Abyssus abyssum invocat (СИ)

- И это выйдет боком нашей семье, моя дорогая. И вы часть этой семьи, пусть все-таки и Вентури, - последние слова прозвучали с ожидаемым пренебрежением.

И тогда Элейна решила попробовать сыграть в смирение.

- Я знаю, что не заслуживаю вашей милости... наша семья...

- Ваша семья давно искупила грехи перед Богами. Но давление других епископов из семей ваших врагов не дают вам достойного места среди нас. Это прискорбно. Может, когда-нибудь удастся это изменить. Если... мы с вами станем настоящими друзьями, - епископ остановился напротив одной из башен.

Все сказанное оказалось неожиданным, никогда еще не было между ними такой откровенности. Если только сказанное не ложь...

Из-за непростого разговора Элейна не сразу поняла, что Сфорца вел ее по своему привычному пути. Раб своих привычек, епископ никогда не менял путь во время прогулок по саду, если только не возникало досадных препятствий.

- А разве мы с вами не друзья, епископ? - Элейна подняла глаза, но тут же осеклась. - Простите, я имела ввиду, что мы одна семья уже много лет, и у нас нет причин для вражды... пусть мы и не слишком ладили все эти годы...

- Причины есть, моя дорогая, и немало, - оборвал он ее шепот. - Но все можно изменить. Если представится возможность.

Сердце бешено колотилось, только епископ мог так незаметно развернуть разговор в совершенно другую сторону.

Что же произошло? О чем он узнал? Что опять натворил Франц?

- Не уверена, что правильно вас понимаю... - Элейна не могла более скрыть смущение и страх.

- Это и не нужно, - голос был таким вкрадчивым, что неприятно натягивал струны в ее душе до предела. - По крайней мере, сейчас. Мы, Сфорца, должны быть едины. И мне бы хотелось, чтобы каждый из нашей семьи был частью этого единства...

Вот кто настоящий тиран. А еще духовник с высшим саном! Да Франц по сравнению с ним просто мальчик!

Епископ нежно сжал ее руку, а потом собрался уходить. Но где-то в подвале башни раздался громкий хлопот, и высокая старая конструкция начала складываться, как карточный домик.

Кирпичи крошились под огромным весом, начался каменный дождь, переходящий в лавину...

Элейна очнулась, почувствовав чьи-то руки у себя в подмышках. Ее кто-то тащил.

- Гай... - но стоило открыть глаза, как она вновь увидела епископа сквозь пелену пыли и каменной крошки.

Но телохранитель оказался тут как тут и оттолкнул Сфорца в сторону.

- Гай! Не надо! Он вытащил меня оттуда! - тихим, но высоким тоном взмолилась Элейна.

- Не стоит, не стоит... мне бы такого защитника, - кряхтя, Дамиен поднялся и помог поднять девушку.

Он будто сам не осознавал, что мог быть убит мгновение назад.

- Что... произошло? Ааххх... - Элейна смотрела на разрушенную башню, вокруг которой еще не улеглась пыль, и только теперь осознала сильную боль в правой руке.

Видимо, попало одним из кирпичей, кисть теперь совсем не слушалась.

- Боюсь, это перелом, моя дорогая, - сразу, на глаз, опередил епископ. - Веди ее к лекарю, - взволнованно бросил он Гаю, тому не пришлось говорить дважды. - Элейна, если вы встретите других Сфорца, немедленно отправьте их ко мне!

Уже под надзором лекаря в цитадели Элейна, потерянная после пережитого, услышала, как караульные кричали о врагах снаружи. Мост в родовой замок Сфорца тут же подняли, зубцы ощетинились арбалетами. Осада началась.

Земли Вентури

VI. Многие оспаривают благородное происхождение Вентури Другие семьи, Цезари и летописцы пытались доказать, что Вентури не имели никакого отношения к Империи до ее падения. Летописец Зосим, подкупленный Орсини под руководством Цезаря Секста Первого, пытался изменить историю, но его действия были обнаружены, а сам он был убит. Подобного рода попытки всегда заканчивались желанием доказать, что Вентури ведут свою родословную от варваров с Востока и не имеют права называться высокородным кланом Империи. Споры об этом продолжаются до сих пор.

