Сирота. Дорогу осилит идущий (СИ)

На восьмой день движения по лесу у него кончились продукты. Вроде бы ерунда, живности вокруг было много. И добыть пропитание трудностей для него не представляло. Но у него не было ничего для розжига огня. Раньше он путешествовал всегда с кем-то, да и у него в то время имелись амулеты для разведения костра. А теперь ничего подобного он не имел. Его походная сумка осталась во дворце.

Вспоминая слова Эртэра, что он, возможно, обладает магическими способностями, он попытался создать огненную форму. Он знал несколько структур форм способных поджечь дерево из "разных направлений магии". Но все его попытки провалились, сколько он не мучился. Он помнил, как это делала Аира. Она стягивала с одного из слоев своей ауры энергию, соответствующую формирующейся форме и создавала требуемую форму. А уже потом запитывала энергией. Но у него в ауре ничего подобного не было. Он пытался просто представить себе необходимую форму, надеясь, что она проявится в его ауре. Но она существовала лишь в его воображении, в ауре она не появлялась. А до наполнения воображаемой формы энергией дело вообще не дошло. Потратив на эти попытки больше половины дня, он пришел к выводу, что утверждение о его магических способностях сказки и, плюнув на это дело, забросил бесплодные попытки.

Так, что он уже два дня голодал. Есть с кровью животных или птицу он не решился. Но подойдя к берегу реки, увидел плещущуюся в ней рыбу и голод взял свое. Он выдернул аурной рукой большую рыбину из воды и, разделав ее, переборов себя, съел порезанное на полоски филе. Утолив голод, стал решать, что делать дальше.

Река текла со стороны гор в ту сторону куда шла и дорога. Если он пойдет вдоль ее берега, то в любом случае выйдет к переправе через нее, если конечно видимая им дорога не будет идти вдоль реки. Но однозначно его могут ждать возле переправы, пусть это будет мост или брод. Лучшим вариантом для него было бы перебраться на ту сторону реки и идти вдоль реки или до первого поселения, или до дороги по ту сторону реки, а уже потом двигаться вдоль нее к человеческому жилью. Проблему представляла переправа. Сам он, без одежды, переплыть мог бы без проблем, но вот его куртка и оружие весили немало и он сомневался, что не утонет, если поплывет в снаряжении. Поэтому пошел вдоль берега, ища бревно, с помощью которого можно было бы переправиться. Найдя такое, он разделся, сгрузив все вещи на него, и поплыл, толкая его впереди себя. Так и переправился на противоположный берег. А уже на том берегу простирнул свои вещи и надел одни из трофейных штанов. Свои, порванные он выбросил, так как одна штанина уже даже не подлежала ремонту. Она столько раз была вспорота, что походила на бахраму.

Он шел уже четвертый день вдоль реки. Идти было трудней, чем просто по лесу. Множество небольших оврагов, ручьев создавали непреодолимые препятствия, и приходилось их обходить по большой дуге. Но наконец, он вышел к небольшой протоке широкого ручья впадающего в реку, на берегу которого стояло несколько низких рубленых изб. В этом месте берег был свободен от растительности и его заметили издалека. При его появлении среди изб мелькнула пара фигур, а затем поселение как вымерло.

Роман намеревался попросить или купить еды и что-то с помощью чего, можно было бы разжигать огонь. Но жители заперлись в своих избах, полуземлянках и на его стук никто так и не выглянул, как он не звал. Плюнув на них, он, найдя на берегу лодку долбленку, столкнул ее в воду и направился вниз по реке.

Река по мере его продвижения становилась шире и полноводней. В середине третьего дня он впереди заметил мост через реку и причалил к берегу. Он решил ночью спуститься по реке ниже моста и уже тогда выходить на этот же берег и идти вдоль дороги вглубь континента, в сторону противоположную горам.

До вечера он отдыхал, наловил и поел рыбы, и уже после полуночи сплавился по течению. На мосту никого не было, но на берегу, рядом с мостом, со стороны гор, откуда вела дорога, он заметил горевший костер и снующих возле него людей с оружием. Его лодку никто не заметил. Да и не смотрел никто в сторону реки, так что его сплав остался никем не замеченным. Он причалил к берегу через сто метров ниже моста. Высадившись, оттолкнул лодку к середине реки, отправляя ее плыть дальше по течению. А сам, определившись по звездам с направлением дороги, двинулся в ту же сторону, куда шла и дорога. Он двигался всю ночь без остановки, и только когда стало светать, нашел место для сна и остановился отдохнуть. Перекусив остатками филе свежей рыбы, он завалился спать. Проспав часа два, он сначала направился в сторону дороги и, убедившись, что он держит правильное направление движения, стал двигаться рядом с ней. А когда потемнело, то вышел на саму дорогу и пошел уже по ней. Отдыхал часа три ночью. Проснулся от голода. Рыбы уже не было, он не брал с собой много свежего филе, а есть свежее мясо он так и не решился.

