Железный замок

Постепенно бесформенное черное пятно вытянулось вверх. Теперь оно напоминало силуэт человека, закутанного в длинную, до пят мантию. Над чернотой зажглось бледное желтое кольцо.

— Ты готов, мальчишка? — издевательски спросил призрак. — Сейчас я убью тебя!

Отросток темноты стремительно бросился Хани в лицо. Он ощутил обжигающее ледяное прикосновение, по щеке заструилась кровь. Хани отступил еще на шаг.

— Мне даже не потребуется оружие! — завыл призрак, распуская черные щупальца.

Внезапно Чани разозлился. Как эта бесплотная мгла смеет пугать его?!

— Лжешь, собака! — крикнул он, взмахивая мечом.

Свечение меча налилось пронзительной яркостью. Как только эта зелень коснулась облака мрака, раздался ответный вопль.

— Проклятье! Огонь!

— Ты угадал, — вставила Рюби. — Огонь, который испепелит тебя.

Однако призрак нелегко было смутить. После мгновенного замешательства он снова перешел в наступление. Замелькали черные щупальца, Хани пришлось напрячь все силы, все внимание, чтобы отразить нападение. Постепенно он успокоился и сам пошел вперед. Теперь уже призрак с трудом отбивал его выпады. Несколько раз световой меч прорезал мятущуюся тьму, но, увы! Безрезультатно. Каждый раз мертвый король громко вскрикивал, однако удары его не ослабевали. Поединок затягивался, и Хани начал уставать. Еще несколько ударов ледяных бичей обожгли тело.

Краем глаза Хани увидел побледневшее лицо Рюби. Дела явно шли не так, как она намечала. Дъярв не выдержал и обрушил на призрак сильнейший удар секиры, но та безвредно просвистела сквозь мрак и с лязгом ударилась о камни. Прозвучал издевательский смех.

— Не суйся, глупец! Тобой я займусь позже.

Хани понял, что должен совершить нечто необычное, иначе бесплотная тень убьет его, а потом та же участь постигнет остальных. Что делать? Пот заливал глаза, дышать становилось все труднее. Хани почувствовал, как наливаются свинцом руки и ноги.

В отчаянии он стиснул зубы и яростнее замахал мечом. Однако черный силуэт легко ускользал от ставших неточными ударов. Хани вспомнил, как принцесса с помощью Золотого Факела разогнала тучи в Радужном ущелье во время последней битвы с Морским Королем. Ему страстно захотелось, чтобы такой же факел оказался сейчас у него в руке. Именно жаркий факел, а не источающее снопы пронзительного, но холодного света лезвие.

Неожиданно острая боль пронизала ему грудь. Хани подумал, что он ранен, но тотчас боль сменилась ощущением покоя и странного тепла, струящегося изнутри. Он продолжал механически сражаться с призраком и увидел, как по его правой руке заструился поток алого огня. Меч тоже переменил цвет, загоревшись багрянцем. Не ожидавший такого превращения призрак не сумел увернуться, ведь он полагал, что этот удар будет таким же безвредным, как множество предыдущих.

Однако удар оказался роковым для него. Одетое трепещущим пламенем лезвие расчленило надвое зловещий сгусток мрака. Истошный вопль, короткая вспышка, удушливый смрад — и все кончилось.

Тяжело дыша, Хани бессмысленными круглыми глазами уставился на валяющийся перед ним на старой брусчатке тусклый медный обруч — так обернулась призрачная корона. Потом он поднял измученное лицо, криво улыбнулся и успокоенно произнес:

— Все.

Рюби подошла к нему и положила ладонь на лоб. Хани ощутил, как в него вливается энергия взамен потраченной, уходит прочь изнурительная усталость, затихает рвущая боль в ранах. Он благодарно улыбнулся.

— Ты испугался за других? — спросила она.

Хани молча кивнул.

— Тогда понятно.

Что именно она поняла — для Хани так и осталось загадкой. Зато он видел, как перепугались бесстрашные северяне, как побледнел Дъярв, не побоявшийся напасть на призрака.

— Ты великий колдун, — прошептал он.

— Нет, — слабо улыбнулся Хани. — Просто я очень испугался.

Великан тряхнул белыми лохмами.

— Врешь. Возьми корону, это твоя добыча.

Хани нагнулся и подобрал медный обруч. Он пульсировал и переливался в руках, точно живой. Хани протянул его Дъярву.

— Это ты вождь северной армии. Возьми знак власти.

Дъярв решился было взять корону, но со страхом отдернул руку.

— Она раскалена, словно побывала в горниле!

