здесь, по крайней мере, с ними ничего не случится. Гермиона и остальные знали, что Люпин иногда работал вместе с Гарри, так что его присутствие им странным не покажется. Как будто что-то имело значение теперь, когда Гарри больше не было. Люпин даже подумывал, не выдать ли правду, чтобы у друзей Гарри было хоть слабое утешение от знания, как он провел последние несколько лет своей жизни.

После того, как Гарри потерял сознание там, в коридоре, Люпин и Арго левитировали его в медицинское крыло, где доктора сразу же за него принялись, размахивая палочками и зельями и выкрикивая заклинания и указания друг другу. Гарри лежал, не двигаясь и ни на что не реагируя, кожа его становилась все бледнее и бледнее. Врачи запаниковали, когда его дыхание стало поверхностным, а затем и вовсе остановилось. Под конец они даже прибегли к маггловскому искусственному дыханию, но все впустую… его сердце перестало биться, и он умер — все просто. Люпин онемело стоял в углу и смотрел, как они накрывают безжизненное лицо Гарри простыней. Арго умчалась куда-то, чтобы отправить посланника в дом Гарри, не доверяя такие новости сове, путь которой можно преградить. Люпина поразило, что даже при смерти друга она в первую очередь по-прежнему думала о безопасности, хотя и понимал, почему она себя так вела. Когда выяснится, что Гарри Поттер мертв, всеобщее горе, последовавшее за смертью Дамблдора, покажется увеселительным мероприятием.

Разговор на повышенных тонах в коридоре заставил его подняться со стула, дверь открылась и влетела Гермиона с каменным выражением на лице и агрессивной манерой поведения “я здесь главная”. За ней плелись двое других сожителей Гарри, выглядевшие шокированными и раздосадованными. Гермиона была лишь нетерпеливой, и не сильно удивилась, увидев Люпина.

— Ремус, — сказала она. — Где он?

— Гермиона…

— Мне нужно его увидеть. Сейчас же, — ее тон не допускал возражений.

— Я не уверена, что это такая… — начала Пфэффенрот.

— Вы не понимаете, — резко продолжила Гермиона. — Кто бы вы ни были, и какой бы вы, по вашему мнению, юрисдикцией здесь ни обладали, вы отведете меня к его телу немедленно, или слово «пожалеете» даже в самой меньшей мере не опишет вашего состояния!

Арго на мгновение задумалась, потом отошла в сторону, освобождая Гермионе путь. Она длинными скачками ринулась вперед, не дожидаясь даже пока ей покажут дорогу. Компания в лазарете появилась, но плаксивая эмоциональная сцена, которой боялся Люпин, так и не материализовалась. Вместо того, чтобы разрыдаться при виде закрытого простыней тела, Гермиона лишь на мгновенье остановилась, а потом подошла прямо к нему, одним быстрым движением откинув покрывало. Остальные в шоке отскочили к двери. Гермиона склонилась над телом Гарри, прижавшись ухом ко лбу и пальпируя плоть плечей… Люпин понял, что она его на что-то осматривала.

— Гермиона… что все это значит? — спросил он, выступая вперед.

Она подняла одно веко и всмотрелась внутрь, кажется, не услышав Люпина совсем. Лаура подошла с другой стороны кровати, слезы свободно катились по ее щекам.

— Герм, его больше нет. Не надо так с собой.

— Пусть посмотрит, если ей это нужно, — сказал Джастин.

— Здоровья ей от этого не прибавится, — огрызнулась Лаура. — Нужно оставить расследование экспертам.

Джастин повернулся к Люпину:

— Что там произошло?

— Не знаю. Вот с ним все нормально, а вот он от ужасной боли хватается за лоб, потом он просто упал без сознания.

— Есть идеи, чем это было вызвано?

— Он не мертв, — эти три простые слова, первые, сказанные Гермионой с момента прибытия в лазарет, эффектно пресекли все остальные разговоры.

Джастин просто уставился на нее.

— Прошу прощенья?

— Ой, ты меня слышал! Он не мертв. Я подозревала, что это было не так, поэтому мне нужно было его увидеть. Эта штука разработана так, чтобы обдурить всех наблюдателей, даже докторов, если только они не знают, чего искать.

— О чем ты говоришь? — воскликнула Лаура. — Посмотри на него! Он мертв!

— Нет, Лаура. Он в самостимулированном некромиметическом гипносоматическом сне, — она оглядела их лица, у всех на которых были практически одинаковые выражения ошеломленного непонимания.

— Дубль два? — попросил Джастин.

— Самостимулированный некромиметический гипносоматический сон. Это такой вид транса. Я знаю, потому что помогала ему писать заклинания, его вызывающие. Это волшебная защита от ментальных атак. Если мозг подвергнется любой магии, достаточно сильной, чтобы вызвать повреждения, заклинание автоматически активизируется и погружает мозг и тело во что-то вроде выжидающего состояния, защищающего его, пока не минует опасность, — она снова над ним склонилась. — Он потом сам из него выйдет, но я могу поднять его и сейчас.

Она пододвинула к кровати табуретку и вытащила палочку из кобуры.

Четыре наблюдателя в тишине смотрели, как Гермиона положила одну руку Гарри на лоб и подняла над его грудью палочку, рисуя ей маленькие восьмерки. Какое-то время она таращилась на противоположную стену, сузив глаза в сосредоточении и бормоча себе под нос. Ее палочка стала оставлять следы теплого желтого света, вычерчивая в воздухе фигуру; глаза Гермионы переместились на лицо Гарри. Она приблизила палочку к коже его торса, втравливая восьмерку в тело; сияющие линии впитались в плоть и растеклись, осветив тело теплой люминесценцией. В воздухе вокруг них стали появляться маленькие сверкающие точки энергии, притягивавшиеся к палочке Гермионы, а затем вливавшиеся в Гарри; они прибавляли в числе и ускорялись, пока через несколько секунд не превратились в ослепительный поток света, из окружающего пространства обрушивающийся на его тело. Гермиона казалась истощенной, она дышала короткими судорожными вздохами. Потом свет рассеялся.

Все стояли, не смея пошевелиться, задержав дыхание, и ждали, пока что-нибудь случится. Гермиона подняла голову и убрала палочку от груди Гарри.

— Давай просыпайся, Гарри, — тихо велела она. Подчиняясь, его грудь поднялась, и он глубоко вдохнул, цвет вернулся к его коже. Гермиона вздохнула от облегчения. Она засунула палочку обратно в кобуру, и отняла руку от его лба. Его шрам сиял ярко красным, выделяясь среди бледной кожи вокруг него. Остальные пораженно подошли ближе. В ложбинке его горла забилась венка, ресницы дрогнули, и он открыл глаза.

— Черт побери, — выдохнул Джастин.

— Ты меня слышишь? — сказала Гермиона Гарри тихим и спокойным голосом. Он медленно кивнул, взгляд его сфокусировался. — Знаешь, как тебя зовут? — спросила она.

Он сглотнул.

— Поттер… — каркнул он. Потом прочистил горло, и когда заговорил снова, звучал уже более похожим на себя. — Поттер, Гарольд Джеймс.

— Правильно. Знаешь, кто я такая?

Его губы исказила небольшая улыбка.