- "О Южных кланах", X век, Век Справедливости

Франц Вентури, второй сын Жана Старшего, наблюдал за изнурительной тренировкой профессионалов-гладиаторов. Арена во внутреннем дворе горной крепости не могла сравниться с прекрасными столичными Амфитеатрами. Разве что условия, в которые ставили бойцов, были воистину нечеловеческими.

Взявшись за столь прибыльное дело с двенадцатилетнего возраста, Франц с помощью лучших тренеров из бывших гладиаторов подготовил полторы сотни бойцов, из которых больше половины были еще живы и отстаивали честь Вентури в Столице.

Но в скором будущем бои превратились далеко не в единственное занятие молодого брюнета. Вопреки воле отца и старшего брата Готье, он нагло лез как торговые, так и в военные дела Вентури. Вскоре большинство кланов узнали, кто такой Франц, и почему его следует опасаться.

Это не принесло любви второму наследнику в собственной семье, но ему было все равно. Внутреннее честолюбие не признавало за собой авторитеты. Франц подчинялся обстоятельствам только когда не предоставлялось иного выхода. Ведь любой мудрый человек знает, когда стоит преклонить колено...

Пожалуй, единственный урок, который Франц извлек у отца. Только вот сам Жан Старший, по мнению сына, опускался на колени чаще, чем требовалось.

Как в истории с Рафаэлем, непутевым сыном Готье, посмешищем. Орсини могут хоть сожрать его, почему это должно беспокоить принца клана?

Рафаэль не стоит даже поднятого за него мизинца. Поэтому, когда бесполезный племянник стал докучать Францу, пытаясь найти свое место в жизни, дядя быстро отправил идиота пограбить серебряный рудник Орсини в отсутствие Жана Старшего. К счастью, идиот не вернулся, и никто не узнает, кто именно его надоумил...

- Дядя, - обратился к Францу сидевший рядом на трибуне Жан-внук.

Девятилетний мальчик, сын любящей старшей сестры... Поначалу Франц не хотел брать его в воспитанники. Слишком много времени тратится впустую, а пользы никакой. Однако, сестра все же не разочаровала с племянником.

- Да? - не отвлекаясь от боя, Франц расстегнул камзол от напавшей духоты.

Последние дни совсем не осенние.

- Зачем вы отправили Рафаэля к Орсини?

Франц усмехнулся. Стоит отдать мальчику должное. При всей своей угрюмости и нелюдимости ум его был остр, а память просто невероятна. Франц ему откровенно завидовал. Но, порой, и хорошие качества могут раздражать...

- Подслушивать нехорошо, племянник.

- Дядя, я не подслушивал, я был тогда за воротами крепости. Но для любого, кто умеет думать, ясно как день, что больше никто не смог бы этого сделать, - упрямый тон детского голоска раздражал больше всего.

- Если скажешь, зачем мне это, получишь честный ответ.

Такие игры закаляли разум мальчика, готовили к жизни и учили смотреть под разными углами на одну и ту же проблему.

- Он вам надоел...

- Ответ неверный. Значит, узнаешь в свое время. Что говорит его мать? Ты ведь утешил ее, как я просил? - Франц потер щетину.

Стоило побриться.

- Она винит вас, дядя.

Ну еще бы... кого еще могла винить мадаме...

- А ты? - Франц отвлекся от поединка, и его взгляд, в котором, казалось, сокрыты все преступления Вентури за долгие века, пронизывал Жана-внука насквозь.

Но мальчик не боялся. Или старался не показывать страха.

- Если ваша вина в этом и есть, то Боги простят ее. Рафаэль знал, на что шел... или не знал, поскольку был болваном. Но Богам все равно, каждый сам отвечает за свои поступки.

- Еще бы выбить из тебя эту лицемерную набожность, и мы с тобой взаправду поладим, - улыбнулся Франц, довольный ответом.

После чего внимание вновь привлекли гладиаторы.

- Нет! Фарс! Я сказал, фарс! - гладиаторы в латных доспехах тут же остановились, едва замахнувшись оружием вновь.

Один боролся с мечом и щитом, а второй алебардой. Уставшие, в грязи с ног до головы, они еще не утратили бойцовской ярости.