Хани удивленно посмотрел на обруч. Сам он ощущал еле различимое тепло. Хани повернулся к Рюби, та лишь отрицательно качнула головой. Тогда Хани повнимательней пригляделся к обручу. Теперь он подметил, что корона принимает множество разный форм. В одно мгновение Хани показалось, будто он держит платиновый обруч, увенчанный девятью черепами. В следующий миг он готов был поклясться, что корона откована из голубого булата, и ее украшают изображения кораблей с распущенными парусами. Но все это было неправильно, требовалось иное. Ни один из образов короны не устраивал его. Так же он отверг замковые башни, лезвия мечей и многое другое. Лишь теперь Хани понял, что борьба с призраком не закончилась, и начался второй этап поединка, может быть, даже более важный, чем первый. И уж наверняка — более сложный. Хани представил, что держит в руках вылепленное из мягкой глины кольцо, и постарался придать ему ту форму, которая казалась наиболее изящной, красивой…

Когда Хани открыл глаза, то обнаружил, что лежит навзничь на камнях. Шатаясь, он поднялся и протянул корону Дъярву.

— Возьми.

Тот опустился на колени, принимая бесценный дар. Теперь корона имела вил золотого обруча, украшенного земляничными листьями. Между ними, совсем как настоящие ягоды, пламенели рубины. Дъярв поцеловал корону и возложил себе на голову.

— Поздравляю владыку северного края. — Голос Хани был так слаб, что Дъярв вначале принял его за шелест ветра.

— Поздравляю владыку северного края, — почтительно повторила Рюби.

Только теперь Дъярв поверил в реальность происшедшего и улыбнулся. Державшиеся поодаль воины разразились приветственными криками, стуча топорищами и камни.

Хани понял, что не может пошевелить и пальцем и сейчас обязательно рухнет. Поняла это и Рюби, потому что поспешно подхватила его и прошептала на ухо:

— Ты великий колдун, хотя и жестокий человек.

У Хани уже не осталось сил удивляться, он только вяло покачал головой.

— Ты жесток, — повторила Рюби безжалостно. — Дъярв не хватался бы за корону, если бы знал, какую участь ты уготовил ее владельцу.

— Какую? — тупо переспросил Хани.

— Ты отверг короля-воителя, морехода. К счастью, ты отверг и долю короля-убийцы. Но ты предписал Дъярву заняться восстановлением разрушенной земля. Король-хлебопашец. Это важно и нужно, однако… Дъярв сроду ничем подобным не занимался.

Хани устало закрыл глаза и вытер со лба горячий пот.

— Это именно то, что я хотел.

— Лишь этим выбором ты окончательно изгнал тень Безымянного из северных краев, — добавила она.

— Вот именно.

Только после этого Хани позволил себе потерять сознание.

4. ПРИСЯГА ЛЕДЯНЫХ

Странное вышло путешествие. Морской Король с превеликим удовольствием немедленно покончил бы с Чани, но… Король превосходно знал, что представляют из себя снежные вихри, несущиеся вместе с ними вдоль дороги. Поземка все время сопровождала их, и король не сомневался, что зоркие волчьи глаза внимательно следят за каждым движением, а чуткие уши ловят каждое слово. Он не хотел навлечь на себя гнев стаи снежных бестий, возглавляемой Сноу Девилом, злобу и мстительность вожака король превосходно знал и не сомневался, что тот будет защищать нового хозяина.

Впрочем, сам Чани ничуть не доверял королю, хотя и получил от него клятву верности, и бдительно следил за ним. Слишком давним и слишком упорным врагом был король, такие в один день не меняются. Чани не скрывал свои чувства, и его отношения с Морским Королем оставляли желать много лучшего. Однако он тоже решил использовать короля в своих целях, хотя еще не представлял, как это сделать.

Они без приключений пересекли замерзший пролив, хотя все время отчаянно спорили, довольно бессвязно и бессмысленно. Чани то загорался желанием немедленно повернуть назад, чтобы покарать отступников, а прежде всего — собственного брата. В такие минуты его лицо перекашивалось, он скрежетал зубами и потрясал мечом. Королю приходилось успокаивать его, говорить, что следует подготовиться получше, что нетерпение скверный советчик, что чувства не могут служить основой управления королевством. Он ловко ввертывал в разговор фразы о государственной мудрости, королевском величии, славном наследии, и Чани постепенно все больше и больше уверялся в историческом предназначении — восстановить мощь и блеск Золотого королевства. Куда ему было тягаться с наторевшим в искусстве интриги и лести Морским Королем. Думая, что настаивает на своем, Чани послушно делал то, чего желал король. Хотя была и другая сторона монеты. Поверив в свое королевское происхождение, Чани стал нестерпимо надменным и грубым, словно в него действительно вселился дух кого-то из ушедших королей.