Утро встретил с бурчанием в животе. А когда посветлело, впереди послышался шум двигающихся навстречу животных и скрип повозок. Он сошел с дороги и стал двигаться по лесу рядом с ней. Караван из трех телег показался только через двадцать минут. Остановившись, он стал прислушиваться, пытаясь услышать речь возчиков. Но те ехали, не разговаривая между собой. Он так и простоял почти полчаса пока караван был в зоне его слышимости, а когда уже хотел идти дальше заметил птичье гнездо. Его осенила мысль о яйцах, и он заглянул в него. К его радости он обнаружил в нем три совсем небольших яйца. Потрусив их и убедившись, что в них еще нет зародышей, он их выпил. На вкус они оказались не очень, но есть хотелось, так, что он, двигаясь дальше, продолжил высматривать птичьи гнезда. Его способность "видеть" окружающее пространство в этом ему никак не помогала. Яйца имели такую ауру, что даже вблизи ее было трудно отличить от ауры растений, ни то, что издалека. Гнезда он находил, если с них слетали птицы, или случайно, но вот яйца, обнаружились, лишь еще в одном гнезде. Так, что когда потемнело, он так и остался голодным. Поэтому шел почти всю ночь, не останавливаясь, пока не устал.

Наверное, этот многодневный голодный поход его вымотал больше, чем он думал, так как он, так крепко уснул, что отключился от действительности. Его сон был прерван неожиданно всколыхнувшимся чувством опасности. Он даже сообразить не успел, как подскочил на ноги и только для того, чтобы увидеть, что на него несется какое-то огромное животное. Как он не услышал и не почувствовал его приближение анализировать времени не было, да и действовал он спросонья скорее на рефлексах, чем обдумано. Тело действовало самостоятельно в соответствии возникшей угрозой, быстрее, чем ее распознал мозг. Когда он сообразил, что на него несется что-то огромное, то он уже встретил его своей аурной рукой. Он нанес ею удар так, как будто в ней находился кинжал. Хотя ни мечей, ни кинжала при этом он не выхватил. Но как оказалось, этого и не надо было. Выброшенную навстречу, а это оказался кто-то похожий на земного зубра, аурную руку он в последний момент сжал, и она воткнулась в грудь быка как копье, разворотив тому грудину.

Бык взревел, а у Романа, смотрящего на тушу дергающегося животного из-за голода, в голове мелькнула мысль о куске жареного мяса. В этот момент он во рту почувствовал его вкус и сделал глотательное движение. Промелькнуло чувство, как будто он на самом деле укусил жареного мяса. Бык задергался, а он непроизвольно сделал еще раз такое же действие, но более продолжительное. И бык тут же грохнулся на землю без признаков жизни. А у Романа закружилась голова. Он когда-то, лет в десять, тайно от родителей, пробовал шампанское, и сейчас это было схожее на то ощущение. А буквально через несколько секунд после этого появилось чувство насыщения, пропал голод, и исчезла усталость.

Он стоял, прислушиваясь к себе, и смотрел на лежащую пред ним тушу быка, гадая, что только что произошло. Анализируя то, что он только что почувствовал и, соотнося их с воспоминаниями, он понял, что произошедшее было сильно похоже на то, как это происходило у него с демонами, когда он вонзал в них кинжал. Разница была в том, что в случаях с демонами в него с силой что-то вливалось, как под напором, а здесь он тянул это сам, по своему желанию. Смотря на лежащего быка, он пришел к выводу, что он поглотил какую-то энергию, а так как он не способен к магии то, скорее всего жизненную силу лежащего перед ним быка. И только теперь до него дошло, как он побеждал демонов. Ведь и у них он вытягивал жизненную силу, и они не могли ему при этом сопротивляться. Сначала ему стало противно, что он стал таким, а потом он себя мысленно успокоил. Ведь он ест мясо убитых животных, ведь он не вегетарианец. И какая разница как он его съедает, убив их и пожарив их мясо или просто выпив их жизненную силу.